Ниточка к сердцу - Эрик Фрэнк Рассел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все факты без исключения были грубо искажены, — мрачно сказал Аллейн. Он бросил холодный взгляд на большую группу репортеров, которые самодовольно улыбнулись ему в ответ.
— Обвиняемого постоянно описывали как шпиона, с которым необходимо сурово обращаться, чтобы не случилось чего-нибудь действительно ужасного.
— У вас есть информация, подтверждающая данную теорию?
— Нет.
— Какой статус вы бы присвоили обвиняемому?
— Он — беженец, — ответил Аллейн.
— Есть ли вероятность, что мотивы обвиняемого являются враждебными?
— Все возможно, — признался профессор Аллейн, оставаясь честным, несмотря ни на что. — Даже самых умных из нас можно обвести вокруг пальца. Но не думаю, что меня обманули. Имею же я право на собственное мнение?
Господин Защитник вздохнул.
— Как мне уже здесь напомнили, личное мнение не является доказательством. — Он сел на свое место, бормоча под нос: — Как прискорбно! Как прискорбно!
— Пятый свидетель!
— Десятый свидетель!
— Шестнадцатый свидетель!
Шестнадцатый номер был последним свидетелем обвинения. Можно было вызвать и в четыре и даже в пять раз больше свидетелей, однако пришлось ограничиться лишь несколькими. Эти свидетели располагали убедительными доказательствами, которые должны были помочь людям раз и навсегда решить — руководствуясь если не умом, то хотя бы своими предрассудками — стоит ли им мириться с соседством подобной формы жизни или лучше выгнать ее пинком под зад, а то и приготовить ей участь похуже. На повестке дня стоял вопрос общественной безопасности, которая в любой момент могла оказаться под угрозой, и только общество должно было решать, стоит ли рисковать. Поэтому показания, предоставленные шестнадцатью свидетелями, стали серьезным обвинением против странного златоглазого подсудимого, и по итогам этого процесса его вполне могли лишить свободы или даже жизни.
Уверенный в своем лидирующем положении, господин Обвинитель расправил плечи и высокомерно посмотрел на обвиняемого.
— Скажите прямо, зачем вы прилетели на эту планету?
«Чтобы сбежать с моей планеты».
— И вы ждете, что мы этому поверим?
«Я ничего не жду, — старательно вывело мелком на доске существо по имени Мает. — Я просто надеюсь».
— На что вы надеетесь?
«На доброту».
Такой ответ смутил Обвинителя. Ему нечего было ответить на эту реплику, поэтому он на мгновение замолчал, размышляя, как подойти к теме с другой стороны.
— Значит, ваша родная планета вас чем-то не устраивала? Чем именно?
«Всем», — ответило Мает.
— Хотите сказать, что вы были изгоем?
«Да».
— В то же время вы считаете, что из этой планеты можно сделать свалку для всевозможных изгоев?
Ответа не последовало.
— Я считаю, что ваше заявление — полная чушь, и вся эта история сфабрикована. Я считаю, что мотивы, заставившие вас прибыть сюда, куда более сложные и зловещие, чем вы готовы в этом признаться. Более того, я хочу сказать, что вы прилетели не из системы Процион, а с планеты, которая находится намного ближе к нам, например с Марса.
И снова существо ничего не ответило.
— Вам известно, что наши инженеры в области космической техники тщательнейшим образом изучили ваш разбившийся корабль и составили отчет о проделанной работе?
Мает стояло с трогательным и терпеливым видом, его глаза были устремлены куда-то вдаль, словно пытались отыскать там умиротворение. Однако оно так ничего и не ответило.
— Вы знаете, что они сообщили? Несмотря на то что ваш корабль превосходит все, созданное нами на данный момент, и, без сомнения, способен совершать дальние путешествия за пределы Солнечной системы, он не может достигнуть Альфы Центавра, не говоря уж о Проционе.
«Это правда», — написало Мает на доске.
— И вы все равно утверждаете, что прилетели из системы Процион?
«Да».
Обвинитель лишь в отчаянии развел руками.
— Вы слышали ответ подсудимого, Ваша часть. Его корабль не мог прилететь сюда из системы Процион. И тем не менее, он прилетел именно оттуда. Это существо не способно быть последовательным. Оно либо страдает умственной отсталостью, либо умышленно лжет. По этой причине я не вижу смысла продолжать мой…
«Это было путешествие на камне», — нацарапало Мает.
— Ну конечно! — Господин Обвинитель с сарказмом указал на доску. — Обвиняемый летел на камне. Вот вам и выход из тупика, в который он сам себя загнал — камень, ни больше, ни меньше! — Он хмуро посмотрел на обвиняемого. — Вероятно, поездка была очень, очень долгой.
«Долгой».
— Значит, вы посадили ваш корабль на камень, который перенес вас на расстояние многих миллионов миль, и это помогло вам сэкономить топливо? Вы хотя бы представляете, насколько маловероятно, с математической точки зрения, найти блуждающий астероид в любой части космоса?
«Да, шансы невелики», — призналось Мает.
— Однако вам удалось отыскать астероид, который принес вас сюда? Похоже, что вы обладаете удивительными навыками в области космонавтики.
«Он не принес меня сюда. Но помог пролететь большую часть пути».
— Ну хорошо, — согласился господин Обвинитель с едва заметным презрением в голосе. — Девяносто девять миллионов миль вместо ста миллионов, или какое там расстояние вы пролетели. Но все равно это потрясающе!
«Более того, — спокойно продолжало писать Мает, — он принес меня сюда не по моей воле, как вы утверждаете. Мне повезло найти один камень, который мог меня куда-то унести. У меня не было конкретной цели. Мне пришлось лететь сквозь безвоздушное пространство наугад, навстречу неведомой судьбе».
— Значит, какой-нибудь другой камень мог отнести вас на другую планету?
«Или вообще в никуда, — мрачно заметило Мает. — Судьба была ко мне благосклонна».
— Напрасно вы так считаете. — Господин Обвинитель засунул большие пальцы в проймы своего жилета и стал со зловещим лицом изучать своего собеседника. — Если ваши истинные цели, ваши истинные мотивы — те самые, которые приписывает вам наша бдительная пресса, то вполне очевидно, что вам нужно было выдумать как можно более правдоподобную историю. Вы рассказали суду вашу историю, но не предоставили никаких доказательств ее достоверности. У нас нет ничего, кроме ваших ничем не подтвержденных слов — слов неведомого и странного вида инопланетянина! — Он сделал паузу, а потом закончил: — Неужели вы не можете представить суду нечто более существенное, нежели набор голословных утверждений?
«Я не знаю, как бороться с неверием, — медленно и устало написало Мает, — кроме как с помощью доверия».
Господин Обвинитель возразил на это заявление невероятно жестко и безжалостно:
— Сколько еще таких, как вы, находятся на этой планете и воплощают в жизнь ужасные планы, пока вы отвлекаете наше внимание на свою драгоценную персону?
Собравшиеся в этот день в суде, а также многочисленные невидимые зрители даже не задумывались об этом. С полдюжины репортеров тихонько ругали себя за то, что эта идея не пришла им в голову первым и прикидывали, что из нее
