Черная Принцесса: История Розы. Часть 1 - AnaVi

кустах, когда же будет та самая часть, где он был прав из уст отца, а из разинутых ртов позади него сидящих, что и так же, как и он сам, не просидели мимо такого эпика — как и красное на белом, а точнее даже и белое на красном, так еще же наверняка и поседели если и не внешне, то внутренне, наконец прольется и хоть что-то же адекватное, если уж и не прощения-за-не-веру-вопрошающее, но и кроме все того же тяжелого дыхания и какого-то утробного предупреждающего рычания, будучи пока же, и пусть и не в таком же, как и он сам, но и состоянии ожидания объяснений и пояснений. Но и уже так же ведь, как и он сам, никто из них не хотел спрашивать об этом первым и раньше времени, чтобы не травить его тело и не бередить же так же лишний раз душу. Ну и дождались. Все же трое. Поток букв из него последовал практически же и незамедлительно и без остановки, разрушив тут же тишину, молчание и обрушив же что-то еще кроме и в каждом же из них — свое и отдельно:

— Роза спустила Софию с лестницы. Но и это же скорее — для красивого и красного словца. Ведь там она была не одна — лестница. Да как, собственно, и ступенька же в ней. С лестничным же пролетом и этажом. Благо же еще, что подъезд и дом — один.

— Какого?!.. — Встрепенулся сразу и первым Никита, почти же что и задохнувшись от возмущения с кисло-сладким привкусом и почти что молочно-пенным вкусом. С розовыми лепестками роз же на поверхности. Да еще и так, будто бы и неожиданно погрузился в ванну с пеной с головой и забыв же при этом задержать дыхание. Но зато не забыв и с трубкой и очками для плавания и ныряния. «Юный дайвер». Решил же поэкспериментировать и проверить снаряжение до непосредственного же своего погружения и в домашних условиях. И на свою же все голову. Ведь и как только вода попала в очки, глаза и нос, а лепестки же соответственно и в единственное на момент открытое дыхало — все полетело по одному лишь сценарию. Но и как опять-таки зато — не полетел же следом и сам парень, вовремя придержав и задержав руки за столом из темного же дерева, не отрываясь же все это время и до от набора текста на клавиатуре своего же ноутбука, который и тут же закрыл, громко хлопнув крышкой, и отодвинул его от себя как и от греха подальше. Руками же все еще продолжая держаться за стол.

Следом за ним и от дел, но уже и куда более спокойно и в сравнении, хоть и с небольшим все же и уже своим напрягом оторвался и сидевший, как и сидящий же все это время по правую же руку и сторону от него Егор. Закрыв так же и за ним же свою толстую серую тетрадь с мелкими синими записями от руки меж таких же мелких голубых клеток на белых листах, оставляя внутри нее синюю же шариковую ручку. И сразу же водружая поверх нее свой же серый телефон в красном матовом чехле, заблокировав его на заметках.

Оба же парня уже почти что приготовились к спокойному вечеру, если уж еще и не ко сну да и в принципе. Никита, сам того не ведая и не сговариваясь, уважил саму же Софию по части всего же белого — длинных спортивных свободных штанов и широкой футболки. Егор же, если что и признавал в этом всем, в своем укладе, так это черный цвет — и дань гостиной так же сообща и таким же вот образом была отдана почти что с лихвой. Но спокойствие, увы и ах, им только же еще снилось и должно было когда-то там и не в этой же жизни-смерти присниться, как и сам же и хоть какой-то уже сон. Ведь и как раз чего нельзя было сказать о Владе. Который хоть и сейчас был чем-то средним между ними, той же самой золотой серединой — и во всем же сером: что снаружи, да что и внутри. Будучи же еще и не только с меланхоличным выражением лица на теле и внешне, но и души — и внутренне. Но и ничем же себя еще при этом не выдавал как в общем, так и в частности. Да и в принципе! И чем же только еще больше провоцировал всех и на себя. Буквально же и переводя весь огонь таким образом. Но и был ведь этому совершенно не против. Во всех же смыслах. И, оставив опять все при себе, как и свое же замолчанное, но и такое громкое «я же говорил», поставил с черного же пластикового джойстика игру на плазме на паузу, подтянул-подкатил стеклянный передвижной двухъярусный столик на черных пластиковых колесиках к себе, изъял со второй полки, выудив и среди остальных алкогольно-чистых и алкогольно-кровавых напитков, початую уже стеклянную бутылку с ромом и вместе же с ней и все так же молча удалился на кухню.

— Ксан, я… я же проводил ее до дома…

— А надо было — в. В дом. Так еще же и в квартиру! — Рявкнул мужчина, делая особый выделяющий акцент на предлоге, но и тут же прикусил язык, поняв, что сорвался не на того. И вообще же — зря сорвался, да еще и с таким жаром и по сухому. Слепя же им уже почти что не только себя, но и всех окружающих. А ведь только же что это и сам проработал. Видать же, что нет. Да и не все. Как и нужно же было — со всеми. И выдавив воздух сквозь плотно сомкнутые зубы, он так же плотно сжал губы и, спрятав лицо вновь же в ладонях, уже куда спокойнее проговорил. — Прости, Ник. Я…

— Да и кто б ему дал только! — Хмыкнул Влад, вернувшись из кухни с бокалом-тюльпаном на короткой ножке, заполненным на две трети янтарной жидкостью с тремя небольшими квадратными кубиками льда. Неся же за собой еще и фронт свободы мяты и покоя лаванды с шалфеем. И передал все это и еще немного больше мужчине под его же благодарный кивок. Тут же прибирая бутылку обратно в стол. — Полетел бы… так же. Хоть уже и, правда, через окно… Не повторяется же! — Хохотнул он, но так до конца и не докинул