Кровные узы (СИ) - Анастасия Владимировна Романчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[Лунным светом называли светлую разновидность дололов. Названы так из-за отметины на затылке, с которой они рождались. У дололов говорили, что так тьма указывала своим слугам, кого следовало принести в жертву]
Отступника дололы еще терпели, как неизбежное зло, но появление лунного света автоматически рисовало мишень на лбу ребёнка и его родителей. Любой долол считал делом чести убить лунный свет. Дололы вольны делать всё, что угодно, любой грех поощрялся, но чего не мог позволить себе ни один долол, так это любви…
— Проклятие! — Генлий запустил бутылку в окно и обхватил руками голову.
Вначале Конрак с чокнутой Мардой, а теперь еще Дэнвил. Неужели ему никогда не видать свободы? Не нужна ему власть, не нужна семья, где все друг друга ненавидели и при подходящем случае убивали. Ничего из этого не нужно… только свобода.
— Что еще⁈ — обернулся Генлий, почувствовав присутствие сородича.
Но в этот раз его посетил отнюдь не Дэнвил. Дололы обычно коротко стриглись, чтобы все видели затылок и только один долол отращивал длинные волосы, словно в насмешку тем, кто безуспешно пытался его поймать.
Дэнрал.
Для кого-то он был легендой и сказкой, для других целью всей жизни и пощечина. Его появление первопричина того, что дети с отметкой луны среди дололов убивались при рождении. Самый сильный среди дололов и кого вся раса считала долгом убить. Из-за него появлялись отступники. Он служил для них искушением и освобождением от цепей служения семейству.
В открытых мирах Дэнрала изображали как гениального злодея, который вредил добропорядочным гражданам. Но истина такова, что Дэнрал — светлый высший порядок, неконтролируемый советом магов. Его намеренно очернили, чтобы каждый ребенок его боялся и нигде он не находил приюта. И где он скрывался, оставалось загадкой.
Без приветствий и без объяснений Дэнрал протянул вперед руки.
— Сделку предлагаешь… — едва не засмеялся Генлий. — С чего бы такая честь?
— Ты высоко взлетел, — коротко ответил Дэнрал, продолжая держать руки на весу.
В отличие от тёмного порядка, светлый редко предлагал сделки, еще реже на них соглашались.
— Давай рискнем, посмотрим, что ты предложишь, — опустошил бокал Генлий и мысленно представил, как избавляется от всех своих врагов.
На запястьях Дэнрала зажглась алая нить, означавшая, что если Генлий хотел избавиться от недругов, то должен заплатить своей жизнью. Тёмные часто шли на такие сделки ради мести, но Генлий в могилу не торопился. Ему еще было, за что и за кого сражаться. Битва не проиграна. И красная нить — слишком простой вариант.
Устранить только Дэнвила?
Красный окрасился в чёрный. Вариант еще хуже, хотя значение чёрного цвета Генлий в точности не помнил. Но, кажется за чёрный ни один светлый не возьмется, нить даже развязать не получиться.
Он в уме перебирал варианты от освобождения Алираи до защиты для себя, но проклятая нить мигала то красным, то чёрным, иногда желтым, что тоже было не самым оптимистичным итогом. И чем больше времени проходило, тем сильнее надирался Генлий, а проклятая нить окрашивалась не в те цвета.
— Что ж вы от меня хотите? А? Свободы для Эйрона? — с нервным смехом спрашивал Генлий, сдаваясь.
Нить окрасилась в белый. Уголки губ Генлия поползли вниз. Белый с точки зрения дололов самый опасный цвет, который влек за собой раскол в обществе или появления переворотной силы. Генлий предпочел бы самый безобидный цвет — синий, тогда платить ничем не пришлось бы. Но свобода для страдающей души это цена, которую он должен заплатить свету за сделку…
— Что получу взамен? — решил спросить Генлий, не зная, ответит ли Дэнрал. Высший порядок не обязан озвучивать все условия сделки.
— Свободу от проклятия.
Генлий облизнул вмиг пересохшие губы. Такого ему не предлагала даже старая ясновидящая стерва, когда он приполз к ней на коленях. Но от этого его задача не упрощалась. Любой долол знал, как пленять душу, но не освобождать. Да и как освободить того, кто превратился в овощ без воли и желаний?
— Ограничения по времени? — уточнил Генлий.
— Никаких, но можно поменять некоторые условия.
— Всё чего я хочу, окрашивается в красный либо в чёрный, — Генлий потянул за нить, развязывая её. — Так что, меня пока устраивает снятие проклятия.
— У тебя еще есть время подумать, — сказал Дэнрал, как только нить испарилась.
Долол исчез, не оставив следов. Генлий же похлопал себя по щекам. За сделку с высшим порядком света его бы по головке не погладили. Не будь он пьян, то никогда не развязал бы Дэнралу руки. Дололы давно покорились тьме и перестали быть народом Дэнрала, превратив его в изгнанника. Особенность высшего порядка света в том, что они не могли вмешиваться вне своей территории, пока им не развяжут руки. И заключать подобные сделки способен правитель, то есть лицо, на чьих плечах лежала высокая ответственность.
Генлий отделался малой кровью, заключив сделку жизнь за жизнь. Могло быть и хуже. Влияние сделок с высшим порядком огромно. Даже его сделка могла аукнуться всем подконтрольным ему дололам. Неизвестно, что произойдет после освобождения Эйрона, раз он представлял высокую ценность для света. Подобное могла предвидеть лишь Воскрешенная.
— Еще ничего не решено…
Генлий призвал Эйрона. Вначале появились чёрные крылья, а затем вся фигура, завернутая в чёрные тряпки. Долола встретил ставший привычным бездушный взгляд сильнейшего каральима семейства. Безуспешно Генлий искал в голубых глазах отблески прежней личности. Он сильно обхватил юношу за плечо, но каральим никак не отреагировал, продолжая смотреть в одну точку.
— Ну, и как тебя освобождать? А?
Каральим не ответил, а пьяный Генлий, закрыв глаза, вспоминал, как звучал его голос и смех:
«Дедушка, почитай!»
Генлий горько усмехнулся, поглаживая каральима по плечу. После заточения Алираи и гибели её воспитанников, он обещал себе ни к кому не привязываться, однако постоянно нарушал свое же правило.
Как и у веронов, у дололов зачастую рождались дололы, кем бы ни был второй родитель, однако бывали исключения. Эйрон и являлся таким исключением: мать — долол и родная дочь Генлия, отец — северный эйв и раб семейства Марды.
Отвергнутый родной матерью, Эйрон ходил по пятам за самым нелюдимым дололом в семействе. Кто-то из старших посчитал забавным, научить мальчика называть Генлия дедушкой. И ему нравилось, хотя он и постоянно ворчал, чтобы Эйрон не называл его так, особенно в присутствии других дололов. В их обществе не принято показывать привязанностей,
