СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

— Марсиане! — выпалили мы одновременно со Стасом, едва выбравшись взглянуть, что произошло.

— Контакт, Иван Петрович! Есть контакт, — я тут же связался с шефом и обрисовал обстановку.

— Ребята, не лезьте туда, я вас прошу, — взмолился Иван Петрович.

Дыра уходила под базальтовый пласт. Из обнаруженной расщелины исходило сияние, призрачное, сиренево-голубое.

— Мы только заглянем и назад. Честное слово.

Аж дух захватило, детские фантазии возвратились вмиг. Стас протиснулся первым, заторопился и, поскользнувшись, засучил ногами.

— Тише ты, марсиан спугнешь.

К нашему прискорбию марсиан в дыре не оказалось. Вместо них волнистыми прожилками в вулканическую породу вплеталась стекловидная масса, похожая на кварц, которая и источала тот загадочный свет.

— Самый нужный минерал? — с надеждой спросил Стас.

— Самый, — уверенно подтвердил я. — Выковыривай давай.

— Увы, ребята, находка не по моей части, — признался Иван Петрович, поколдовав в лаборатории с привезенными образцами. — Следов органики в них нет. В геологическую несите, Семенычу, — и добавил, взглянув на наши осунувшиеся лица. — А для детального изучения, конечно же, на Землю надо отправлять.

— Так это ж через полгода, не раньше.

— А куда вам, юноши, в вашем возрасте спешить? Мне-то точно некуда…

На днях снова набрал Тонькин номер телефона, хотел порадовать ее – вот мол, обнаружил редкий минерал. Экран заслонило ее заплаканное лицо. Не дожидаясь обмена приветствиями, Тонька излила:

— Программу сворачивают… Из-за тебя.

Вот, значит, как вышло… Они там, на Земле, создавали проекты, просчитывали, готовили людей. Дискутировали, сомневались, верили, прощали ошибки и провалы, а потом некто Роман Соловецкий попросился домой. И стало ясно – уходит один, за ним потянутся другие.

— Зачем, вообще, ты улетел? — сердито выдала Тонька.

— Я думал, что есть марсиане. Глупое оправдание, понимаю… — Отчего-то на Тоньку закипала злость. — Ты не знаешь, каково это жить чужими мечтами. А я верил в них, в марсиан! Да. Пытался жить глупой, детской, но собственной мечтой. Ледяной Тонькин голос не изменился:

— Знаешь, как называют меня мои зеленые человечки? Наша марсианская мама. — Тонька, невероятно похожая на Ёлу-Палну, распрямила плечи. — Те, кто верил в марсиан, по-настоящему верил, смог создать их – таких как ты, как Стас. Взаправдашних, настоящих… Вы же не просто первые, мальчишки. Вы идеалы и образцы, те, на кого стремятся стать похожими другие. А ты? Что сделал ты? — Тонька покачала головой. Ее слёзы, казалось, прольются на экран. — Нет, ты не марсианин, Рома. Я – марсианка. Ты – нет. И связь оборвалась…

Официального распоряжения сворачивать работы не поступало. И хорошо. Тем более что вскоре мы готовились закончить первое магнитное кольцо. Я втайне надеялся, что Тонькины слова касались только подготовки в ЦАМе, что можно всё исправить или что оно образуется само собой. И чёрт с ним, с этим Соловецким Ромой, пусть катится ко всем чертям на Землю, а освоение Марса пусть идет своим чередом.

От расщелины, источавшей свет, ушли чуть в сторону – благо позволял проект. Но даже когда за километры от нее укладывали кабель и утрамбовывали почву, в голове крутился один вопрос: если марсиане существуют, где они ютятся? Правильно – у залежей самого нужного минерала, там, где есть свет.

— Заканчивай, Рома, запуск пропустишь, — вышел в эфир Стас. И точно, чуть не забыл – сегодня же пробный пуск.

— Стас, езжай домой. Я скоро. — Заглушив бульдозер, я бегом припустил к дыре. Продравшись в узкий проход, я осмотрелся.

— Где же вы, чёртовы марсиане?

С нашего со Стасом появления ничего не изменилось. Углубление, выкрошенная порода, а дальше развилка, куда мы не стали соваться, как Иван Петрович и просил. Я заглянул в левое крыло – оно оказалось неглубоким. Сунувшись туда, я всё внимательно осмотрел и обстучал. Светящаяся пыль осталась на ладонях. Никаких марсиан здесь нет, значит, направо.

Вправо вёл длинный и узкий лаз. Плюнув на наставления с уроков выживания, я отстегнул с пояса фонарь и спаскомплект и, едва вместившись, просунулся в правый коридор. Путь в один конец занял с полчаса. Пробираться приходилось буквально по миллиметру, чувствуя себя будто в желудке у удава, часто отдыхая и оглядывая каждую щель. В конце пути ждало разочарованье – пещера закончилась тупиком.

Когда я выбрался и прикинул время, стало ясно – к запуску магнитной трассы не успеть. Как светлячок, весь измазанный люминесцентной пылью, я медленно побрел домой. Бежать не хотелось. Всё думалось, что об этом дне я расскажу отцу?

Рука сжимала пару камешков-светлячков. Покажу их Тоньке, планировал я, ей понравится, и она меня простит. И тут вдруг словно трепыхнулось сердце Марса, рванув меня из погруженности в мысли. Что это?! Я вышел на связь:

— Стас. Запустили трассу? Сквозь гул ликования я не расслышал ответ.

Значит, нам удалось. Мы смогли оживить магнитное поле Марса. Пусть пока на маленьком его клочке – в кусочке впадины Эллада.

— Рома, ты где? — пытался докричаться в трубку Стас.

Как ошарашенный, я не отвечал. Я чувствовал Марс! Ну хорошо, не Марс, но магнитную трассу-то я чувствовал. Вот импульс. Вот еще один. Импульсы становились чаще – электромагнитное кольцо выходило на расчетную мощность. Перепачканный сверкающей пылью комбинезон завибрировал и засиял ярче. Камни в руке затрепыхались, и я с удивлением разжал ладонь. Камешки немного полежали в руке, будто размышляя, и медленно поплыли вверх.

В небе сверкнула молния, донеслись раскаты грома. Над Элладой формировался магнитный купол. Он только-только рождался, а сотни поселенцев у базы, задрав головы, уже верили в него и искренне надеялись, что он сможет удержать атмосферу и сберечь тепло. И, словно подвластный импульсу ликования, я оттолкнулся обеими ногами и, поддерживаемый тысячей пылинок, взмыл навстречу новоявленному куполу, вслед за летучим камнем.

Марс будет жить. И никаких теперь Соловецких Романов не хватит, чтоб остановить его освоение. Потому что сегодня – день, когда соприкоснувшись, исполнились многие мечты. Год за годом, шаг за шагом, мечта к мечте.

На границе магнитного поля собирались облака. И скоро с них пойдет дождь, первый марсианский дождь. Однако, первого летающего марсианина заботило другое. Он плыл в воздухе, наслаждаясь полетом, неумело трепыхаясь, и с волнением, радостью и страхом глядя на понемногу удаляющуюся землю, отчаянно мечтая вернуться в свой марсианский дом. Впрочем, глубоко внутри он был счастлив и спокоен. Человек, наконец-то, нашедший марсианина в себе. Настоящего, взаправдашнего…

Адыев Владимир Юрьевич

429: Авария

Пилоту Сергею Безухову не повезло. Пыльные бури на Марсе дело обычное, и местными метеорологами достаточно точно предсказуемое. Есть только одна опасность, они зарождаются мгновенно, и перемещаются со скоростями до нескольких сот километров в час. Если метеорологи предупреждают, что в вашем районе зарождается ураган, то у Вас будет минут тридцать-сорок до того момента, как на вас обрушится чудовищный удар стихии. И надо-ж так было случится, что предупреждение синоптиков Сергей не получил. Видимо система вышла из строя после очередного сеанса связи с базой, и появление урагана было для пилота полной неожиданностью. Это подтверждалось тем, что как ни пытался Сергей связаться с центром управления, ничего не выходило.

Сергей был не новичком в летном деле, и вдел марсианские бури не в первый раз. Как только он понял, что за черная стена, освещаемая частыми вспышками электроразрядов, надвигается на него с севера, он тут же развернул свой самолет в сторону аэродрома, но как на зло, буря шла встречным курсом и ему пришлось отвернуть, что бы не попасть в эпицентр. Он резко развернул аппарат и дал полный газ. Реактивные двигатели взревели, набирая обороты и Сергея вдавило в кресло шестикратным ускорением. Но буря как будто почувствовала свою жертву. Она как огромный хищный осьминог развернула свои щупальца и протянула их к своей добыче. Сергей понимал, что если они его достанут, то это конец. Из Марсианской пыльной бури еще не кто не выходил живым.

Двигатели надсадно ревели, моля о пощаде, но пощадить, значит погибнуть. Сергей глянул экран камеры заднего вида. Буря потихоньку удалялась. Отлично, подумал он, вроде отрываемся. Неожиданно раздался мерзкий голос бортового компьютера.

— Внимание, перегрев правого двигателя, требуется снизить мощность до безопасного уровня.

— Принято, — коротко ответил Сергей. Он набрал приличную скорость и потихоньку удалялся от бури. Тихонько потянув ручку оборотов на себя, он вывел двигатели из режима форсажа.

— Внимание, отказ системы охлаждения правого двигателя, критический перегрев через пять минут. — с прежней бесстрастностью произнес ботовой компьютер.