Поколение - Владимир Николаевич Ерёменко

— Наш катер счастливый, — радушно встречает меня его команда. — Счастливое число — тринадцать.

— А знает наш новый боцман, у кого на корабле самый длинный язык? — хитровато щурит насмешливые глаза моряк Александр Яруш.

— Нет, — отвечаю растерянно.

— Э-э-э, плохо, — тянет командир.

— У боцмана, — смеясь, подхватывает команда.

— А у кого самый короткий? — Я смущенно молчу.

— У рынды. Рындобулина[3], — опять хохочут моряки.

— Ничего, ребята, — говорит командир. — Он еще не волшебник-боцман, он учится.

Волнуясь, смотрю бортовой журнал. Смогу ли стать настоящей заменой выбывшего боцмана? У катера такой послужной список, что позавидует целая бригада. Вот только его крупные победы.

«13 сентября 1941 года ТК-13 (командир лейтенант А. И. Поляков)… потопил один транспорт.

24 апреля 1942 года ТК-13… совместно с ТК-14 потопили подводную лодку противника. 18 апреля 1943 года ТК-13 (командир старший лейтенант А. О. Шабалин) в районе мыса Вайтолахти артиллерийским огнем потопил неприятельский мотобот водоизмещением 90 тонн.

15 сентября 1943 года ТК-13… потопил немецкий танкер. 12 ноября 1943 года ТК-13 (командир старший лейтенант А. О. Шабалин) в районе Нурменсетти атаковал и потопил неприятельский транспорт водоизмещением 930 тонн.

22 декабря 1943 года ТК-13… потопил два сторожевых корабля противника.

22 апреля 1944 года ТК-13 (командир лейтенант В. М. Лихоманов) совместно с ТК-14… пустил на дно Баренцева моря немецкий транспорт 4000 тонн и сторожевой корабль. Пулеметным огнем потопил сторожевой катер и два катера повредил. 15 июля 1944 года ТК-13… в районе острова Скучерей потопил миноносец врага».

Оторвав взгляд от судового журнала, смотрю на ладную фигуру командира Виктора Митрофановича Лихоманова. Рыжая кучерявая шевелюра браво придавлена мичманкой. Быстрые и острые глаза в задорном прищуре будто говорят: «Знай наших!»

На торпедные катера Лихоманов пришел в 1942 году, когда ему не было и 22 лет. Но для меня этот возраст недоступен — «старик». Сдержан, немногословен, как и все старые моряки, щеголеват и брав, строго следит за одеждой. Всегда подтянут, собран, походка чуть-чуть вразвалку.

Накануне выхода в море наш «старлей» (старший лейтенант) получил письмо от жены, в котором его извещали, что он стал отцом.

— Родился сын! — Командир сиял как надраенная рында. Мы поздравляли его. Он, лохматя свою огненную шевелюру, хвастливо повторял:

— Надо ж, моряк родился! Впрочем, у Лихомановых так и должно быть…

Вечером 14 сентября в 20 часов наш ТК-13 и ведомый катер ТК-213 вышли в море с задачей обследовать район, откуда, по сообщению разведки, в море вышел конвой. В нем четыре, а возможно, и больше крупных транспортов и сильное охранение. Задание важное. Шли в сопровождении двух самолетов-осветителей ИЛ-14. Они должны были навести нас на этот конвой.

Одновременно с главной базы вышел отряд торпедных катеров капитана третьего ранга Федорова. Мы должны были вместе атаковать конвой.

Море штормило. Упругая метровая волна била в «скулу», мешая катерам идти с нужной скоростью. Вода маслянисто-черная, за кормой еле проступает силуэт ведомого катера.

Почти три часа бороздим пустое море. И вдруг над нами вспыхивают мощные САБы — световые авиабомбы. Медленно спускаясь на парашютах, они на несколько миль разорвали темноту. Катера как на ладони. Так и не поняв, чьи это ракеты, мы ринулись из полосы света, ожидая атаки самолетов. Но все обошлось. Темнота опять надежно прикрыла нас, и мы продолжали поиск.

Не обнаружив конвоя, стали искать его в другом районе. Наступило 15 сентября, а корабли как сквозь землю или, вернее, сквозь воду провалились. Так мы рыскали за полночь, потеряв всякую надежду. Ничего не нашли и катера Федорова. Они сообщили нам, что ложатся на обратный курс.

«Что же произошло? — гадали мы. — Упустить конвой не могли. Значит, что-то напутала разведка». Связались с базой и получили задание — еще раз пройти вдоль берега, а затем возвращаться.

Шли, даже ни на что не надеясь. Еще бы — почти полсуток в море и без толку! Небо чуть помутнело, как это бывает перед самым рассветом, и мне показалось, что на горизонте проступили какие-то тени. Скоро я рассмотрел силуэты кораблей и тут же доложил командиру. Он передал сообщение на КП. Засекли квадрат.

Так вот оно в чем дело! Выйдя вчера вечером из Бек-фиорда, конвой, чтобы сбить нас с толку, до наступления темноты шел совсем в другую сторону и только ночью, когда наша воздушная разведка перестала вести поиск, лег на свой курс, — вернулся к Бек-фиорду и направился в Петсамо. Что ж, они здорово поводили нас за нос и чуть не ускользнули. Катера Федорова попусту сгоняли к мысу Маккаур, а теперь уже на пути к базе. Сейчас их повернут назад, и мы ударим вместе.

Надо обязательно вместе, потому что конвой слишком большой. Около двадцати единиц. Там четыре или пять транспортов, сторожевые корабли, тральщики, миноносец, танкер и группа быстроходных сторожевых катеров.

Вереница низких транспортов, выкрашенных под свинцовый цвет моря, почти растворяется в предутренней голубой дымке. Шлейф серого дыма тащится по воде за последним кораблем, замыкающим караван. Контуры судов с каждой минутой яснеют. Фашисты нас не видят: скрывает темная береговая полоса. Моторы работают на самых малых оборотах, тихо пофыркивая.

От напряженного ожидания стучит кровь в висках. Сейчас подойдут катера Федорова, и мы рванемся из скрывающей нас тени. Сейчас… Но вышло не так, как думали.

Что произошло на ведомом торпедном катере ТК-213 капитан-лейтенанта Острякова, мы не знали. То ли его командир забыл о приказе ждать Федорова, то ли у него не выдержали нервы, но вдруг Остряков передал на наш катер: «Атакуем!» — и, взревев всеми тремя моторами, его катер сорвался с места и ринулся к конвою. Наш командир не успел остановить Острякова. Рассекая гладь моря, его катер уже мчался к горизонту, где все ясней маячили силуэты кораблей. Фашисты сразу засекли катер. С флагмана взвилась зеленая ракета, и корабли спешно стали перестраиваться в боевой порядок, прикрывая транспорты.

Что может сделать один катер с таким сильным конвоем? К тому же корабли уже открыли по нему ураганный огонь, а быстроходные сторожевики стали брать его в кольцо. И наш командир решил выручать экипаж Острякова. Взревели на самых больших оборотах моторы, катер, словно присев для прыжка, задрал нос и полез из воды. Натужно ударил ветер в лицо, и мы полетели вперед. Скорость выше, чем у курьерского поезда. Корабли стали поворачиваться к нам, и сразу из десятка стволов грохнули выстрелы. Но нас теперь может остановить только прямое попадание из крупного калибра. Открыли огонь и мы.

Яростно, давясь очередями, ударил кормовой крупнокалиберный автомат — пушка «эрликон», застучали пулеметы