Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны) - Борис Фрезинский

Наталия Ивановна Столярова (1912–1984) — переводчица с французского, в 1956–1967 годах литературный секретарь И. Г. Эренбурга. В юности жила во Франции; с 1931 года дружила с поэтом Б. Поплавским и стала его невестой. В декабре 1934 года вместе со своим отцом вернулась в СССР и вскоре была арестована. В середине 1950-х годов реабилитирована; парижская подруга ее юности И. И. Эренбург устроила Н. И. на работу к своему отцу. Главной заботой Н. И. были бывшие политзаключенные[1386], для чего она широко пользовалась возможностями дома Эренбургов — помимо прочего, он открывал ей широкие контакты в СССР и за рубежом. Начиная с 1959 года Н. И. виделась с Ахматовой едва ли не в каждый ее приезд в Москву. В «записных книжках» Ахматовой 1958–1966 годов Н. И. Столярова упоминается 40 раз.

1. Н. И. Столярова — А. А. Ахматовой[1387]:

«Москва, 10 августа 1959.

Дорогая Анна Андреевна!

Пишет Вам человек неизвестный, если не считать, что в один ужасно морозный вечер я привезла Вам от И. Г. Эренбурга „Французские тетради“[1388]. Помню, что напросилась на это нарочно, очень давно желая увидеть Вас. Кроме того, по просьбе Надежды Яковлевны[1389] я передала Вашу книгу моей приятельнице Але Эфрон[1390]. Я — Ваш очень давний почитатель и зовут меня Столярова Наталия Ивановна.

Все это предисловие, чтобы сказать Вам, что на-днях в Москву приехал один мой старый знакомый, с которым мы встречались в Париже, — Сосинский Владимир Брониславович[1391]. Он просил меня передать Вам от него небольшой альбом Модильяни. Кроме того, В. Б. привез ноты на Ваше стихотворение, Вам посвященные, от некогда знавшего Вас лично Лурье[1392].

Я не решилась послать Вам это, не справившись по какому адресу это сделать. Может быть Вы на даче?

Мой адрес — Москва Б-64 М. Демидовский пер. 3 кв. 102. С искренним уважением Н. Столярова.» 2. Столярова — Ахматовой:

«Москва, 28 ноября 1959.

Милая Анна Андреевна!

Была бы сердечно рада узнать о Вашем самочувствии. Я посылаю Вам две вырезки. Одна из „Летр франсез“, другую привезла Любовь Михайловна[1393], на-днях приехавшая с И. Г. из заграницы. В этих вырезках упоминаются переводы Ваших стихов Софией Лафит[1394]. Имеются ли они у Вас (я их не видела), и если нет, хотите ли Вы, чтобы выписала их? По-прежнему прошу Вас — эксплуатировать меня. Это доставляет мне радость.

Я ездила на праздники в Тарусу в прелестную солнечную погоду, со всеми удобствами, и очень жалела, что Вы уже не могли поехать.

Вырезки не блещут умом и проникновенностью, они только подтверждают мои слова, что Вас знают, помнят и любят.

Желаю Вам здоровья, сил и душевного покоя.

Н. Столярова. Любовь Михайловна и Илья Григорьевич шлют Вам самый сердечный привет».

В записных книжках Ахматовой сохранился текст телеграммы, посланной в ответ:

«Благодарю милое письмо. Лежу после сердечного приступа. Привет Эренбургам = Ахматова»[1395].

3. Столярова — Ахматовой:

«7.3.61.

Милая Анна Андреевна!

Лекарство нашла — плоский пакетик дала Любовь Михайловна, круглую коробочку буквально из-под земли достала Лена Ильзен (воркутинская поэтесса, которую я Вам приводила[1396]). Его принесет Вам приятельница ее Ирина Скаковская. Говорят, что она славная. Ваша приятельница не звонила (насчет разбора рукописи[1397]). Надежда Яковлевна не приезжала. Ничего Не знаю о Вашей книге[1398] — не у кого спросить.

Любовь Михайловна и Илья Григорьевич шлют Вам привет. Большой привет и от Лены. (И. Г. сможет привезти еще такого лекарства из-за границы).

С любовью Н. Столярова»[1399]. 4. Столярова — Ахматовой:

«Дорогая, милая Анна Андреевна,

пишу на машинке — почерк у меня крайне неразборчив. Я посылаю Вам письмо Н. Н. Кнорринга[1400], из которого Вам все будет ясно. Может быть, его письмо к Вам так и не дошло, учитывая великое множество Ваших адресов. Если Вы не захотите писать введение к стихам И. Кнорринг для „Простора“[1401], как-нибудь передайте мне „не могу“, и я напишу любезное письмо этому милому старичку, который хочет при жизни увидеть стихи своей дочери в печати, и сумею Ваше нежелание объяснить, не обидев его. Так что сделайте, как Вам лучше[1402].

Я слежу за Вами издали, мне рассказывают (Гладков[1403], Лиля Лунгина[1404]) о Вас, и очень надеюсь, что еще незаметное приближение весны Вас подбодрит. Надежда Яковлевна безвыездно засела в Тарусе и кажется сердится на людей и не рвется в Москву.

О бурных событиях в секции критиков Союза писателей[1405] Вам вероятно докладывали, а герои, те и другие (Эльсберг с одной стороны и Макашин с другой) кажется проживали в непосредственном соседстве с Вами в Комарове. События впрочем так никакими заявлениями во всеуслышание и не закончились, но сумели испортить настроение и главному герою и всем его собратьям.

Простите, что развлекаю Вас подобным образом…

Ha-днях видела фильм „Девять дней одного года“ с А. Баталовым[1406]. Он как всегда поэтичен и грустен, но партнерша его[1407] была явным диссонансом. Фильм привлек массу народа в ЦДЛ и Дом кино и была дискуссия. Больше всего мне понравилась тирада о „дураках, благонадежных, никогда не ошибающихся, всегда идущих в ногу с временем и вполне положительных, неистребимых при любом режиме“.

Анна Андреевна, дорогая, простите эту болтовню. Очень бы хотелось Вас видеть, послушать Вас, мне с Вами так, словно мы очень давно знакомы. Говорила ли я Вам, как бродя по казахским степям в одиночестве и предельной тоске, я цеплялась за Ваши стихи, как за единственное, что связывало меня с Большой землей.

Очень желаю хорошо поправиться и надеюсь, что будете в ближайшие месяцы в Москве.

Н. Столярова. 14.2.62». 5. Столярова — Ахматовой:

«25.3.63.

Дорогая Анна Андреевна,

Я надеюсь, что Вы по-прежнему бодры и хорошо выглядите. Лена[1408] не успела сообщить Вам адрес Вашего знакомого (говорят, что он сейчас временно в Питере, хлопочет о жилплощади, которая ему полагается после недавней реабилитации). Адрес Георгия Ивановича Ломакина — Киев, Б. Подвальная 25 кв. 78.

В Москве после Вашего отъезда утекло много воды: утекая, она бурлила. Сейчас как будто все входит в обычное русло. Илья Григорьевич относительно здоров, хотя в начале чувствовал себя неважно[1409].

Анна Андреевна, как без Вас скучно и мы скоро опять будем ждать Вашего приезда.

Мои друзья шлют Вам сердечный привет.

Я Вас очень люблю. Будьте, пожалуйста, здоровы.

Н. Столярова». 6. Столярова — Ахматовой:

«24 июня 1964.

С уважением, любовью и нежностью поздравляю = Столярова»[1410].

7. Столярова — Ахматовой:

«14.1.65.

Милая Анна Андреевна,

Пересылаю Вам открытку, полученную в Москве только сегодня (Новый Год), и пользуюсь случаем, чтобы сама поздравить Вас и пожелать Вам здоровья и хорошего настроения. Очень жалею, что не видела Вас, когда Вы заезжали в Москву, но надеюсь скоро Вас здесь увидеть.

А когда Вы едете в Оксфорд?

Ваша Н. Столярова». 8. Н. И. Столярова — И. Г. Эренбургу (конец 1960 года):

«Илья Григорьевич!

Перед Вашим отъездом в Стокгольм[1411] я была так смущена моей нечаянной ложью[1412], что не объяснила Вам ее причины: Анна Андреевна рассказала мне, как беспокоится Надежда Яковлевна, уверенная, что Вы напишете про Мандельштама всякие юмористические инциденты и т. д. Мне захотелось опровергнуть некоторые несправедливые суждения и я дала А. А. главу. Она ей очень понравилась, и единственное ее замечание я Вам передала — воронежская дата 1934, а не 1932 год[1413]. С ее слов успокоилась и я.

Н.».

V. Эренбург и Мандельштам[**]

(Сюжет с долгим последствием: канва литературных и личных отношений и встречи; жёны;

борьба за воскрешение поэзии Мандельштама в СССР)