Красные гиганты. История советского баскетбола - Марк Брет Кано

очень быстрая и мобильная игра. Если меня атаковал мелкий игрок, то я играл скорее как классический центровой, а если классический центровой, то я атаковал его с периметра. Это давало нам много возможностей. Даже Гарастас говорил, что не знает, как против нас защищаться. Белостенный, конечно, вносил свой вклад, но он скорее был элементом классического баскетбола» [114]. В ярком первом матче киевский «Строитель» обыграл «Жальгирис» со счетом 97:94, причем дуэт Сабас – Куртинайтис набрал 49 очков. Однако впереди оставалось самое сложное – победа в Литве. Учитывая самочувствие Сабаса, а также то, что гипотетический третий матч должен был состояться через 24 часа после второго, центровой не вышел на площадку во второй игре.

Волков: «Они хотели сохранить его свежим, они были уверены, что будет третья игра» [114].

Гарастас: «Ему нездоровилось, уже не верилось, что после такой серьезной травмы, полученной дважды, он еще может играть как раньше» [193].

Давление и враждебная атмосфера не помешали «Строителю», и он с самого начала взял инициативу в свои руки. Во второй половине игры они даже вели с двузначным отрывом, но драйв Куртинайтиса (25 очков) и Хомичуса (22) выровнял игру.

Трехочковый Крапикаса за 10 секунд до конца матча под восторженные возгласы зрителей сравнял счет – 87:87. Однако Волков взял на себя ответственность, схватил мяч и, когда оставалась пара секунд, бросил с девяти метров через руки Хомичуса. Мяч, к изумлению всех присутствующих, «поцеловал» сетку. «Строитель» праздновал свою величайшую победу. Однако в сцене, напоминающей финал олимпийского турнира 1972 года с американцами, судьи засчитали победный бросок с нарушением времени, хотя на повторе было видно, что мяч уже находился в воздухе, когда на часах оставалась одна секунда.

Волков: «Они сначала засчитали мяч, а потом увидели реакцию на трибунах, испугались и отменили его» [114].

Михаил Григорьев: «Да, был этот скандальный эпизод, судил эту игру с Михаилом Давыдовым в Каунасе. Всегда говорю, судью могут защитить только правила FIBA: 1. Я засчитал бросок Саши. 2. Сигнала на окончание игрового времени не было слышно, и старший судья должен был спросить мнение об окончании игрового времени у секундометриста и секретаря, их мнения совпали – игровое время закончилось, когда мяч находился в руках Волкова. В этом случае я должен был следовать правилам FIBA и принять их решение – попадание мяча мною было отменено на основании тех правил FIBA. C Сашей Волковым остаемся друзьями и по сей день, и спустя много лет после той игры Саша помог мне в жизни!» [101]

Волков: «Конечно, только вот секретарь и секундометрист были из Каунаса» [114].

Таким образом, «Строитель» был вынужден вновь выйти на площадку в овертайме, в котором «Жальгирис» в итоге взял верх со счетом 98:93. После окончания игры украинская команда дала понять, что не будет играть третий матч.

Волков: «Мы сыграли дополнительное время, но потом подали официальную жалобу, потому что на видеозаписи было видно, что мяч уже находился в воздухе, когда прозвучал сигнал» [114].

Хомичус: «У меня, как у игрока ”Жальгириса“, есть своя версия. Часы на столе не были синхронизированы с электронным табло. И все же комиссия использовала часы, показанные на трансляции. В общем, таких случаев в те времена было немало» [217].

Гарастас: «В Москве президиум федерации провел голосование, чтобы решить, кто победил. 11 голосов за киевский «Строитель» и 9 – за нас» [193].

Несмотря на разногласия, киевский «Строитель» смог отпраздновать свое первое золото в чемпионате СССР.

Волков: «Для меня это было очень важно, потому что мы выиграли благодаря моему броску почти с середины поля. А еще потому, что у ”Строителя“ развился комплекс неполноценности, он не причислял себя к лучшим» [114].

Евробаскет 1989 года

Если Югославия хотела покончить с «советским синдромом», продолжавшимся с начала десятилетия, то Евробаскет 1989 года, который ей предстояло принять, был идеальной возможностью. Европейская федерация FIBA решила сократить число команд-участниц до восьми, которые будут бороться за титул менее недели (20–25 июня). Столица Хорватии Загреб была определена в качестве места проведения турнира, а матчи проводились в Доме спорта, вмещающем чуть менее 5000 зрителей. Разумеется, фаворитом наряду с Югославией был СССР, блистательный олимпийский чемпион. Самое главное изменение по сравнению с предыдущим годом произошло в руководстве: Гомельский решил покинуть пост тренера после достижения заветной цели – завоевания золотой медали.

Владимир Гомельский: «Победа 1988 года стала вершиной карьеры папы» [260].

Фактически Гомельский покинул не только сборную, но и СССР, поскольку вскоре после Игр он подписал контракт с «Тенерифе», выступающим в испанской лиге АСВ. На смену ему пришел тренер «Жальгириса» Владас Гарастас – выбор беспроигрышный, учитывая его богатый опыт и огромное количество литовцев в сборной.

Гарастас: «Это были настоящие народные выборы, так как я был избран в результате голосования, в котором приняли участие 32 представителя, почти все тренеры, из команд Первого и Второго дивизионов. Из общего числа голосов я получил 24, т. е. значительное большинство <…>. Моей целью было прежде всего попытаться сохранить стиль, разработанный Гомельским, который принес такие хорошие результаты» [261].

Другим кандидатом являлся Сергей Белов, за которого проголосовало пять человек, а также латыш Арманд Краулиньш. Это была революция в системе выборов, соответствующая политике того времени, так как до этого каждый тренер выбирался индивидуально.

В составе команды появилось три новых игрока: латвийский защитник Гундарс Ветра, украинский форвард Виктор Бережной и азербайджанский форвард Эльшад Гадашев, но ни один из них не внес существенного вклада, хотя Ветра и Бережной станут более значимыми в предстоящих турнирах. Покинули команду Миглиниекс, Панкрашкин и Тараканов. Главной заботой Гарастаса было физическое состояние Сабониса, который в течение сезона пережил несколько рецидивов и был далек от своей лучшей формы. Более того, он пропустил много подготовительных игр и даже провел сезон в бельгийской клинике: «Сабонис не восстановился полностью, и только Гоборов находится на приемлемом уровне, чтобы достойно выступить на Евробаскете в Загребе <…>. Мы должны вскоре привыкнуть играть в двух вариациях: одна с Сабонисом, а другая, гораздо быстрее, без него» [261].

К весне 1989 года политические изменения в Советском Союзе резко ускорились, и страна устремилась во все более неопределенное будущее. Игроки сборной, несмотря на обещания Гомельского во время Олимпиады, так и не смогли выступить за рубежом.

Хомичус: «Они ведь нам обещали. Сказали, что после Олимпиады нам разрешат играть за границей. Началась перестройка, они пытались все наладить, но в итоге нам пришлось играть и на Евробаскете-89, и нас отпустили сразу после окончания