Суд времени. Выпуски № 01-11 - Сергей Кургинян

Дни с 19 по 22 августа 91 года — ярчайшие в новейшей российской истории. Они произвели сильнейшее впечатление на страну. События тех дней были массовыми. В них участвовали и политики, и граждане, и даже правильнее граждан поставить на первое место. Хотя все происшедшее в те дни началось с действий группы людей, которые назвали себя Государственный комитет по чрезвычайному положению. Правда, и с таким громким названием этот коллектив в историю не вошел. Практически, никто не вспомнит их имен. Остались только буквы — ГКЧП.

Итак, напоминаю, основной вопрос сегодняшних слушаний: «ГКЧП 1991 года — путч или попытка избежать распада страны?»

Мы запускаем голосование для нашей телевизионной аудитории. Номера телефонов Вы видите на экране.

Обвинитель на процессе — писатель Леонид Млечин.

Защитник на процессе — политолог, президент международного общественного фонда «Экспериментальный Творческий Центр» Сергей Кургинян.

Прошу вывести на экран материалы по делу.

Материалы по делу.

«19 августа 1991 года в 6 ч. утра по московскому времени средства массовой информации СССР передают сообщение о введении в стране чрезвычайного положения. Объявляется, что президент Горбачев не способен выполнять свои функции по состоянию здоровья и всю полноту власти берет на себя ГКЧП. Те, кто проснулся позже, весь день смотрели балет „Лебединое озеро“. Его показывали между экстренными выпусками новостей. Для многих этот балет стал символом августовского путча. На улицах Москвы тем временем начинаются настоящие военные маневры. Утром в столицу вводят войска. Борис Ельцин спешно мобилизует своих сторонников. В Москве проходят стихийные митинги в поддержку демократии, раздаются листовки. Вечером того же дня заговорщики дают пресс-конференцию. Их заявления, по словам очевидцев, больше были похожи на оправдания, а сами участники заметно нервничали. Уже тогда многим стало понятно: путч провалился. До масштабных столкновений дело так и не дошло. Поддержать путчистов пришли единицы, да и сами военные не слишком охотно выполняли приказы руководства. Некоторые подразделения даже перешли на сторону демократов. Сегодня историки считают, что августовские события дали Ельцину возможность разделаться сразу с двумя зайцами — Горбачевым и прежней советской командой. Однако до сих пор остаются вопросы: почему общество, которое голосовало за сохранение Союза, отказалось за него бороться? Когда настал переломный момент в августовских событиях 91-го? Или у заговорщиков не было даже шанса на спасение разваливающейся на глазах страны?»

Сванидзе: Итак, начинаем третий день слушаний. Первый вопрос сторонам: «Поддерживала ли страна членов ГКЧП?»

Пожалуйста, сторона обвинения, Леонид Михайлович, тезис, свидетель, прошу.

Млечин: Вообще говоря, должна была поддержать, или точнее, должна была испугаться. Мы ж выросли в советское время, и когда такое грозное заявление, когда танки на улицах, страшно должно было быть. Вот поразительная вещь — почти никто не испугался. Знаете, пример, который меня потрясает. Помощник мэра Петербурга, или Ленинграда тогда, Собчака Владимир Владимирович Путин, в ту пору офицер действующего резерва Комитета госбезопасности, подполковник, находится в отпуске, возвращается в Питер, чтобы быть вместе со своим мэром, со своим начальником, хотя прекрасно понимал, какая судьба ждала бы Собчака в случае, если бы ГКЧП действительно победил. Уже тогда министр Пуго требовал отрезать питерский канал, ни в коем случае не давать Собчака на экран, чтобы его никто не видел. Более того, на следующий день, 20-го числа подполковник Путин пишет заявление начальнику Ленинградского областного управления КГБ с просьбой уволить его из рядов Комитета госбезопасности. Демонстративный поступок, делающий ему честь, но очень точно показывающий реакцию людей на ГКЧП — ГКЧП не поддержали.

Вот еще один пример, меня потрясший. Председатель украинского КГБ получает телеграмму вот от клиента нашего уважаемого друга, Владимира Александровича Крючкова, подчиняться распоряжениям ГКЧП. Председатель республиканского комитета обязан разослать директивы в областные управления и приписать «руководствоваться указаниями т. Крючкова». Что он делает, пишет? «Руководствоваться Конституцией». ГКЧП народ не поддержал.

Можно ли я допрошу своих свидетелей? Вот Виталия Наумовича Дымарского, в ту пору заместителя главного редактора газеты «Российские вести». Виталий Наумович, я думаю, что Вы тоже помните те времена. Была ли поддержка, люди на улицы выходили, поддерживали ГКЧП, шли со штандартами «Да здравствует ГКЧП!», слали телеграммы от себя?

Дымарский: Ну, я в какой-то мере согласен с одним из наших оппонентов, который вчера говорил о том, что, вообще, оперировать понятием народ — это вещь довольно такая, спекулятивная. Здесь — народ, там — народ. Но все-таки есть какие-то объективные цифры. Во-первых, даже вот та стачка, о которой была речь. 130 тысяч человек приняли участие. Много это или мало? На мой взгляд, много, когда власти не нравятся даже одиночные пикеты. С другой стороны, с другой… А что с другой стороны? А с другой стороны — ноль. За ГКЧП никто не вышел на улицу, были…

Млечин: Танки, танки.

Дымарский: Ну, это само собой, да, там несколько человек было. Письма трудящихся в органы печати — ну это тоже вещь, мы знаем, как это делается. Но вот интересно, что осталось…

Сванидзе: Время завершается.

Дымарский: Последние цифры. Что осталось 19 лет спустя? 13 % поддерживает ГКЧП, 25 % против ГКЧП и за те демократические силы, которые выступили против ГКЧП, все остальные — затруднились ответить.

Сванидзе: Спасибо.

Дымарский: То есть люди уже не знают…

Млечин: Уже не помнят.

Дымарский: …свою историю.

Сванидзе: Прошу Вас, Сергей Ервандович. Ваш вопрос свидетелю обвинения.

Кургинян: Пожалуйста, когда Вы в последний раз читали эти опросы?

Дымарский: Сегодня утром.

Кургинян: Но это же не единственные опросы?

Дымарский: Нет, наверное.

Кургинян: Ну, потому что я читал опросы, на котором 35 % поддерживает, 15 % — отрицает, а 50 % говорит, что не знает.

Дымарский: Сергей Ервандович, все зависит от того, какая социологическая служба проводила опрос.

Кургинян: Так почему мы должны доверять одним и не доверять другим?

Дымарский: Ну, давайте будем доверять…

Кургинян: Ну, так поэтому я хочу сказать, что опросы — это, как говорил когда-то Нильс Бор, «есть ложь, есть наглая ложь и есть статистика», да?

Дымарский: Да.

Кургинян: Это первое. Второе. Скажите, пожалуйста, а ГКЧП обращался за поддержкой к народу?

Дымарский: А «Обращение к советскому народу»…

Кургинян: А что это?…

Дымарский: …это к кому, это к кому обращение?

Кургинян: Нет, ГКЧП просил народ выходить на улицы? Его поддержать, идти к стенам Кремля? Ну, вот если меня не просят никуда идти, то я как пойду? И, может, я даже помешаю…

Дымарский: А скажите, а те люди, которые у Белого дома, их просили туда идти?

Кургинян: Конечно!

Филатов: А каким образом?

Кургинян: Призывали, как! Призывали, шли речи…

Филатов: Кто призывал?… Кто?

Дымарский: Кто, где?

Кургинян: Скажите, пожалуйста…

Дымарский: Где?

Кургинян: Подождите. Крючков залез на танк?

Филатов: Нет.

Дымарский: Нет, подождите-ка, но… А что?…

Филатов(?): Там информация была…

Дымарский: А что… А Ельцин с танка обращался к жителям Бирюлево?

Кургинян: Да он не обращался к жителям Бирюлево.

Млечин: Они уже собрались…

Кургинян: Ельцин поднял митинговую стихию…

Дымарский: Но там уже митинг был…

Кургинян: …и в ней участвовал.

Дымарский: Люди же сами пришли.

Кургинян: Теперь скажите, пожалуйста, вот Вы представляете себе, что там на самом деле было?

Дымарский: Как, ну я там был.

Кургинян: Нет, хорошо, нет, вот с народом, Вы говорите…

Дымарский: Ну, я там был, да…

Кургинян: Вот я присутствовал на том, как готовился актив московской партийной организации и как этот московский партийный актив готовился выводить 250 тысяч человек.

Дымарский: Так. Где они?

Кургинян: Вы знаете, когда он отказался это делать?

Дымарский: Ну?

Кургинян: Когда ему сообщили, что Ельцин не арестован.