Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева

— Про мужчин? — пошутила я.

— Про мужчин рассказывать не надо, их показывать надо! — важно проткнув пальцем небо, сообщила подруга. — Историю свою рассказывай. Грустная ты. Не нравится мне всё это.

— В целом, у меня всё хорошо, — начала я с тяжёлым вздохом.

Танька тут же оказалась рядом, обняла меня, погладила по голове.

— Ну поплачь, поплачь. Ты вечно всё держишь в себе, а любой порядочной девушке иногда нужно хорошо пореветь, придушить кого–нибудь, разбить пару десятков тарелок, сожрать кэгэ шоколада. В общем, избавиться от напряжения. А там уже и голова светлее, и всё не так страшно, как кажется. Подозреваю, ты сильно устала и видишь всё в тёмных тонах.

Подруга старалась если не заставить меня реветь, что было не так просто, когда я наглухо закрывалась, то хотя бы рассмешить и подбодрить, за что я была бесконечно ей благодарна. В Эрмиде я чувствовала себя одиноко: незнакомый мир, непривычное окружение, море учёбы. Я ведь толком там ни с кем и не общалась, никому не могла довериться, вот так обняться и выплакаться на плече. Рагран — не в счёт, он мужчина и в его объятиях я испытываю другие чувства. Нужна любимая подруга. Как без неё?

Попыталась заплакать. Шиш.

Подумала, какая я одинокая. Здравый смысл напомнил, что я сейчас обнимаю лучшую подругу. Возразила ему, что именно с ней грех не порыдать.

«Реви давай, тебе это действительно нужно», — буркнул Огонёк. Если бы мог, пнул бы, судя по голосу. — «Ты истощена до крайности».

— Огонёк тоже так сказал, — всхлипнула я, позволяя первым слезинкам наполнить глаза.

С эрмидским этикетом и вечной необходимостью держать лицо я уже и плакать–то разучилась. Слёзы замерли, будто в нерешительности, не понимая, катиться им по щекам или высыхать поскорее. Я стала такой недоверчивой, что даже со своим телом не могу войти в контакт.

— Что тебя на самом деле так расстраивает, Лесь? — поглаживая меня по спине, уточнила Таня.

Хотела пожаловаться на одиночество, на выпавшие на мою долю нечеловечески сложные испытания, но сказала правду.

— Рагнару запретили искать встреч со мной, пока он не выполнит первую часть условий моей семьи, — пожаловалась я.

И вот тут–то свершилось чудо!

Меня натуральным образом «прорвало». Я рыдала навзрыд, да так, что всё тело сотрясалось. Долго, громко… «Просто неприлично», — напомнила книга по этикету, которую я зазубрила так, что в памяти порой всплывали целые абзацы. Но остановиться уже не могла. Нужно было выплеснуть все обиды, боль, гнев, разочарование и напряжение. А когда рыдания стихли, я улыбнулась.

— Стало легче? — поинтересовалась Таня.

— Угу.

— Вот и хорошо. А теперь мы идём плавать, есть и болтать! И ты расскажешь мне всё–всё–всё, особенно пикантные моменты с твоим драконом. Вы ведь уже… да? А дракон — это реально дракон или ты его так называешь? Прямо с крыльями и хвостом? С шипами? А они ядовитые? А у них есть истинные пары? Я недавно читала одну историю, там дракон готов был на что угодно ради своей истинной — это так круто! — тарахтела подруга с безумной скоростью.

Я рассмеялась. Кому что, а Таньке подавай любовные секреты в первую очередь, она вообще ужасно романтичная.

— Любопытная ты Варвара! Конечно же, у нас ещё ничего не было. Я — девушка из приличной семьи, к тому же несовершеннолетняя.

— Возраст согласия у нас с шестнадцати, — важно произнесла она.

— А в Эрмиде — после свадьбы! — с хохотом сообщила я.

— Отстой! Соблазни его в каком–нибудь нормальном мире! — посоветовала Танька.

— Нам пока нельзя видеться, — со вздохом, но уже без рыданий напомнила я.

— Это ему запретили искать встреч, тебе–то никто не запрещал, верно? — играя бровями, намекнула подруга.

— Ну, меня мягко попросили.

— Но не запретили, — настаивала Таня.

— Нет.

— Значит, мы отправимся в Эрмид, найдём способ связаться с твоим драконом, а затем вы СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО встретитесь. А папа простит, на то он и папа. Он у тебя вообще такой красавчик, что, может, мы ещё и ему жену найдём, чтобы был занят своей дамой и не лез в личную жизнь дочери, — жизнерадостно закончила она, потирая руки и смешно двигая бровями, мол, берегитесь, отец Леси, вам кранты.

Я расхохоталась. Нет, с лучшей подругой жизнь определённо гораздо лучше! И веселее!

— Люблю тебя, Танька! — Я стиснула своё золотце в объятиях и звонко чмокнула в щёку.

— Я тоже тебя люблю. А теперь давай, жги! — сверкая глазами, произнесла она, а когда я открыла рот, чтобы начать свою историю с самого начала, добавила: — Как он целуется? Круто? Ты ведь его уже целовала? Если нет, мы поднимаем свои жопки с шезлонгов и вызываем его сюда незамедлительно! И плевать на запреты! Нельзя влюбляться в мужчину, пока ты не поцеловала его и не улетела в подпространство.

Закатила глаза. Танька в своём репертуаре. А когда–то я считала её более взрослой и мудрой. Да я уже по сравнению с ней — старушка, озабоченная судьбами миров и различных рас, задвинувшая личную жизнь за пределы Солнечной системы.

Задумалась на мгновение. А ведь Рагнар неспроста вытребовал для меня возможность завершить обучение в академии магии вместо того, чтобы сразу помогать тёмным восстанавливать империю. Он дал мне передышку. Тот глоток свободы, когда я могу быть молодой, неопытной студенткой, смеяться дурацким шуткам, волноваться о поцелуях или нарядах, прогуливать занятия, ошибаться…

Он невероятно заботлив и предусмотрителен.

И кто бы знал, как я хочу его увидеть!

Потрясла головой, не позволяя себе больше грустить. Раз я не могу обнять его прямо сейчас, буду рассказывать о нём и заново проживать те невероятные эмоции, что нас связали.

— Целовала и не раз. Мы даже проплавили каменную стену магией! — начала