Наши в Блонвуре (СИ) - "Wolf Lita"

— Зачем? — спросила Клео. — Зачем им всю жизнь вылизывать задницу этому хозяину жизни? Только ради возможности обвеситься брюликами как новогодняя ёлочка?!

— Не только брюликами, но если упрощённо, то да. Плюс статус сучки крутого кобеля.

— Статус его вещи.

— Для многих женщин это смысл жизни – продать себя подороже.

— Чтобы всю оставшуюся жизнь выёживаться перед такими же сучками, меряясь, у кого брюлики на ошейнике крупнее и чей кобель выше задрал ногу.

Вадим засмеялся.

— Слушайте, меня сейчас стошнит, — не выдержал их рассуждений Вик.

— Неужели данная правда жизни для тебя новость?! — воззрился на него Вадим в нарочитом удивлении.

— Нет. Вот-вот стошнит меня от того, что умудрился жениться на одной из таких сучек.

— Этого, кстати, Вик, я действительно понять не могу. Как можно было не только жениться – прожить бок о бок тринадцать лет, так не разглядев её сущности?!

— Видимо, я патологический идиот.

— Скорее, просто она слишком хорошо маскировалась, — попыталась приободрить его Клео.

— Ладно, Вик, забудь. Забудь о ней, и всё, — посоветовал Вадим. — Зря я вообще это сказал. Всё у тебя в жизни ещё будет. А Виктория даже минуты твоих переживаний не стоит. Главное, что детей у вас нет. Заводить их от гадин точно не следует.

— Полностью согласен, — мрачно кивнул Вик, закуривая очередную сигарету.

— А теперь тебе надо уезжать, — неожиданно заявил Вадим. — Лучше всего – к Владу. Документы я тебе сделаю.

У Клео оборвалось сердце. Только у неё зародилась надежда на какое-то сближение с Виком… и на тебе! Если он уедет даже просто из её квартиры, не то что в другую страну – это будет концом всему.

— Я не знаю пути, — ответил Вик. — Да и проход сейчас закрыт.

Обе фразы показались Клео более чем странными, но в данный момент их смысл волновал её меньше всего.

— Но когда проход откроется, Влад наверняка поинтересуется, как у тебя дела, — выразил уверенность Вадим, скармливая Рэю уже который по счёту кусок мясной нарезки. Сенбернар сидел возле него как приклеенный. — Напиши ему и жди ответа.

— Можно вопрос? — вклинилась Клео, пока Вик не успел озвучить своего решения. — Почему вы оба считаете, что факт связи между Викторией и Розовским подразумевает серьёзную опасность для Вика? Разве он отказывается дать ей развод?! А университет… Если этот Розовский так заоблачно крут – наверное, на фоне всех его богатств университет окажется уже незначительной безделицей?

— Ну, во-первых, по-любому, не такой уж безделицей, — возразил Вадим. — А во-вторых, дело далеко не только в связи Виктории с Розовским.

— А в чём ещё? — поинтересовался Вик, заранее помрачнев окончательно.

— За Влада и Зэндела назначена награда – по миллиону долларов за каждого.

Вик в ужасе схватился за голову.

— Там, где Влад с Зэнделом сейчас, Полярникам их не достать, — продолжил Вадим уже персонально для Клео, Вик и без пояснений отлично понял расклад. — То есть шанс добраться до них всего один – каким-то образом вынудить их вернуться, а ещё лучше – добровольно отдаться этим уродам в руки. Зэндел для Полярников тёмная лошадка, да и нет у него тут вовсе никого. Что же касается Влада – Вик единственный из оставшихся здесь, кто ему по-настоящему дорог, а значит, и единственно возможный вариант наживки. И уж поверь, охота за этой наживкой будет развернута полномасштабная.

Клео смертельно побледнела, и ей тоже захотелось схватиться за голову. Только один момент ещё оставался совершенно неясен.

— Но если артефакты уже у Полярников, зачем им вообще Влад с Зэнделом? — спросила она.

Вадим бросил на Вика удивлённо-недовольный взгляд – видимо, посвящение хозяйки квартиры в тайну артефактов счёл уж абсолютно излишним. Тем не менее, на её вопрос ответил:

— Вероятно, артефакты всё-таки оказались «именными» – в смысле, подчиняются исключительно владельцам, и пока те живы, никто другой ими воспользоваться не может. Ну, или ещё вариант – использовать мечи сможет лишь тот, кому владельцы передадут их, так сказать, добровольно. Во всяком случае, за Влада и Зэндела награда объявлена за живых. В отличие от Олега Лисовского, за чью голову Полярники тоже обещают полмиллиона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Олег-то им чем уж так помешал? — опешил Вик.

— Не знаю. Возможно, обозлились за то, как он провёл их с «гибелью» наших детей. Виктория наверняка ведь поведала истину своим.

Вик в ярости отреагировал матерной фразой столь многоэтажной, что уши завяли, кажется, даже у Рэя.

И тут Клео опомнилась, что до сих пор не выгуляла несчастного пса.

— Я вас покину ненадолго, — извинилась она, поднимаясь из-за стола. — Рэя надо наконец вывести.

Правда, сам сенбернар покинуть свой пост попрошайничества отнюдь не стремился.

Вадим пробыл у них в гостях до самого вечера. Из квартиры он вышел вместе с Клео, отправившейся с Рэем уже на вечернюю прогулку.

— Извини, что так засиделся, — произнёс вампир, нажимая в лифте кнопку первого этажа.

— Ну что ты, — улыбнулась Клео. — Вик явно был счастлив повидаться с тобой. Да и вообще хорошо же посидели.

— Надеюсь, завтра ты не забудешь, что на работе мы общаемся исключительно по официальному протоколу.

— Ни в коем случае, Вадим Денисович, — заверила начальника Клео.

— Завтра ещё не наступило, — улыбнулся вампир. — Вику очень повезло, что он встретил тебя. До свидания.

Выйдя из подъезда, Вадим быстро зашагал прочь, оставив Клео гадать, что именно означали его последние слова. Вику повезло, что нашёл приют в её доме и понимание в отношении его потребности в крови… или же повезло в несколько более широком смысле?

Когда они с Рэем вернулись домой, Вик мыл на кухне посуду. Погода на улице стояла сухая, поэтому Клео ограничилась тем, что протёрла псу лапы влажной тряпкой. Не успела девушка освободить сенбернара от ошейника, как оказалась в объятиях Вика. А она и не обратила внимания, что выключилась вода на кухне.

Клео развернулась, встречая его поцелуи. На губах вампира ощущался какой-то солоноватый привкус. Кровь – не сразу, но всё же догадалась она. Ну да, прошла неделя.

В первый момент, как девушка осознала, что это за привкус, её чуть не замутило. Когда он целовал её после того, как пил её саму, такой реакции не было, но сейчас это была чья-то чужая кровь.

Э нет, так дело не пойдёт! – одёрнула себя Клео. Уж если решила связаться с вампиром – надо привыкать и к периодическому привкусу крови на его губах.

***

Клео проснулась по будильнику. Однако Вика не оказалось рядом, хотя обычно он вставал позже неё. А ведь любовью они занимались практически до самого утра.

С трудом стряхнув с себя состояние сомнамбулы, Клео выбралась из-под одеяла. Да, всего пары часов сна организму для отдыха явно маловато.

Вик обнаружился на кухне, курящим за столом.

— Доброе утро, — поздоровалась Клео, целуя его в щёку.

Вместо ответного поцелуя, он поспешно отстранился.

— Что случилось? — опешила девушка, опускаясь на стул – ноги едва не подломились под ней сами.

— Прости. Я должен уйти, — глядя перед собой в стол, произнёс Вик. — Всё зашло слишком далеко.

— В смысле – далеко?

— Я уже говорил тебе, что больше не могу любить.

— Но я тебе не безразлична. Что бы ты ни говорил, я чувствую, что тебе на меня не наплевать! — еле сдерживая слёзы, вскричала Клео.

— Этого я и боюсь, — тихо ответил Вик.

— Боишься? То есть не не можешь любить, а боишься?

— Да. Разочарования мне уже выше крыши хватит. Я ухожу – пока снова не вляпался по уши.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вик, — Клео развернула его к себе за плечи. — Понятно, что, обжегшись на молоке, на воду дуют. Но я не Виктория. Я тебя никогда не предам.

— Уверен, она бы сказала то же самое ещё за минуту до того, как я прочёл письмо Влада, — ответил он мёртвым голосом. И в его глазах был лишь лёд.

— Вик, прошу тебя, поверь мне! — её губы предательски задрожали, хотя она изо всех сил старалась сохранить самообладание.