Пришедшие из мира имен - Леся Соколова

Боль потери внезапно нахлынула на меня, накрывая волной смертельной тоски, разрывая внутренности новыми режущими оттенками. Мне вдруг захотелось умереть, но не от жалости к себе, а от необходимости быть рядом с тем, кого потерял. Странно: при жизни я не испытывал подобной острой нужды в своём друге. Его смерть явилась глубокой утратой, но не настолько, чтобы я подумывал о путешествии вслед за ним. Что бы там ни было на самом деле с Гертом — моя жизнь продолжается…

Забыв о том, что хотел позвать инунгма, я двинулся вперёд без особой цели, заглушая боль внешними впечатлениями. Вскоре я, действительно, увлёкся прогулкой. Немного успокоившись, я заставил себя войти в самую глубь боли, проникая внутрь. Волна шла с периферии — внутри меня покой с лёгким оттенком горечи. Это не моё желание сменить фиксацию реальности, избавившись от физического тела, и не моя боль, хотя и похожая, но гораздо более яркая и утончённая. По сравнению с ней мои страдания — ничто. Я — бесчувственный болван, готовый увлечься первой откликнувшейся взаимностью сразу по возвращению в общество и забыться в её объятиях. А эта боль тотальна, она присутствует в каждой твоей клетке, от неё невозможно отвлечься, к ней нельзя привыкнуть, а во сне она лишь усиливается, изматывая тебя ежесекундно…

 Я не обладаю, ни той утончённостью Души, ни той глубиной Сердца, чтобы испытать подобную боль, я лишь слегка прикоснулся к ней, обжигаясь, и инстинктивно закрылся, спасая собственную жизнь.

Видимо, уже сказывается моё пребывание на поверхности планеты эффектом усиления инстинктов. Ягинуин относится к Таурусу лишь формально, а технически он — часть Конфедерации с отличной от естественно-планетарной средой обитания с иной мерностью и гравитацией. Сохранился лишь атмосферный газовый состав для дыхания и то, он создаётся искусственно и подаётся без вредных примесей в Ягинуин, расположенный на такой высоте, где природная атмосфера уже сильно разрежена и не пригодна для жизни.

Может быть, я сосканировал коллективную боль утраты этого погибшего города?

Меня окружают хорошо сохранившиеся здания, улицы и площади, своей пустотой напоминающие последствия страшной эпидемии, а не процесс добровольной эмиграции протяженностью несколько десятилетий, как известно из истории. В прежние времена между городами Маголиума и Ягинуином существовало оживлённое транспортное сообщение: дети могли навестить родителей, пожелавших дожить свой век без всех этих новшеств. Те, кто никак не мог принять решение о переселении, имели возможность совершить прогулку индивидуально или в группе, сопровождаемой гидом, показывающим как жить в высокотехнологичном верхнем мире. Находились и те, кто не желал ничего знать, и был уверен, что молодое поколение опомнится и спустится с небес на землю. Они почили, так и не дождавшись…

В нескольких метрах от меня упали фрагменты здания, рассыпаясь и вздымая облако пыли и мелких частичек. Я остановился и развернул защитные поля вокруг тела и, особенно, головы. Никто не знает, что я здесь, никто не станет искать меня, если произойдёт несчастный случай, моя жизнь бессмысленно оборвётся под грудой обломков. Нужно побыстрее научиться использовать телепортические возможности нитрона.

Звук обрушившихся обломков растревожил местных обитателей: стая крупных рептилий на кожистых крыльях шумно вылетела из окон квартир, в которых когда-то жили люди. Покружившись, они вернулись в жилища, в которых теперь хозяйничают вместо людей. День Синона склонился к завершению, видимо, эти дневные существа уже устроились на ночлег. На меня они не обратили внимания, но я на всякий случай активировал лучи в боевом физическом режиме на обеих ладонях.

Некогда идеальное покрытие улиц и мостов потрескалось и заросло. Острова живой лианы едва заметно перемещаются, карабкаясь по стенам и заползая в выбитые ослепшие окна. Эти растения не имеют ни листвы, ни корневой системы. Цепляясь миллионами маленьких цепких колючек к поверхностям, они высасывают из камней влагу и минеральные вещества, очень сильно способствуя процессу разрушения. Эти лианы — промежуточное звено между растительным и животным царствами. Они реагируют на звук, способны чувствовать и испытывают боль. Мало того они безобидны и, их можно приручить. Если бы я не был знаком с ними с детства, то сейчас бы испугался и начал обороняться от попыток захвата моих ног и нескрываемого интереса к звуку моих шагов: несколько лиановых масс явно рванулись в мою сторону со всей скоростью, возможной для ползучих растений. Прибавив скорости, я без труда убежал от назойливого внимания этих забавных растений.

Наступили сумерки, характерные для этого времени года. Синон уже закатился, а Праная не приблизилась. В искусственно освещённом Ягинуине сумерки совсем не заметны. Запрокинув голову, я любовался глубоким непривычно тёмным небом, украшенным обильным звездопадом. Конечно, мембрана не позволяет увидеть Ягинуин, её оптический эффект транслирует панораму звёздного неба, как будто бы верхнего города и не существует вовсе. Вспышки света исполосовавшие всё небо, похожие на падающие звёзды, на самом деле — нитроны в процессе разгона или торможения с последующей материализацией. Миллионы владельцев нитронов, освоивших телепортацию, сейчас находятся в пути. Моё шестимерное восприятие теперь позволяет видеть след пути нитрона.

Город, в котором я сейчас нахожусь, был совсем небольшим, приблизительно на миллион жителей. Сейчас в Ягинуине 38 миллиардов жителей, Таурус со своими природными ресурсами не смог бы прокормить такую ораву людей, все мы живы и благоденствуем лишь благодаря высоким технологиям, полученным как следствие вступления в Конфедерацию.

Ощутимо похолодало.

Сумерки не продлятся долго, в свете приблизившейся Пранаи останутся видны звёзды, но совершенно не так, как в полумраке вечера Синона. Здравый смысл советовал мне убраться отсюда побыстрее, и переночевать в Ягинуине. Личный жилой Куб уже, наверняка в пределах жилого района и пристраивается к какому-нибудь зданию, внедряясь системой жизнеобеспечения в центральные коммуникации. Но, вопреки всякой логике, я остался, испытывая непреодолимую нужду продолжить исследования и покопаться в древности. Если я сейчас покину опустевший город, то уже не вернусь и не найду…

Что я ищу? Я был уверен, что Это находится здесь неподалёку, то, что не позволяет мне сейчас прожить завершенность.

Последний раз я спал, как следует, более двух суток Синона тому назад. Конечно, несколько раз удалось урвать сладость дремоты в тепле кабины инунгма, но это тоже было уже давно. Я вошел в сеть и организовал доставку еды, а, затем развернул голограмму-карту в поисках места для ночлега. Меня интересуют сохранившиеся герметичные квартиры с обстановкой в неразрушенных зданиях. Идеально, если будет работать лифт. Большинство здешних домов насчитывают более двух-тоёх, а то и более, десятков этажей. Многоэтажные сооружения выстроены в виде мостов через реки и прямоугольных исполинских башен с зеркальными поверхностями, достигающих мембраны. Во времена расцвета городов Маголиума не было технологий многомерного транспорта. Подобно инунгмам, древние примитивные автомобили на колёсах были способны преодолевать лишь физическое линейное пространство. В большинстве случаев, машины, даже, не были амфибиями, и представляли из себя чистую не летающую механику. Целые ярусы дорог покрывали города и продолжались междугородними оживлёнными трассами, останки которых видны повсюду в Маголиуме. Эти мёртвые механические машины для наземного передвижения наполняют улицы городов, усиливая эффект последствий эпидемии. Логично предположить, что эмигранты забирают имущество с собою, если речь идёт об этом, а не о Том Свете. Если бы речь шла не о переселении в Ягинуин, созданный на основе многомерных раунуольских технологий, то можно было бы собрать вещички, конечно. Но, там, в Верхнем Мире всё состоит из матриц, на основе которых держится вся материя молекулярного синтеза, с задаваемыми параметрами времени. Ничего из того, что я сейчас вижу, в Ягинуине не понадобится и просто бессмысленно.