Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Александр Владимирович Шувалов

Являясь сторонником использования “человеческих документов”, Гюисманс точен в трактовке психо-физиологической жизни, со склонностью к патологии… После своего обращения Гюисманс сближается с религиозными кругами. Им руководили аббаты, однако из группы далеких от ортодоксальности священников. Гюисманс посетил ряд монастырей, на время уединился в тра-пистском монастыре, затем — у бенедиктинцев. Мистицизм Гюисманса носит в значительной мере эстетический и книжный характер… Романы второго периода творчества Гюисманса носят явно автобиографический характер и по форме представляют собой католическую публицистику… Язык Гюисманса полон неологизмов, в частности, латинизмов, под влиянием его увлечения средневековой латынью. К тому же образы Гюисманса насыщены эротикой, часто извращенной». (Эйхенгольц, 1930, с. 124–127.)

«В 1881 г. страдал от нервного истощения и невралгии… 1902 г.: первые признаки появления рака языка». (http://www. huysmans. org. uk/)

«Гюисманс находит в пороках ту привлекательность, которой будто бы лишено нормальное человеческое существование… Писатель возвращается к изображению уродств реальной жизни — повесть “Дилемма” (1887)… Нов эти же годы Гюисманс входит в кружки “сатанистов”, посещает “черные мессы”, его все более влечет к мистике». (Потапова, 1991, с. 310.)

«Почти болезненный интерес ко всем путям — прямым и извращенным — в области чувств, в том числе и религиозного, привел Гюисманса к изучению сатанизма… Он подчинился католической дисциплине, признал секвестрацию церковью его прежних романов… Последние годы Гюисмана были омрачены тяжкими страданиями; у него был рак языка, от которого он и умер». (3. В., ЭСБ Биографии, т. 4, 1993, с. 475–476.)

«Параноидная конституция». (Вд, и-douin, 1950, с. 380.)

«Страдал судорогами и невралгиями… Тактильные галлюцинации… Депрессия… Атипичная паранойя». (Rolland, 1930, с. 6, 10–11, 16, 31.)

«Обладал цветным слухом». (Martin, 1898, с. 145.)

«…В последние годы жизни ударился в мистицизм, жил в монастыре». (Фриче В.М., ЭС Гранат, т. 17, с. 461.)

«Романы Гюисманса точно отражают эволюцию интеллектуальной и художественной жизни во Франции конца XIX в. При этом их можно рассматривать и как развернутую автобиографию писателя», (http://www.krugosvet.ru/ articles/49/l004989/1004989а 1. htm)

Вряд ли склонность к «эмоциональным духовным кризисам» свойственна только выходцам из мелкобуржуазной среды, но то, что у Гюисманса таких кризисов было несколько, безусловно. Верующий человек нашел бы очень символичной болезнь, которая свела писателя в могилу, — поражение смертельным недугом языка, «которым богохульничал» в первой половине жизни Гюисманс.

ГЮНТЕР (Gbnther) ИОГАНН КРИСТИАН (1695–1723), немецкий поэт.

«Братья, братья, прочь тоску! Вешний день ловите!

…Поспешите ж, братья, всласть Радостью упиться!» Гюнтер. «Студенческая песня»

Общая характеристика личности

«…Типичный представйтель литературной “богемы”. Талантливая, но лишенная нравственных устоев, почти душевнобольная натура, Гюнтер постоянно скитался, своим беспутным поведением разрушая старания друзей и покровителей доставить ему прочное положение: жил подачками милостивцев и умер чуть не в нищете». (ЭСББиографии, т. 4, с. 483–484.)

«Алкоголизм». (Goldschmit-Jentner, 1960, с. 89.)

«Твоя ничтожнейшая тварь, / Я сознаю, небесный царь / Сколь нынче был мой путь греховен, / Сколь был я нагл, себя любив, / Сколь мерзок, Богу изменив, / И как я пред тобой виновен!» (Гюнтер И. «Вечерняя песня»)

«В 1723 г. ослабленный лишениями, тяжело переживая проклятие отца, который отказался от сына-поэта, Гюнтер заболел и умер». (Тураев, 1988, с. 198.)

«Моя земная жизнь страшней любого ада. / Я чую ад внутри, я чую ад вовне. / Так что ж способно дать успокоенье мне? / Лишь только смерть моя или твоя пощада!» (Гюнтер И. «Терпимость, совестливость…»)

Особенности творчества

«Бедствуя, скитался по разным городам, жил стихами на случай… Поэт исключительно яркого и рано проявившегося дарования, Гюнтер успел за свою короткую жизнь создать проникновенную лирику, поражающую силой и непосредственностью чувства…» (Шлапоберская, 1977, с. 807.)

Возможно, что помимо алкогольной зависимости Понтер страдал еще каким-то психическим расстройством. Чтобы талантливому человеку до 28 лет так низко упасть в социальном отношении, недостаточно неблагоприятного течения одного алкоголизма без сопутствующего отягощения психопатоподобным или шизофреноподобным заболеванием.

Д

ДАВИД (David) ЖАК ЛУИ (1748–1825), французский живописец, основоположник т. н. революционного классицизма; активный деятель Великой французской революции. С 1804 г. «первый художник» Наполеона I. В1816 г. эмигрировал.

«Мальчиком не умел спорить с родными: быстро вспыхивал, заикался, картавил и замолкал, стыдясь собственной горячности». (Герман. 1964, с. 12.)

«С осени 1766 года он обучается в Академии… однако высшую для ученика награду — римскую премию… заслужить не мог. Убежденный в своей одаренности, честолюбивый юноша тяжело переживал это и однажды во время очередной неудачи на конкурсе был близок к самоубийству». (Шапиро, 1968а, с. 199.)

[После отъезда в Италию в 1775 г.] «Давид хотел полной сосредоточенности, отрешенности от повседневной суеты. Понимая, что стоит на пороге больших и важных свершений, Давид хотел каждый час посвятить работе и мыслям о ней. Товарищи удивлялись: Луи Давид превращался в угрюмого мизантропа, проявлял странное упорство в спорах, бывал резок до грубости, его увлечение искусством походило на болезнь… Давид вел отшельническую жизнь… Давид возвратился в Рим совершенно больным. Он должен был лежать® постели, дни проходили тягостной, бесцветной чередой, ночами его преследовали кошмары, он бредил, стонал, просыпался измученным и несчастным. Нервы были расстроены вконец, он никого не желал видеть, голова нестерпимо болела. Сомнительные познания пользовавших Давида лекарей навсегда оставили в тайне природу его заболевания. Доподлинно известно лишь, что во время выздоровления он был угрюм, подозрителен и страшно беспокоился, сможет ли окончить всю необходимую работу до истечения срока пенсионерства. Когда Вьен, заручившись поддержкой д’Анживийе, королевского министра, предложил ученику продлить пенсионерство на целый год, Давид не увидел в этом ничего, кроме повода для обиды; ему казалось, что за невинным предложением профессора кроется какой-то тайный и оскорбительный смысл. К таким печальным последствиям привели болезни нелегкий нрав молодого живописца…» (Герман, 1964, с. 66–67.)

«Давид был активнейшим участником революционных событий… Он был членом Конвента и иногда председательствовал в нем… Он обращался к своей живописи главным образом постольку, поскольку это необходимо было для дел революции… В дни термидора Давид находился на волосок от смерти, и его спасла лишь художественная слава. Ряд месяцев провел он в тюрьмах, где ему все же разрешено было работать…» (Эфрос.,