Анатолий Тарасов - А. Горбунов

Как-то раз делегация ЦК ВЛКСМ гостила в Финляндии. Ее принимал президент страны Урхо Калева Кекконен. Переводчиком на этой встрече был дипломат Лев Паузин. Он и рассказал мне о том, что в ходе беседы речь зашла о хоккее. «Когда с нашей стороны кто-то назвал имя Тарасова, — вспоминает Лев Николаевич, — Кекконен сразу сказал, что хорошо знает, кто это такой (вспомнил ли он при этом баню под Новосибирском? — А. Г.) и какой вклад он внес в развитие хоккея. Президенту рассказали о “Золотой шайбе” и о том, что ее патронирует Тарасов. “Это очень интересно, — сказал Кекконен. — Я учреждаю кубок для ‘Золотой шайбы’. В этом турнире есть международная составляющая? Нет? Тогда начните с финнов. Пригласите финскую команду”».

Финны тогда, во второй половине 70-х годов, привезли в Новосибирск юниорскую команду «Йокерит», составленную из ребят, по возрасту подходивших для «Золотой шайбы», и «Кубок Кекконена». Турнир получил международное звучание. Тарасов, знавший, конечно, как обстояли дела с экипировкой детских и юношеских команд в Северной Америке, Швеции и Финляндии, был безмерно огорчен, сравнивая потрясающе красивую форму финнов, их шлемы, клюшки, коньки с тем, как были экипированы советские мальчишки. «Мы хотели бы, разумеется, лучше наших ребят экипировать, подарить им удобные коньки, добротные, легкие клюшки, — говорил Тарасов и искренне удивлялся: — Не могу понять, не вижу причин, почему наша промышленность не в состоянии сделать хороший инвентарь. Тем более что это не мелочи, связано с воспитанием ребят. Наш хоккей заслуживает более заботливого к себе отношения».

У Тарасова сердце кровью обливалось, когда он видел, как десятилетний мальчишка надевал хоккейный ботинок большего, чем ему требовалось, размера. Сначала — носочек, затем — портянку. Потом еще носочек. А после еще портянку. «И он, — говорил Тарасов, — в этих огромных башмаках умеет разгоняться, маневрировать, показывать удаль молодецкую! Не раз наблюдал, как мальчишки вместо щитков засовывали под рейтузы свои старые школьные учебники».

На новосибирской «Золотой шайбе», на которой разыгрывался кубок финского президента, Дворец спорта «Сибирь» был переполнен. В перерывах между матчами Тарасов проводил уроки хоккея с детскими командами для детских тренеров. Зрители не расходились. Паузин, приехавший в Новосибирск с делегацией «Йокерита», был поражен: «Я познакомился тогда с совершенно выдающимся человеком. Увидел педагога, боготворившего детишек, умеющего с ними работать весело, интересно. У ребятишек горели глаза, они с открытыми ртами внимали словам выдающегося тренера, доходчиво объяснявшего им и их тренерам необходимые для хоккейной учебы упражнения».

«Йокерит» вышел в финал, но советским ребятам решающий матч проиграл и был вынужден оставить «Кубок Кекконена» в Советском Союзе. После игры финские тренеры окружили Тарасова. Их интересовало его мнение об игре команды. «Команда у вас отличная, — сделал комплимент Тарасов. — Но есть несколько ‘но”. Ножки у большинства игроков слабоваты, скоростишки не хватает, с бросочками кистевыми дела обстоят неважно. Много еще нужно работать. Ребятки у вас хорошие. Мне понравилось, что в этом возрасте они совсем не избегают силовой борьбы, не боятся ее. Здорово к атакам подключаются защитники. И назад вовремя успевают возвращаться…»

На турнир «Золотой шайбы» в СССР финскую команду привозил тренер Рауно Арппе. Он познакомился со многими советскими хоккейными специалистами, в том числе с Тарасовым. В начале 90-х Арппе, занявшийся организацией тренировочных сборов, турниров и семинаров, привозил в Россию группу финских тренеров в Высшую школу тренеров, где лекции им читал Тарасов.

Кари Хейккиля, финский тренер, работавший, в частности, в клубах Континентальной хоккейной лиги — «Локомотиве», «Металлурге» и «Нефтехимике», — отрицает, что работает по «системе Хейккиля». «Хоккей, по моему убеждению, — говорит он, — должен быть умным и быстрым… Но это не моя система. Еще старина Тарасов говорил, каким должен быть хоккей. Это — система Тарасова».

«Я с Тарасовым участвовал в двух “Золотых шайбах”, в Саратове и Новосибирске, — рассказывал журналистам «Спорт-экспресса» Юрию Голышаку и Александру Кружкову известный отечественный тренер Игорь Тузик. — Покоя не давал! В час ночи разошлись, в пять — звонок: “Подъем. Надо проверить, есть ли у мальчишек салатик, кефир”. Салата не обнаружили — и Тарасов начал самые важные телефоны в этом городе набирать: “Соедините с первым секретарем! Это Тарасов, ‘Золотая шайба’. Что у вас за отношение? Или мне в ЦК комсомола звонить?” На следующий день всё было».

Увидел там Тарасов вратаря «Крыльев Советов» Сидельникова: «Саша, а что ты одетый? Ну-ка, покажи кульбиты мальчишкам. Они должны видеть, как выполняет упражнения олимпийский чемпион!» На улице слякоть — и Сидельников в новеньком адидасовском костюме кувыркается. А в Саратове на уроке для детишек в роли подопытного выступил Зимин: «Женечка, продемонстрируй, как ты канадцев обыгрывал. А как они били?» Женя разбегается — и в борт! «Нет, народ не верит!» Зимин разбежался так, что ворота раскрылись — и он вылетел в коридор. Во дворце тишина — только невозмутимый голос Анатолия Владимировича: «Теперь, Женя, обыграй мальчика…»

Наверное, не найти на карте России точки, где бы не играли детские и юношеские команды в турнире «Золотая шайба», который носит имя Тарасова.

«Мне, — рассказывал Тарасов, — не давали каких-то 100 тысяч рублей (речь о деньгах в исчислении начала 90-х. — А. Г.) на проведение всероссийских соревнований. Мне говорили: пора перестраиваться, пора зарабатывать валюту на “Золотой шайбе”. Я говорил этим чиновникам: как вам не стыдно, вы бы лучше побеспокоились о мальчишках. Был в Москве на финалах турнира. Звоню одному чиновнику. Говорю: дайте мне, на мои деньги, полпуда песку, сахарного. Он: зачем вам столько? Я говорю: поверьте, не самогон варить буду. “Вы были мальчишкой? — спрашиваю. — Вы знаете, наверное, что когда побегаешь на улице, то хочется сладкого крепкого чая. Так вот, они набегаются на хоккейных площадках, а чая нет!” А он в ответ: “А где я вам достану?” Я еле выпросил. И то шесть килограммов вместо восьми».

Нина Григорьевна вспоминала, что Тарасов был просто обескуражен тем, что на такие соревнования — для детей! — вдруг не дают денег: «К нему врач приходил и спрашивал, что и как у него болит. А он врачу: “Нам денег не дают. ‘Золотая шайба’ может пропасть, вот что у меня сильнее всего болит!” Я иногда не выдерживала: “Зачем ты доктору — про ‘Золотую шайбу’? Ему это неинтересно”. А он в ответ еще больше кипятился: “Как это — про детей — неинтересно?! Не может быть ему неинтересно!”»