Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Александр Владимирович Шувалов

пятнадцать-шестнадцать дней. Это описание — почти патогномонично для ги-поманиакально-депрессивного состояния». (Эфроимсон, 1998, с. 149–150.)

Смена настроения, которая отмечается биографами у Грилъпарцера, происходила, вероятнее всего, в рамках не маниакально-депрессивного психоза (МДП), а циклотимии, которая характеризуется хронической эмоциональной нестабильностью, протекающей с многочисленными сменяющими друг друга эпизодами субдепрессии и гипомании. Наличие в наследственности психотических приступов депрессии не противоречит этому предположению, так как обнаружено генетическое родство между циклотимией и биполярным аффективным расстройством. Литературное творчество Грилъпарцера во многом зависело от этих колебаний настроения, подтверждая распространенное классическое правило: повышение творческой продуктивности в гипомании и его снижение или прекращение в депрессивном состоянии.

ГРИН (наст. фам. Гриневский) АЛЕКСАНДР СТЕПАНОВИЧ (1880–1932), русский писатель-романтик, фантаст. Его произведения были своеобразным уходом от советской действительности в поэтический мир придуманных им приморских городов.

Наследственность

«…Отец пил горькую, а мачеха недолюбливала старшего пасынка…» (Прохоров, 1970, с. 10–11.)

«Часто дети видели своих родителей пьяными. Существовали в семье скудно, бранились. Каждый рот был лишним». (Михайлова, 1980, с. 361.)

Общая характеристика личности

«Трудную, изломанную, сложную жизнь прожил этот писатель. И странную. В самом деле, не странно ли, что двенадцатилетний мальчишка из вятского захолустья, ничего не видевший в своей жизни, кроме лесов и болот вокруг родного города, был неожиданно пронзен непонятной, но яркой мечтой о море, которое он знал только по книгам… Учился он плохо, предпочитая целые дни просиживать над приключенческими романами… А тут еще непоседливый, озорной характер — и учеба в реальном училище закончилась: за стихотворение, в котором реалист высмеивал своих учителей и наставников, он был исключен из училища». (Прохоров, 1970, с. 7, 9—10.)

«С раннего детства у этого человека была чудовищная страсть придумывать, приукрашивать, наводить тень на ясный день, искажать факты в угоду своему необузданному воображению… Еще не обнаружен гриновский биограф, который не отмечал бы, чтос раннего детства будущий писатель отличался невыносимо трудным характером. Со всеми конфликтовал, не мог подчиняться ни одному правилу, ни одному требованию родителей и педагогов. Крайний индивидуализм и эгоцентризм полностью определяли его социальную адаптацию, именно это столкнуло Грина на революционный путь. Не идейные причины, не глубоко выстраданные взгляды, а сугубо эмоциональный фактор… А вот мнение отца о сыне: "Александра я считаю человеком психически ненормальным… Такая ненормальность умственных способностей, по моему мнению, явилась наследственной; отец мой был ипохондрик, два брата отца, мои дяди, были умственно помешаны, но находились ли они в домах умалишенных — сказать не могу”». (Буянов, 1995, с. 103–104.)

«Уйдя из дома в надежде стать моряком, 6 лет провел в скитаниях: был грузчиком, землекопом, плотогоном, ж.-д. рабочим, золотоискателем, переписчиком ролей, шпагоглотателем в бродячем цирковом балагане; учеником и матросом на кораблях». (Россельс, 1992, с. 41.)

«И вот, добравшись до Баку, Гриневский не поступает на завод, не становится рабочим: он идет на биржу поденщиков, иногда получает здесь случайную работу и постепенно все ниже и ниже опускается “на дно”, становится настоящим люмпеном. Голод, нищета, болезни преследуют его». (Прохоров, 1970. с. 14.)

«В марте 1902 добровольно записался в 213-й Оровайский резервный пехотный батальон (Пенза)… Из девяти месяцев пребывания в батальоне три с половиной провел в карцере. Сблизившись с эсерами, в конце 1902 дезертировал, ушел в подполье». (Россельс, 1992, с. 41.)

«Он был неразговорчивый и невеселый человек… Он умел отвечать резко, сговорчивостью и ложным добродушием он не отличался… Грин вел безалаберный образ жизни. Он пил. Но все эти черты постепенно пропадали в Гринев послеоктябрьские годы… В процессе творчества, создавая свой фантастический мир, Грин сам начинал жить воображаемой жизнью, вымышляя никак не соответствующие истине отношения между людьми, с которыми он встречался. И случалось, что, поверив в собственные домыслы, он вторгался в жизнь человека с поступками совершенно несообразными и нелепыми… Как-то, явившись ко мне поздно вечером, он очень чопорно попросил разрешения заночевать у меня. Он был абсолютно трезв. И вот среди ночи я проснулся, ощутив неприятнейшее прикосновение чьих-то пальцев к моему горлу. Открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной Грина, который, весьма мрачно глядя на меня, задумчиво сжимал и разжимал сильные свои пальцы на моей шее, соображая, видимо, задушить или нет. Встретив мой недоуменный взгляд, он, как очнувшийся лунатик, разогнулся и, не молвив ни слова, вышел… Грину представилось, что я обязан жениться на одной девушке. Он построил в воображении своем отчаянный сюжет, в котором я играл роль злодея, и, побуждаемый добрыми намерениями, в моем лице решил наказать порок». (Слонимский, 1970, с. 433–434. 437, 439–440.)

«Уже взрослым Грин влюбился в одну революционерку. Далее цитирую биографа Грина: “Он явился к ней для последнего объяснения. Как всегда, Катя ответила отказом. Грин вытащил маленький дамский пистолетик… Пуля застряла в левом боку. Рана оказалась неопасной”. В 34-летнем возрасте Грин лег в лечебницу доктора Трошина… Трошин был видным врачом тех лет. В основном он занимался вопросами детской и юношеской психиатрии… Грин никому не приносил счастья… Он угрюм, малоразговорчив, все деньги просиживал в карты». (Буянов, 1995, с. 104.)

Особенности творчества

«Мне снятся мои завтрашние вещи. Я читаю их ночью. Утром я прищуриваю глаза… Вижу их… И пишу… Как мы видим из воспоминаний Боброва телепатические способности — не только одна из тем творчества Грина. Этими способностями обладал сам автор». (Кудрин, 1993, с. 47.)

Подростковая симптоматика А. С. Грина свидетельствует о смешанном варианте патохарактерологического формирования личности: мы наблюдаем черты, относящиеся как к истерическому, так и к эмоционально лабильному типам. Можно предположить, что творчество романтика-фантаста, создававшего идеальные образы Любви, Красоты, Добра, являлось для него своеобразной отдушиной, где писатель мог скрываться от бытовых невзгод. Художественное творчество Грина, находившего спасение в области грез и сновидений, играло роль защитного механизма личности, роль терапии творческим самовыражением.

ГУК (Хук), (Нооке) РОБЕРТ (1635–1703), английский естествоиспытатель, разносторонний ученый и изобретатель, архитектор. Положил начало физической оптике, усовершенствовал микроскоп и ввел термин «клетка».

«Он родился слабым, болезненным, жил без отца… Из-за слабого здоровья и постоянных головных болей он не смог посещать школу… Был человеком бешенной умственной активности. Он мог свободно рассуждать на любую тему… Что касается его личности, то он отнюдь не был изгоем, хотя был сильно горбат… Он был активным, неустанным гением, почти до самых своих последних дней спал очень мало, редко ложился раньше трех-четырех часов утра… Характер его был меланхоличным, недоверчивым и ревнивым, что с годами становилось все заметней… Головные боли, изнуряющие болезни, непрерывный тяжелый