Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании - Ладислас Фараго

Позже Шелленберг написал:

«Я думаю, что не ошибусь, если заявлю, что послание Янке сыграло решающую роль при формировании японской стратегии. После получения этого послания, не дожидаясь официальных гарантий, японцы завершили мобилизацию своих вооруженных сил. В конце ноября весь японский флот был направлен для осуществления десантных операций в южной части Тихого океана».

Вскоре после Пёрл-Харбора, звездного часа для Янке, пришло время заката его карьеры. По инициативе японцев он пытался добиться сепаратного мира между Германией и Советским Союзом, по инициативе немцев он пытался добиться перемирия в Китае. Но, несмотря на поддержку Шелленберга, для Гитлера, Гиммлера и Гейдриха он оставался персоной нон грата. Поскольку в свое время Янке был близок к Рудольфу Гессу, Гитлер подозревал его в причастности к перелету бывшего шефа к англичанам накануне начала войны с Советским Союзом. Гейдрих не признавал Янке, так как, по данным гестапо, тот являлся агентом англичан. Когда в марте 1942 года он находился в Швейцарии, совместно со своими китайскими друзьями зондируя почву для заключения сепаратного мира с Японией, шеф гестапо Генрих Мюллер передал Гейдриху отпечатанный на 30 страницах рапорт, в котором были подробно описаны связи Янке с британской разведкой. Из рапорта категорически следовало, что поездка в Швейцарию была нужна Янке не для того, чтобы разрешать проблемы Китая и Японии, а для получения очередных инструкций от своих английских шефов[207].

По возвращении из Швейцарии Янке был допрошен Гейдрихом и Шелленбергом. На все их обвинения Янке загадочно заявил: «Сама ваша жизнь заставляет вас быть подозрительными. Но я думаю, что вы достаточно взрослые, чтобы преодолеть это в себе. Важны поступки человека, и здесь вы можете довериться своим чувствам».

И все же после вышеописанных событий Янке попал под надзор гестапо, и Шелленбергу запретили любое его использование. Янке выбыл из игры, и Шелленберг в его разведывательной деятельности против США был предоставлен самому себе.

И все же перед своим уходом Янке успел оказать Шелленбергу еще одну неоценимую услугу. Одним из главных источников Янке был некий Кидзуро Судзуки, японский разведчик в Лиссабоне. Через купленного им чиновника португальского МИДа Судзуки получил доступ к конфиденциальным посланиям португальских послов в Лондоне и Вашингтоне. Он делился этой информацией с Янке. Документы представляли большую ценность для немецкой разведки, поскольку оба посланника были людьми хорошо информированными.

После отстранения Янке Судзуки продолжал снабжать немецкую разведку информацией через резидента СД в Португалии Эриха Шредера. В частности, 17 декабря 1942 года он передал Шредеру копию пришедшего в Португалию из Лондона отчета о состоявшемся в ночь с 11 на 12 декабря совершенно секретном военном совете союзников. Совещание состоялось сразу же после вторжения союзников в Северную Африку.

19 января 1943 года Шредер получил очередную информацию от Судзуки. На этот раз речь шла о том, что Черчилль вылетел в Касабланку, предположительно, для встречи с Рузвельтом. Поскольку сведения о передвижениях государственных деятелей такого ранга, особенно в военное время, представляли собой государственную тайну, получить их считается большой удачей для любой разведки мира. Шелленберг отчаянно пытался добыть данные об этой встрече, особенно после того, как абвер снова оказался не на высоте: там либо ничего не знали о совещании в Касабланке, либо не проявили к нему интереса[208].

Получив телеграмму от Шредера из Лиссабона, Шелленберг срочно информировал о предстоящей встрече Рузвельта и Черчилля. Донесению на имя Гитлера был присвоен высший приоритет (Blitz – RSHA-Amt VI – No. 1201/Kr-VI 85–19.1.43 – Top Secret). Это был один из тех случаев, когда разведка прекрасно сработала на опережение. Ей удалось буквально пробить броню секретности вокруг конференции, которая действительно проходила в Касабланке с 14 по 24 января 1943 года.

Спецслужбы союзников прилагали все силы к тому, чтобы скрыть подготовку и сам ход встречи двух руководителей. Рузвельт покинул Вашингтон 9 января, а Черчилль вылетел из Лондона 12-го числа. Беспрецедентные меры предосторожности соблюдались вплоть до 1 февраля, когда о конференции было объявлено официально. Тем не менее немцы узнали об этом событии на пятый день встречи, за шесть дней до того, как Рузвельт покинул Марокко.

И все же этот несомненный успех не принес Шелленбергу особых лавров, причем по его же собственной вине. Шелленберг имел очень серьезный для разведчика недостаток: он всегда был склонен давать волю своему богатому воображению, не желая или не умея придерживаться «упрямых фактов». Редактируя донесения агентов, он приукрашивал и расширял их за счет собственных догадок, умозаключений, а то и просто выдумок, с тем чтобы даже самая хорошая информация выглядела еще лучше. Будь он более широко образованным, обладай более глубоким пониманием международной обстановки, тогда подобное «творчество», возможно, и не вредило бы делу. Но именно в этом смысле Шелленберг был человеком ограниченным, и поэтому отредактированные им донесения подчас не только не приносили пользы, но, наоборот, вводили в заблуждение.

Приведенные в телеграмме Шредера голые факты не удовлетворяли Шелленберга, а упомянутое в ней слово «Касабланка» было истолковано неправильно. Он не мог себе представить, что президент США рискнет отправиться во французское Марокко, район ведения боевых действий, где войска союзников высадились всего два месяца назад. Прочитав слово «Касабланка» как «каса бланка», что по-испански означает «белый дом», Шелленберг решил, что Черчилль и на этот раз отправился в Соединенные Штаты для встречи с президентом Рузвельтом в Белом доме. Поэтому отредактированное им сообщение Шредера в срочном докладе Гитлеру выглядело так: «Посол Португалии в Лондоне проинформировал свое правительство, что Черчилль вылетел в Вашингтон на очередную встречу с Рузвельтом».

Однако и этого Шелленбергу было недостаточно. Он придумал еще и информацию, «освещавшую ход встречи». В 19.15 23 января 1943 года он вновь отправил Гитлеру особо срочное секретное донесение следующего содержания:

«Из нескольких источников получены подробности проходящего сейчас визита Черчилля в США. Изложенная ниже информация основывается на донесениях португальских послов министерству иностранных дел Португалии.

Посол Португалии в Вашингтоне проинформировал свое правительство, что во время пребывания в США Черчилль намерен обратиться в сенат с настойчивой просьбой увеличить военные поставки Англии. В связи с отъездом Черчилля в Америку 19 января посол Португалии в Лондоне доложил, что, как ожидается, Соединенные Штаты в обмен на дополнительные поставки потребуют от Великобритании новых территориальных уступок. Речь идет, в частности, о Тринидаде и Ямайке. Кроме того, по сообщению посла, усиливается напряженность в англо-американских отношениях из-за трений по вопросам о Верховном командовании в Северной Африке. Предполагается, что американцы будут настаивать на удалении из Северной Африки англофила де Голля. Англия же категорически против кандидатуры Жиро».

Донесения Шелленберга вызвали огромный интерес как в ставке фюрера, так и в Берлине. Там ожидали, что очередная встреча Рузвельта с Черчиллем состоится в ближайшее время, и вот теперь выяснилось, что она уже идет, и даже известны некоторые ее подробности.

Вызванный этой новостью ажиотаж продолжался несколько дней. Шелленберга поздравляли с феноменальным успехом, пока 27 января от посла Германии в Токио Отта не поступила отрезвляющая телеграмма:

«По сведениям, конфиденциально сообщенным мне министерством иностранных дел, Рузвельт и Черчилль находятся на совещании в Касабланке. Были приглашены также Сталин и Чан Кайши, но они приехать отказались. <…> Министерство иностранных дел будет признательно за любую информацию о якобы проводящейся в Касабланке конференции».

Шум, вызванный донесениями Шелленберга, сменился недоумением. Кто же прав – Шелленберг, доложивший, что Черчилль в Вашингтоне, или японцы, по сведениям которых он вместе с Рузвельтом находится в Касабланке? И вообще, соответствует ли действительности сам факт их встречи на фоне столь противоречивых данных?

Уже на следующий день, 28 января, немцы пришли к выводу, что информация из Токио достоверна и что встреча действительно проводится в Касабланке. Шелленберг попытался вывернуться с помощью нового донесения, которое он якобы только что получил из Лиссабона. Вновь ссылаясь на дипломатические круги Португалии и состряпав подходящее случаю донесение, он продолжал настаивать, что Черчилль все-таки успел побывать в США. Теперь, по данным Шелленберга, Черчилль прибыл в США, откуда вместе с Рузвельтом на пароходе отправился в Касабланку: