Вонгозеро. Живые люди - Яна Михайловна Вагнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушай, – сказал он легко, глядя не на Серёжу, а куда-то в сторону, к озеру, к очертаниям темного леса на том берегу. – Я вот чего не пойму – которая из этих баб твоя?
В комнате за моей спиной немедленно стало тихо, как в колодце, и слышен был только негромкий треск догорающего в печи березового чурбака.
– В смысле? – медленно спросил Серёжа.
– Да мы как ни считали, всё одна лишняя получается, – прозвучал беззаботный ответ. – Вы б отдали нам одну, чтоб по-честному было… Ну ладно, ладно тебе, брось, шучу я.
Серёжа ответил не сразу, но когда он, наконец, заговорил, его голос звучал так же легко и весело:
– Чего ж вы тогда козу зажарили? – сказал он; я пыталась уловить в его ответе напряженные нотки и не смогла. – Козу бы как раз под это дело и приспособили.
И они засмеялись, все четверо, включая юного Вову, нашего будущего рыбака-подмастерье.
Когда Серёжа вернулся в дом, замешкавшись на секунду у порога, чтобы стряхнуть с ботинок налипший снег, мне показалось, что закричали все разом, хотя на самом деле говоривших было всего двое.
– Лишняя баба? – звеняще, яростно сказала Наташа. – Козу приспособить?
– Ты охренел? – громыхнул Лёня. – Вдвоём с этим зеком на снегоходе? Да он тебя в первом сугробе закопает, ты даже «мама» сказать не успеешь…
Серёжа поднял глаза от ботинок. Он больше не улыбался.
– Всё. Хватит.
Лицо у него было усталое и злое.
– Не о чем разговаривать. Мы голодаем. Вы на себя в зеркало давно смотрели? Мы скоро сеть из воды вытащить не сможем. Если у кого-то есть предложения, где нам взять еды, чтобы продержаться до уток – давайте. А нет – я завтра поеду с этим Анчуткой в лес на его снегоходе. И если надо, буду кататься с ним каждый день, на сколько хватит бензина. А вы в это время покажете этому молодому, как его, Вова, как правильно ставить сети, и покажете как следует, потому что они обещали нам еще три штуки, а это в два раза больше рыбы…
– Я покажу, – быстро кивнул Мишка, и папа, сидящий в углу возле печки, кивнул тоже, хотя и не произнёс ни слова.
Андрей зашуршал оставленной на столе пачкой «Явы», извлекая оттуда сигарету; он глядел в окно отсутствующе, равнодушно, как будто этот разговор совсем его не касался.
– С сигаретой – на улицу! – свирепо сказала Ира. – Хватит уже, весь дом задымили, детям здесь спать.
Андрей неохотно поднялся, и сунув пачку в карман, пошёл к выходу. Серёжа посторонился, пропуская его. Входная дверь хлопнула.
– Какие тебе еще нужны предложения? – рычал Лёня.
Он стоял посреди комнаты, широко расставив ноги, такой же большой и угрожающий, как недавно ушедший человек в камуфляже, спросивший у моего мужа «которая из этих баб твоя?»
– Я уже всё предложил. Тогда ещё. Сигарет они принесли, шоколадку детям, мать их! – смятая пустая пачка, всё ещё лежащая на полу, хрустнула под его ботинком. – Жрать им нечего. Суки. Ты им еще ружьё подари. И бабу. У тебя лишняя. Вместо того, чтоб учить их рыбу ловить, заглянуть к ним ночью. Они там перепьются все и спать лягут…
– Ну давай, попробуй, Рембо херов, – сказал Серёжа. – Лицо раскрась и нож в зубы, я тебе дам, у меня много. А когда они тебя пристрелят, сразу станет легче определиться, какая баба лишняя.
На короткое мгновение мне показалось, что Лёня сейчас его ударит. Они стояли в каком-нибудь метре друг от друга, с раздутыми ноздрями и сжатыми кулаками, но прошла минута, другая – и ничего не произошло, и Серёжа, наклонившись, принялся расшнуровывать ботинок, а когда он снова выпрямился, лицо у него было уже совсем другое.
– Мы не будем с ними воевать, – сказал он вполголоса. – У них автоматы, и чёрт их знает, кто они такие на самом деле. Я не идиот и всё прекрасно понимаю, но воевать – не будем. Нас тут не трое мужиков. Тут девчонки и дети. Мы не осилим войну. По крайней мере, сейчас.
– Согласен, – поддержал папа. – Уймись, Лёнька. Пока вроде бы нормально всё, и про баб они невсерьёз. Странно, что они в первый день про баб шутить не начали. Я таких, как они, повидал в своей деревне. Они тебе и про бабу пошутят с порога, и про козу, ты же не думал, что они тебе Шекспира тут в оригинале примутся читать?
– Вот и я таких повидал, – заворчал Лёня мрачно, но видно было, что он сдался и больше не станет спорить. – Они не шутят. Такие никогда не шутят.
Ира загремела тарелками, собираясь кормить детей; мальчик снова вскарабкался Серёже на руки, а я, воспользовавшись случаем, выскользнула наружу, чтобы выкурить еще одну сигарету. Стоявший возле двери Андрей молча протянул мне пачку и щёлкнул зажигалкой. Какое-то время мы просто стояли, прислонившись к стылой стене дома, и курили, глядя в черноту. Уже совсем стемнело, и в каком-нибудь шаге от дома не видно было ничего, и озеро лежало темное и беззвучное под нашими ногами.
– Как ты думаешь, им можно доверять? – спросила я не потому, что мне было важно услышать, что он скажет, а просто затем, чтобы не стоять тут в тишине, как чужие люди; но он просто поднял и опустил плечи, не удостаивая меня ответом.
Я даже этого не увидела; скорее, догадалась по шороху его зимней куртки и вдруг подумала – я теперь такая же, как он. Не спорю, ничего никому не доказываю. Просто молчу и смотрю в окно. Жду, пока остальные всё решат за меня. И ведь это же не
