Сады Луны - Стивен Эриксон

— Нет, — ответил незнакомец. — Не бойся меня, Мурильо. Я принёс весть от Угря. Зови меня Разрушителем Круга. — Человек подошёл ближе. — Весть касается советника Тюрбана Орра…

Раллик скользил во тьме, перебираясь с одной крыши на другую. Следовало соблюдать абсолютную тишину, это отнимало время. Разговора с Оцелотом не будет. Раллик подозревал, что ему выпадет в лучшем случае один шанс на выстрел. Если Ном его упустит, чары главы клана окажутся решающим фактором. Если только…

Раллик остановился и порылся в кошеле. Много лет назад алхимик Барук наградил его за хорошо выполненную работу небольшим мешочком красноватого порошка. Барук объяснил, что тот обладает свойством гасить действие магии, но Раллик не хотел полагаться на этот порошок и не использовал его. Интересно, не утратил ли тот силу за прошедшие годы? Хватит её, чтобы одолеть чары Оцелота? Остаётся лишь проверить.

Раллик пересёк высокую крышу, обошёл купол. Справа внизу вздымалась восточная стена. За ней мерцал неверными огоньками Напастин город. Убийца подозревал, что Оцелот будет ждать появления Колла у Напастиных ворот, с арбалетом наготове. Лучше убить жертву до того, как она войдёт в город.

Это заметно сокращало число возможных точек. Подходящих позиций мало, а лучший обзор открывался с К'рулова холма. Впрочем, Оцелот мог уже воспользоваться чарами и скрыться от смертных глаз. Раллик в этом случае рискует попросту споткнуться о него.

Ном добрался до северной стороны купола. Перед ним темнел силуэт К'рулова храма. С колокольни можно сделать верный выстрел, как только Колл войдёт в ворота. Раллик вынул из сумки мешочек. Всё, что покрыто порошком, будет неподвластно чарам, сказал Барук. Более того, сила порошка распространялась и на некоторое расстояние вокруг. Да только на какое? И сколько он действует? А самое важное — Раллик ясно помнил, как Барук говорил ему это — ни в коем случае не позволяй порошку коснуться кожи. «Яд?» — спросил Ном. «Нет, — ответил алхимик. — Порошок изменяет некоторых людей. Изменения непредсказуемы и необратимы. Лучше не рисковать, Раллик».

По лицу Нома катился пот. Даже найти Оцелота — труднейшая задача. Но гибель Колла погубит всё и более того — лишит Раллика последней частички… чего? Человечности. Цена провала стала неизмеримо высокой.

— Справедливость, — яростно прошептал Ном. — Это слово должно что-то значить. Должно!

Раллик развязал тесёмки на мешочке. Сунул руку и извлёк пригоршню порошка. Растёр между пальцами. Похоже на ржавчину.

— Что же это? — бормотал Ном. Может, испортился? Пожав плечами, Раллик начал втирать порошок в кожу, начиная с лица. — Изменяет? — проворчал он. — Никаких изменений не чувствую.

Раллик использовал остатки порошка, чтобы покрыть и тело под одеждой там, где дотянулся. Затем вывернул мешочек наизнанку и заткнул за пояс. Ном скривился: а вот теперь охота продолжается. Где-то там ждёт убийца, не сводит глаз с Джаммитовой дороги.

— Я тебя найду, Оцелот, — прошептал Ном, глядя на К'рулову колокольню. — И с магией или без, ты меня не услышишь, даже дыхания моего не почувствуешь, пока не будет слишком поздно. Клянусь.

И Раллик начал карабкаться вверх.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Этот голубой город

скрывает под плащом

кисть, что сжимает,

как камень, рукоять

кинжала, покрытого

ядом восьминогого паральта —

укус дарует смерть

в момент печали,

которой отягчён

вздох последний —

так эта рука рассекает

чародейские тенёта,

и трепещут смертельные нити

паучьей угрозы.

Эта рука под плащом

голубого города

вернёт Силы

хрупкое равновесие.

Сержант Скворец подошёл к кровати.

— Уверен, что тебе стоит за это браться? — спросил он Калама.

Убийца сидел, опершись спиной о стену, и точил ножи, теперь он поднял глаза на командира.

— А что, есть выбор? — Калам снова взялся за точило.

Лицо Скворца вытянулось и побледнело от недосыпа. Он перевёл глаза на Быстрого Бена, который сидел на корточках в углу маленькой комнаты. В кулаке чародей сжимал обрывок одеяла, глаза его были закрыты.

На столе Скрипач и Вал разобрали свой огромный арбалет. Теперь они чистили и осматривали каждую деталь. Словно готовились к сражению.

Скворец разделял их предчувствие. С каждым часом многочисленные охотники наверняка подбираются всё ближе. И больше всех он опасался тисте анди. Взвод Скворца, конечно, хорош… но не настолько.

К оконной раме прислонился Тротц. Баргаст скрестил на груди мощные руки. У стены спал Молоток, оглашая комнатку громогласным храпом. Сержант снова посмотрел на Калама.

— Но мы же не знаем наверняка?

Убийца кивнул.

— Ему вовсе незачем снова выходить на свет. Эти ребята в прошлый раз здорово обожглись. — Калам пожал плечами. — Загляну снова в таверну. Если его и нет, то кто-то меня да опознает, и Гильдия придёт. Если успею сказать пару слов до того, как они меня прикончат, шансы есть. Небольшие, но…

— …лучше так, чем никак, — закончил Скворец. — Времени у тебя — до завтра, Если вытащим пустышку… — Он поймал на себе взгляды Скрипача и Вала. — Взорвём перекрёстки. Ударим — и побольнее.

Оба сапёра довольно заулыбались.

Быстрый Бен вдруг громко зашипел от разочарования, так что все обернулись. Чародей открыл глаза. Он с презрением швырнул обрывок одеяла на пол.

— Плохо дело, сержант, — сказал Бен. — Не могу найти Жаль.

Калам тихо выругался и бросил кинжалы в ножны.

— Ну и что это значит? — спросил чародея Скворец.

— Скорее всего, — ответил Быстрый Бен, — она мертва. — Маг указал на кусок ткани. — С этим Узел никак не мог бы от меня спрятаться. Во всяком случае — пока он по-прежнему держит Жаль.

— Может, раз ты сказал, что его вычислил, — проговорил Скрипач, — он сгрёб свои денежки да бросил карты на стол?

Быстрый Бен скривился.

— Узел нас не боится, Скрипач. Спустись на землю. Он бы скорее пришёл за нами. Престол Тени уже, подозреваю, сказал ему, кто я такой, точнее, кем я был когда-то. Узла это не касается, но Престол Тени мог и настоять. Боги не любят оставаться в дураках. Особенно два раза подряд. — Маг поднялся на ноги и потянулся. Затем поймал взгляд Скворца. — Я сам не понимаю, сержант. Затык.

— Так что же, бросим её? — спросил Скворец.