Леди мира. Автобиография Элеоноры Рузвельт - Элеонора Рузвельт

притормозить, когда мир так сложен в своих проблемах и настолько интересен? Думаю, многое в своем характере я унаследовала от дяди Теодора, потому что мне нравится упорная борьба, и я ни в каком возрасте не смогла бы просто сесть в теплом уголке у камина и смотреть.

В начале июля 1960 года я отправилась в Вашингтон на брифинги в Государственном департаменте во время подготовки ко встрече Всемирной федерации ассоциаций содействия ООН в Варшаве.

Конечно, Американскую ассоциацию содействия ООН не контролирует наше правительство, но мы всегда просим, чтобы нам сообщали о любой сложной ситуации в той стране, куда мы собираемся отправить делегатов. Это помогает нам лучше подготовиться к поездке и к ведению дискуссии с другими ассоциациями ООН, которые могут присутствовать.

Эта поездка, проходившая в сентябре, стала моим первым визитом в Польшу, когда я смогла посетить два города: Варшаву, где состоялась встреча, и Краков. Невозможно было найти два более разных города. Варшава, вероятно, пострадала сильнее всего после Второй мировой войны. То, что немцам не удавалось уничтожить обстрелами, они систематически сжигали. Не осталось почти ни одного целого здания. Людей изгнали в леса, а город разрушали, камень за камнем.

Когда русские, наконец, освободили этот регион, завели разговоры о восстановлении. В конце концов, начинать было не с чего. Возможно, стоило выбрать другое место и начать с нуля, но в итоге было решено строить там же.

Поскольку мэр считал, что у людей должны быть корни, предприняли попытку построить точную копию старого города. Древнюю площадь воспроизвели почти досконально. Восстановили старую церковь и вернули статуи. Из-под обломков извлекли старые камни, чтобы использовать их снова. В целом, все было сделано очень хорошо, потому что, хоть это и современный город, атмосфера старого города была воссоздана успешно. Правда, есть одно ужасное здание, спроектированное русским архитектором, почти точная копия отвратительного здания Московского университета, хотя и не такая большая.

Краков, с другой стороны, остался нетронутым и сохранил все свое очарование Старого Света, свои типично польские черты, странно, но восхитительно перемежающиеся со следами влияния, принесенного итальянцами. Напротив, недалеко от Кракова находится один из новых сталелитейных городов, построенный во многом по той же схеме, что и сталелитейные города России, что означает открытие сбалансированной экономики, частично промышленной, частично сельскохозяйственной, и, следовательно, большой шаг вперед, поскольку это приносит народу Польши надежду на процветание.

За такую надежду охотно хватаются, поскольку со многих сторон очевидно, что Польша все еще очень бедная страна, и затраты на восстановление привели к огромному истощению экономики.

Не удалось избежать и нехватки товаров. Одна польская домохозяйка рассказала мне, что мясо всегда трудно найти, а по понедельникам и вовсе невозможно, хотя в очередях приходится стоять лишь за несколькими категориями товаров. Цены в целом высокие, и, думаю, можно с уверенностью сказать, что товары низкокачественные.

Самые большие расходы, как в Польше, так и в России, связаны с обувью. Одежда дорогая, а материалы настолько плохи, что гардероб постоянно приходится менять. Молодая американка, жена поляка, рассказала, что ее польские друзья просто не поверили ей, когда она сказала, что ее костюму шесть лет. Подобные материалы были недоступны в Польше ни по какой цене.

Но все равно польский народ живет энергично и с энтузиазмом. Конечно, невозможно представить себе большего гостеприимства и заботы. Нельзя не любить поляков, будь то государственные министры или случайные работники, с которыми можно встретиться и поболтать.

Мне и правда казалось, что Польша вполне может послужить столь необходимым мостом взаимопонимания между западными и восточными странами, если – и это настоящий камень преткновения – если ей удастся стать стабильной, с экономической точки зрения, страной. Я считаю, что это возможно, если западноевропейское сообщество признает ее границы, а поляки будут уверены в том, что на них никто не будет нападать. Безусловно, такой мост необходим, если мы хотим заложить основы доверия между Востоком и Западом. Таким образом, возможно, чувство большей безопасности поляков – если его вообще могут обеспечить две противоположные стороны – может стать для всех первым шагом к пониманию.

Однако она еще не достигла той экономической стабильности, не говоря уже о процветании, на которое надеется и к которому стремится ее народ. Жители Варшавы уверяли меня, что крестьяне живут гораздо лучше, чем горожане, потому что у них не только больше еды, но и нет необходимости соблюдать приличия и покупать столько одежды и обуви, сколько требуется в городах. Но когда у меня появилась возможность выехать за город и посмотреть на фермы и хозяйственные постройки, я подумала, что жизнь крестьянина еще не достигла высокого уровня комфорта.

Одна вещь меня очень заинтересовала: хотя Польша и стала коммунистическим государством по советскому образцу, польский народ не принял государственный контроль в таких масштабах, как у русских. Особенно это касается женщин. Они не обязаны отдавать детей в ясли в определенном возрасте и оставлять их на попечение государства. В результате многие предпочитают оставаться дома и по-своему заботиться о детях.

Еще одна сфера, в которой принуждение не столь обязательно, как в Советском Союзе, – это здравоохранение. Хотя в Польше уже создана схема всеобщей медицинской помощи, пользоваться ею необязательно.

Главное, что заботит поляков, – это страх перед возможным новым изменением границ, которое может лишить страну многих полезных ископаемых, позволяющих развивать промышленность.

Вспоминая положение Польши на карте и ее историю, это беспокойство легко понять, но люди продолжают заниматься своими делами, и с годами страна все больше процветает. Несмотря на полноценную коммунистическую диктатуру, люди чувствуют себя свободнее, чем в Советском Союзе. В каждом районе нового сталелитейного города есть школа, два детских сада и двое яслей. Архитектор рассказал, что ясли почти пусты. Женщины не хотят отправлять туда своих детей, опасаясь, что они подхватят заразную болезнь. В Польше женщинам работать необязательно.

Но когда женщины не следовали примеру коммунистических стран, их не покидало чувство настороженности и обеспокоенности, что объяснимо, исходя из долгой и трагической истории их страны. Они снова и снова спрашивали меня: «Как вы думаете, ваше правительство предоставит Германии атомное оружие? Мы боимся Германии, ее нового роста военной мощи».

В целом, поездка в Польшу оказалась очень интересной и полезной. Она заставила меня понять, что эти люди могут помочь построить мост из взаимопонимания и добрых намерений.

В некотором смысле, думаю, довольно иронично, что я посетила столько стран, находящихся под контролем коммунистов, и не попала ни в одну неприятную ситуацию. Я ни разу не ощутила враждебности и не услышала ни единого плохого слова в свой адрес. А в моей же стране за объявлением мероприятия в Сент-Питерсберге, штат Флорида, на котором я должна была выступить в начале года, последовала телефонная угроза,