Фантастика 2025-138 - Владимир Владимиров

Он обещал, что будет с ней рядом всегда и сдержит слово. Пусть даже она не помнит.

Бросив на него виноватый взгляд, Элени взяла кольцо.

- Спасибо.

- Доброй ночи, бабочка.

- Ужасно выглядишь.

- Я тебе всегда говорил. Наконец-то ты заметила.

- У тебя усталые глаза.

Как всегда, она попала в самую точку. Хотелось сбросить тяжелый груз проблем, оставить его за порогом, не нести в дом.

- Устал быть без тебя.

В этот раз Олайя не ждала его на террасе, как обычно. Не увидев ее на привычном месте, Дим почувствовал, как предательски екнуло сердце. Он быстрыми шагами пересек комнаты, дойдя до их спальни. Она сидела на краю кровати, слегка напряженная, со сложенными на коленях руками. Горел камин и огневики, развешанные по стенам. Тепло, уют, путеводный маяк, освещающий хаос его жизни.

Димостэнис опустился перед ней на пол, положив голову на колени.

- Каждый сэт, каждая мена, как пытка.

- Тебя так долго не было, - Олайя запустила пальцы в его волосы, зарываясь в них все глубже. Опустилась на щеки, шею. – Я уже отвыкла быть без тебя. К хорошему легко привыкнуть и так тяжело отвыкать.

- Прошу тебя не отвыкай, - прошептал он, целуя ее колени, бедра под тонкой тканью платья. Провел носом по животу, мягко толкая на кровать, проваливаясь с головой в ореховые влажные омуты, с любовью смотрящие на него. – Давай вместе забудем ту бездну времени, которую мы провели в разлуке.

Дим дрожал словно в горячке. Положив руки ему на плечи, Олайя прижалась к нему всем телом. Только сейчас он почувствовал, что его рубаха мокрая насквозь.

- Дождь, - он наконец понял, почему ее не было на террасе, - я испугался.

Он позволил стянуть с себя мокрую одежду, отдаваясь во власть ее рук. Олайя сильным движением притянула его к себе, беря в плен безо всякой осады. Дим закрыл глаза, погружаясь в темноту, наполненную ее жаркими прикосновениями, бесконечными поцелуями, тихими стонами, сладкими криками. Манящий шепот, следуя которому, он стекал все глубже, пока не потерялись все ощущения.

Неожиданно вернулся холод. Вырывающий его из пьянящего оцепенения. Пришлось открыть глаза. С покрытых льдом вершин начал сходить туман. Как всегда шел мелкий дождь. Озноб пробежался по телу. Он ведь даже без одежды. Вот почему так безумно холодно. Дим положил руку на грудь, чувствуя ладонью мокрую ткань рубахи.

Где Олайя? Застонав, как от сильной боли, Димостэнис в отчаянии запустил пальцы в волосы.

Он стоял почти на самой вершине холма. Крики, ржание лошадей, бряцанье оружия. Весь склон усыпан людьми. Их много. Но они больше никогда не покинут его. Внизу разбивали лагерь прибывшие отряды воинов. Реяли на холодном ветру флаг Мюрджена и Знамя Перемен. Чуть поодаль в отдельную резервацию сводили пленных имперцев.

- Девэра, какими будут дальнейшие распоряжения?

Дим шел мимо постоянно приветствующих его, отдающих честь, задающих вопросы людей. Дарис. Генерал Димэрос. Кладис. Другие офицеры, выполняющие свои обязанности и нуждающиеся в указаниях.

- Как долго мы задержимся в ущелье?

- Какие дороги перекрыть?

- На сколько дней рассчитывать провиант?

- Надо отпустить ярхов, им нужно подкрепиться.

- Что делать с пленными?

Вопросы сыпались как из рога изобилия. И он должен был знать ответы. И все они были свято уверены, что он их знает. Он же даже не знал, где его куртка. Его все больше трясло, казалось еще чуть-чуть и зубы начнут клацать друг о друга.

Мрий Волленс! Командующий войском Дома Иланди. Димостэнис нашел его в казарме среди пленных офицеров. Были еще знакомые лица, но ему нужен был Мрий. Он должен был получить хоть какие-то ответы на свои вопросы.

- Ты думаешь, я жалею? – Волленс был агрессивен. И тщательно пытался скрыть свой страх за дерзостью. – Если только о том, что не мы стали причиной смерти Палача.

Признание удивило Дима. Именно предательство разбитых Сердец привело весь его Дом к гибели.

- Император предложил нам служить ему уже после того, как твой отец был мертв. Мальчишка Пантерри был последним, кто видел твою семью живыми. Спроси у него.

Маленький мерзавец Пантерри. Еще одна причина поговорить с ним по душам. Димостэнис почувствовал, что его уже по-настоящему трясет. В горах загрохотало. С такой силой, что люди на мгновение замерли, в испуге смотря на оживающие пики гор. Наконец, Дим понял свое состояние. Со склонов посыпались камни. Мелко-мелко задрожала земля. Рев воды в реке доносился аж до самых казарм. Под землей будто кто-то перекатывался, бессмысленными зигзагами взрывая почву, разбрасывая мелкие коренья, комья грязи, поднимая в воздух пыль, глинистую крошку.

Дим бросил короткий взгляд на свои руки. Где вместо браслетов запястья украшали бинты, кое-как намотанные второпях. Все Дьяволы Бездны! Он то думал, что пока временно сможет обойтись без них.

Резкий грохот перекрыл весь гам человеческих голосов. Со склонов гор начали падать огромные валуны. Неуклюже перекатываясь с бока на бок и набирая скорость, они неслись к ущелью, оставляя в земле глубокие борозды, ломая и круша все, что попадалось им на пути. Первый камень наткнулся на препятствие и поменяв траекторию снес несколько повозок с провиантом и разрушив мост бухнулся в воду, подняв столп воды. Второй пролетел всего в нескольких ерах от конюшен. Третий несся прямо на казармы.

Дим потянулся к Талле. В груди начала нарастать боль. Не менее чем любой из грохочущих камней, она бушевала в нем, невыносимым биением проснувшегося пульса, наполняла его кровь, растекаясь лавой серебра по венам. Импульс в ладони вспыхнул нестерпимым светом, распространяя вокруг себя эманации силы. Серебряный сжал жезл и коротко размахнувшись вогнал его в землю.

Замерев на расстоянии вытянутой руки валун, взорвался, разлетевшись на каменное крошево. Следующий за ним булыжник резко поменял траекторию, словно наткнулся на невидимую преграду и ушел в реку. Туда же посыпались и остальные. Земля начала успокаиваться. Горы больше не грохотали. Камни катились все реже и уже не долетали до лагеря.

Жезл растворился в серебряном мерцании. Волнами накатывали опустошение и боль, как обычно бывало после подобного проявления дара. Димостэнис едва держался на поверхности сознания, усилием воли, не позволяя утащить себя в пучину другого бытия. Вряд ли девэрам положено грохаться в обморок на глазах у своих подопечных. К тому же вдруг у кого еще осталась парочка-другая вопросов.

Как же холодно! Зуб на зуб не попадает.

- Девэра, ваш ярх ранен. Ребята занимаются им,