Мир Дому. Трилогия (СИ) - Шабалов Денис

– Ты прям шуулинь… – ухмыльнулся Злодей. Он, отдыхая, двигался сейчас рядом, а в передовом работал Букаш. – Пальцем броню пробиваешь…

– На привал встанем – пассивники промаслить обязательно, – сказал Серега. – Да и вообще все железо… Паша, проследишь. Надраить с маслом, чтоб блестело, как у кота яйца.

– В такой агрессивной среде даже броня недолго держится, – подал голос Знайка. – Непрерывное гниение. Год пролежало – уже ржавчиной схватилось. Десять лет – частично сожрано. А здесь наверняка десятки лет…

Так оно и было. Как Серега ни пытался – ни единого свежего узла он так и не высмотрел. Пятно фонаря, куда ни поверни, везде натыкалось на бурые побеги ржавчины – где‑то больше, где‑то меньше… Но зато высмотрел другое. С какого‑то момента эта закономерность слишком явно бросилась в глаза – у каждого контро́ллера, лежащего здесь, не хватало топливного элемента. Попадались механизмы и без лап, и без головной части, и без брони или оружия… но даже если контро́ллер лежал целый – аккумулятор все равно отсутствовал. В принципе, ничего особенного, энергия в Джунглях – жизнь. Как воздух или вода. Но вот что интересно – проходя поселение, как‑то незаметно было, что аборигены используют электричество. Ни единой плитки или фонаря. Даже старик, который ловил крысу – ориентировался на слух. Куда же делись топливники?..

Добавив эту загадку к доброму десятку уже имеющихся, он вскоре бросил ломать голову. Научники правы – дело бестолковое. Предположений море – а толку? Так или иначе придется ждать, когда появится что‑то, что даст подсказку, соберет странности в одну стройную версию.

А вот Кирюшка – нет. Дровосек с научным ишаком двигался сзади шагах в десяти – и вот уже минут десять Серега слышал его тонкий голосишко. Какое‑то время он спал в своем гнезде – и, проснувшись и обнаружив смену пейзажа снаружи, теперь терзал Железного вопросами.

– Дядь Дровосек, а почему здесь так много контроллеров? Это у них свалка?.. А они сами приходят? А мне мама рассказывала, что раньше были такие большие животные – слоны. Они на кладбище сами уходили, когда чувствовали… Или их приносят, контро́ллеров? А почему не ремонтируют? А они совсем негодные?..

Железный что‑то благодушно бубнил в ответ – ни дать ни взять папашка с сыном на прогулке. Как‑то очень быстро они сблизились… В принципе – это даже хорошо, Дровосек вполне мог бы и усыновить пацана. Такая практика, когда над ребенком, оставшимся без родителей, брало шефство не общество, а конкретная семья, существовала и очень приветствовалась… Но слишком уж много неопределенности в этом варианте. Одно дело, если ты женат. И совсем другое – когда один. К тому же из Джунглей не вылезаешь. Здесь куда правильнее будет взять над пацаном шефство всей обоймой. Бывало ведь раньше понятие «сын полка». А у них – Серега усмехнулся мыслям – сын обоймы будет. Как там Железный Кирюху назвал? Талисман? Почему нет?..

Чуть притормозив, он поравнялся с научным ишаком.

– Ну что, Кирюха, как путешествие?

Пацан, замолкший было при его приближении, расплылся во весь рот.

– Во! – показал он большой палец. И сообщил: – Мне здесь здорово нравится, дядь Карбофос… Я когда вырасту – к вам хочу. Можно?..

– Ну, это как учиться будешь, – усмехнулся Серега. – Чтоб в подразделение попасть – знаешь, какая голова должна быть? Как компьютер!

– Как у дядьки Ильи? – пацан чуть погрустнел. – Ууу… Даже не знаю…

– До Знайки и нам далеко, Кирюха, – добродушно ухмыльнулся Дровосек. – Шутит командир. И с меньшими мозгами в обойму берут…

– Паша, ты человека с правильного настроя‑то не сбивай. Хочет в ПСО – так с малолетства пусть старается.

– Он и так будет стараться, – уверенно сказал Железный. – Считай, всю дорогу с нами пройдет. Думаю, это его лучше всякого на правильный путь наставит…

– А трудно в ПСО попасть? Много учиться надо? – загорелся пацан.

Серега, передвинув пулемет на грудь, положил на него руки, намереваясь рассказать несколько поучительных историй – но не успел. Наушник щелкнул, и голос Букаша оповестил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Прямо по галерее свет. Двести метров.

– Обойма – стоп. Укрыться! – немедленно отреагировал Серега. Упал на колено, смещаясь за кучу хлама слева у тропки, огляделся – бойцы, шурша, рассредоточивались по галерее, ишаки уже лежали длинной гусеницей прямо на тропинке, сливаясь во мраке с окружающим безрадостным пейзажем.

– Карбофос – Букашу. Противник?

Ответ его озадачил.

– Не пойму, командир… Пытаюсь разобрать. Куча хлама – а изнутри свет пробивается…

– Из кучи?

– Да. Там дырок полно, отверстий всяких – и свечение идет…

– Разведку, – помедлив немного, скомандовал Серега. Что еще за новая чертовщина…

Разведка, подобравшись поближе, доложила – еще один живой старик. Темная груда под потолок, которую поначалу приняли за очередную кучу – его жилище. Нагромождение узлов и элементов, сцепленное между собой – где‑то проволокой, а где‑то и просто сплетено, словно деревенский плетень… Старикан оказался безобидный – Один сразу же окрестил его Жрецом.

– Весь в херне какой‑то, в побрякушках. На голове череп четырехсотого… Однозначно Жрец.

– Не помирает он там? – озаботился Серега, оглянувшись на Знайку – Илюха, желая скорее заполучить старика, аж подпрыгивал на месте от нетерпенья.

– Бодряк. Правда, он вроде того… свихнулся малость. Не в себе. Но не буйный. Бормочет про Кощея какого‑то…

– А свет откуда?

– Тут динамо‑машинка ручная стоит. Самопал. Как в фонаре‑жужжалке. Ее и накручивает.

– Тащи сюда. Науке уже не терпится его на опыты…

Старик в самом деле был чрезвычайно живописен. Что тряпье и лохмотья – грязные, все сплошь в ржавчине и пятнах – это понятно. На свалке жить – не так еще изваляешься. Но остальной прикид и впрямь поражал. Но голове – шлем с привинченной личиной КШР‑400. Из шлема в обе стороны торчат антенны передатчика – типа рогов, значит. На шее – толстенная цепура, спускается к промежности; и там, внизу, на цепуре свисает объектив от головной камеры пятисотого. Третий глаз, не иначе… На руках – какие‑то цепочки‑браслеты‑амулеты, свидетельства причастности к высшим силам; на ногах то же, аж до середины голеней. И довершал ансамбль широкий пояс, набранный из боковых броневых пластин КШР‑400. Самый натуральный Жрец.

Кирюха, завидев старика, мгновенно спрятался в гнездо. Только глаз любопытный в смотровой прорези щита таращится. Хотя это, кажется, было излишне – жрец впечатлял только своим нарядом, но никак не суровостью или грозностью. Разоблачить его – так обыкновенный грязный старикан, мелкий и тощий.

Пока Серега озадаченно рассматривал деда, прикидывая, как бы начать разговор – тот спокойно стоял между двух здоровенных бойцов, зыркая исподлобья по сторонам. Но едва Сотников открыл рот, намереваясь задать первый вопрос – старик заговорил сам.

– Я ждал вас! – противным голосом каркнул он. Поднял руку, указующим перстом ткнув себе за спину, на восток: – Исправьте, что сделано! Там! Идите!

Серега, не ожидая такого приема, буквально обалдел. Да и пацаны, мягко говоря, выглядели растерянными… Как ты мог ждать нас, хрен старый, если мы тебя в первый раз видим?

– Что – там? – не дожидаясь, когда командир придет в себя, рядом сунулся Знайка. – И кто ты такой?

– Я Хранитель Корней и Смыслов! Хранитель Речи! Хранитель Памяти! – торжественно ответствовал старик. И продолжал гнуть свою линию: – Жертва Кощею! Принесите жертву у Стены Памяти!

– А кто такой Кощей? – вкрадчиво поинтересовался Илья.

– Он ушел. Но жертва вернет его обратно! Вернется он – вернется и племя! –дед говорил вполне разборчиво, но произношение было – будто каши в рот набрал. Да еще и шепелявил немилосердно… – Кто готов?!. – и, вытянув руку с дрожащим указательным пальцем, он обвел стоящих перед ним бойцов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Если мы принесем жертву – ты ответишь на вопросы?

– Сначала – жертву! – подняв вверх этот свой палец, значительно сказал старикан.