Второй - Ята Петри

Старик узнав о том, что у меня снова Дар, ругался как-то значительно более сильно, чем когда дар у меня пропал. Гальцева я больше не видел. И вообще, проторчав почти двое суток в изоляции, я хотел уже по кирпичику разнести и комнату, и Бункер, и весь Санаторий.

Мне не говорили ни слова о Втором, о Мельнике ни даже об Аленке. Хотя это то мне и надо было услышать. За время моего отсутствия должен был быть большой прогресс в ее лечении. И она по всем старым предположениям уже должна была прийти в сознание. Мне надо было увидеть ее поговорить с ней. Чтобы знать что все что мы наворотили не было напрасным.

И только к концу вторых суток ко мне прислали Тарасова. Сказать что я ему сильно обрадовался- не могу. Но хоть Тарасов. Он был все же лучше чем простое сидение в четырех стенах.

— Поговорить надо с тобой- начал он без предисловий.

Я пожал плечами. Надо так надо. И без этого понятно.

— Зачем Второй полез под землю? — он задает тот вопрос на который у меня нет ответа. И именно этот вопрос мне уже задавали раз 10 так точно.

— Я не знаю. После того как у меня дар пропал он со мной не общался. Он привез меня в Клинику и уехал. Я не видел его до того момента как мы нашли его в катакомбах.

— Почему вы полезли в катакомбы? Как вы узнали где его искать если не знали куда он пошел.

Я тихо матерюсь про себя.

— Второй придумал систему. Он говорил Егору Петровичу о ней. Ну и мне — совсем не много. Я дар потерял на одном из кладбищ, которое мы со Вторым проверяли. Я для него делал просто работу мага. Он не посвящал меня в свои наработки. Он меня с собой взял потому что надо было Алене помочь, а Второй придумал как именно. Он угадал где еще могут быть артефакты. Парень, который вас на помощь звал- Мельник, просто специалист по истории города. Второй у него уточнял про сеть подземных лабиринтов. Мельник назвал ему два вероятных места. И все. Когда Второй пропал- я взял мельника и попросил отвезти меня на место. Это все. Без тайн Мадридского двора.

Но я вижу что Тарасов мне не верит. И мне почему-то кажется, что тот факт что второй нашелся его не радует. Словно он был готов к тому что Второй как то по тихому потеряется. Ох не нравится мне обстановка в Клинике…

— Я что под арестом? Почему меня не выпускают? Тут что тюрьма? Так мне хотя бы адвокат положен… — спрашиваю я о том, что накипело.

— Выпустят. Не ерепенься. Я б на твоем месте постарался меньше выпендриваться. У тебя девушку вылечить надо. А не гонор показывать. — говорит он с явной угрозой в голосе.

Я замолкаю. А что я могу сказать, если они меня Аленкой по рукам и ногам связали. Я не заню ни что с ней ни где она. Все только на словах.

Тарасов смотрит на меня, ухмыляется и продолжает. — притих, петух? То-то же. Я не просто так у тебя это все выспрашиваю. Нам надо знать что Второй пытался найти. Это все. Как только будет ответ, так сразу все по домам и пойдут. Хотя- с тобой вообще разговор особый. В Клинике еще не было случая чтобы у одного и ого де человека Дар то появлялся то пропадал, кроме как с Прилипалой в ауре. Так что кто его знает чо у тебя там в черепной коробке. Может вирус притаился и показываться не хочет. А сам ждет когда кокон построить. Так что…Считай что ты в карантине до выяснения обстоятельств. Посидишь, потерпишь. Можешь кстати письмо любви своей написать. Я лично передам. И думай- вспоминай что Второй тебе рассказать мог.

Внутри нарастает злость. Холодная. Не такая когда горячая волна поднимается к голове и ты не соображаешь что творишь. Нет. Я все понимаю. И точно знаю что хочу. Но крики и ругань мне точно не помогут.

— Почему вы Второму вопрос не зададите?

— Догадайся с трех раз, умник. — говорит он как то даже с сожалением. И…выходит из комнаты оставив меня одного наедине с мыслями. А мысли такие что хоть в петлю лезь. Что значит фраза Тарасова — додумывать не хочется. До тех пор пока я его не увижу- делать никаких выводов не буду. Перестал я верить всем подряд.

Но долго думать мне не дают.

Клацает замок заходит охранник и говорит что мне разрешили в санаторий прогуляться — к невесте.

Я удивляюсь. После тирады Тарасова я думал что Аленку еще долго не увижу.

Собираюсь, беру зачем-то с собой рюкзак (там мобильник, документы, фонарик и пачка леденцов). Пистолета нет. Браунинг у меня забрали. И иду за охранником. Охранника новенький. Он еще плохо ориентируется в переходах но тем не менее нам удается попасть в Санаторий.

В холле — смотрю на свое отражение в зеркало и автоматически пытаюсь пятерней привести себя в порядок, расчесав копну волос. Зарос я знатно. Скоро на бардовском фестивале можно будет выступать — надо только свитером разжиться и гитарой.

Но особо стать красивым не получается. Надо было к свиданию заранее готовится.

Я дергаю дверь палаты, делаю шаг вперед и…В палате вообще нет никого. Пустая комната с панцирной, какой-то слишком старой, кроватью- как из прошлого времени. И все.

Оглядываюсь по сторонам. Ничего не понимаю. Хочу выйти обратно в коридор. Но дверь заперта. Психую, стучу кулаком. Слышу шаги за дверью и голос охранника.

— Не шумите, пожалуйста. Вас просят подождать. Через пару минут с вами поговорят.

— Дверь отопри — ору я. Но мне не отвечают. Делать нечего. В голове такая каша, такая путаница- что я даже думать не могу. Я не понимаю ничего- ни зачем нужна такая вот конспирация, ни почему они меня тут держат, ни что происходит со Вторым. Да и в конце концов где Аленка? Такое чувство что все с ума посходили — один я нормальный пока еще.

Щелчок замка. В комнату входит Тарасов в сопровождении Влада. Я по неволе задерживаю дыхание…Сейчас похоже начнется…Экзекуция.

Влад закатывает кресло. Тарасов на правах хозяина положения присаживается, а сам Влад становится рядом. Я отодвигаюсь от него по дальше к зарешеченному окну.

— Пугать будете? — спрашиваю я. Меня ожидание еще больше напрягает чем действие.

— Н-да, Ян. Что-то вы в последнее время себя ведете не адекватно. Зачем пугать. Хочу рассказать историю и попросить о содействии. Я думаю у вас должно получиться. Я долго думал что с вами делать. Но по другому все же не выходит. Это не шантаж. Шантаж плохое слово. Это просьба о сотрудничестве. Вы- выполняете то что хотим мы. Мы- делаем все, для того чтобы ни с Вами ни с Аленой ничего не случилось в ближайшее обозримое будущее.

При упоминании Алены, мне снова становиться тоскливо.

Влад видит как я реагирую и слегка улыбается кончиками губ- не явно, но так чтобы я заметил.

Тарасов устраиваясь поудобнее в кресле продолжает.

— Нам от вас надо только одно- выяснить что именно удалось узнать Максимову. Я знаю, что он много лет искал систему и так же знаю, что он почти нашел ответ. Только я вот не понимаю на сколько «почти». А это надо выяснить- чем скорее, тем лучше.