Министр Щелоков - Максим Брежнев

Я хочу задать лишь один вопрос нынешним властям: Почему вы с такими ссорами делите то, что построили мы? Считаете, что мы делали плохо, постройте лучше. Я первый вам в пояс поклонюсь. Конечно, я человек той системы, многое отдал ей, и меня, как тысячи таких людей, переделать сложно. Хотя, безусловно, многое сейчас вижу другими глазами. Да и раньше видел, что многое делалось не так, кризисные явления в стране и партии требовали разрешения. Но разве такими методами, как это сделал Горбачев?»

По свидетельству охранника генсека В. Медведева, при решении вопроса о Медунове, Андропов предложил арестовать и отправить того под суд. Но Брежнев не согласился, это было не в его стиле — нарушать сложившуюся стабильность.

«Брежнев, всегда соглашавшийся, долго не отвечал, потом, тяжело вздохнув, сказал:

— Юра, этого делать нельзя. Он — руководитель такой большой партийной организации, люди ему верили, шли за ним, а теперь мы его — под суд? У них и дела в крае пошли успешно. Мы одним недобросовестным человеком опоганим хороший край… Переведи его куда-нибудь на первый случай, а там посмотрим, что с ним делать»[222].

Вскоре пришел черед и другого «противника» Андропова. На сентябрьском заседании Политбюро отправлен на пенсию А. П. Кириленко. Уход обусловлен его тяжелым физическим состоянием, невозможностью исполнять свои обязанности.

Известно, как на XXVI съезде КПСС с Кириленко приключился конфуз, который отнесли к глубокому склеротическому заболеванию. В последний день работы съезда, чтобы повысить значимость вносимых предложений по составу членов и кандидатов в члены ЦК КПСС, было предусмотрено, чтобы предложенный для голосования список членов ЦК зачитал М. А. Суслов, а кандидатов в члены ЦК — А. П. Кириленко. Чтение списка М. А. Сусловым прошло гладко. Когда же к чтению списка кандидатов с трибуны приступил А. П. Кириленко, стало очевидно, что перед делегатами человек, находящейся в умственной и физической немощной стадии. Присутствующие не могли скрыть чувство стыда, когда он не смог правильно прочитать ни одной из нескольких десятков фамилии.

У Игоря Щелокова другое мнение на этот счет.

— Не секрет, что 4-е Главное управление при Минздраве СССР работало на КГБ. Все делается просто. Существует ряд таблеток, приняв которые даже здоровый человек, как и Кириленко, не сможет произнести правильно ни одной фамилии. А всегда же пичкали: «Да вы не волнуйтесь! Примите эти таблеточки, вам выступать и будете себя спокойно чувствовать». Есть таблетки, от которых человек может начать вести себя неадекватно. Папа мне говорил, что с подачи Андропова Чазов проделал это с Кириленко. Посудите сами, не может даже больной человек произнести больше ста фамилий неправильно. Ну, пять, десять, пускай двадцать фамилий. Но не больше же ста… И когда началось обсуждение по кандидатуре Кириленко, то заговорили, что он болен. Так, он получил больше двадцати голосов против[223].

Так или иначе, но после ухода Кириленко из всех претендентов на пост генсека остались Черненко и Андропов. Здоровье обоих, особенно Андропова, внушало серьезные опасения.

Кстати, реформаторство, как таковое, не было изобретением Андропова или Горбачева. Еще при Брежневе был намечен курс преобразований, названных потом андроповскими.

В частности на заседании Политбюро в сентябре 1982 года он отметил: «И еще одно. В организации экономики социалистических стран сейчас наблюдаются значительные изменения. Наши союзники стремятся лучше сочетать директивные формы управления хозяйством с использованием экономических рычагов и стимулов, отказываются от чрезмерной централизации руководства.

Результаты усилий, предпринимаемых братскими странами, на практике еще не полностью выявились, и многое, вероятно, не подойдет. Но ко всему полезному мы должны присмотреться. Говорю об этом потому, что мы сами занимаемся совершенствованием управления экономикой…

Хозяйство у нас гигантское. Взять любое министерство — это почти целая империя. Управленческий аппарат разросся. А вот просчетов и разного рода неувязок много, чересчур много. Регламентировать все и вся из Центра становится все труднее и труднее…

Полагаю, что мы должны еще и еще раз основательно подумать, как поднять инициативу и хозяйственную предприимчивость трудовых коллективов. Вряд ли этого можно достигнуть без наделения предприятий и объединений большей самостоятельностью, большими правами. Если у предприятия будет больше прав в технико-экономической и коммерческой областях, то на них ляжет и большая ответственность. Стоит подумать и о повышении роли республик, краев и областей в народнохозяйственном планировании, в решении крупных региональных проблем.

Едва ли не ключевая проблема для нас сегодня это укрепление дисциплины — и государственной и трудовой. Призывов и пожеланий на этот счет у нас хватает. А вот наводить порядок мы не всегда умеем. Думаю, начинать надо сверху: почаще заниматься проверкой исполнения на заседаниях Секретариата ЦК КПСС и соответствующих республиканских партийных органов. Повысить спрос с министерств поможет практика заслушивания их отчетов на постоянных комиссиях Верховного Совета СССР. И это надо делать.

Укреплением дисциплины надо заняться повсеместно и не по-компанейски. Может быть, следует подготовить специальное решение ЦК по этому вопросу»[224].

По инициативе Ю. В. Андропова, еще когда он был председателем КГБ, было внесено предложение в Политбюро ЦК КПСС о разработке мер по укреплению дисциплины в стране. Политбюро создало комиссию, возглавить которую было поручено Андропову. Комиссия долго работала, собирая материалы, когда их подготовили, Андропов был уже избран секретарем ЦК КПСС и внес рассмотрение этих материалов в повестку дня одного из заседаний Политбюро.

Накануне Н. А. Щелоков был в кабинете у Л. И. Брежнева, где видел эти материалы. Он высказал свое мнение, почему не следовало бы их принимать: такое решение приведет только к ужесточению мер по отношению к руководителям, которых можно будет привлекать к ответственности, в том числе и уголовной, Л. И. Брежнев материалов не читал, но заметил: «С кем тогда я буду выполнять план пятилетки».

Утром на заседании Политбюро Л. И. Брежнев предложил вопрос об укреплении дисциплины в стране доработать и проговорился, что вчера вечером у него был Щелоков и посоветовал не принимать решения по этому вопросу. Характерно, что ни Андропов, ни другие члены Политбюро не стали настаивать на рассмотрении этого вопроса. Все согласились с мнением Брежнева.