Адаптер - Борис Петров

— Николаем Сергеевичем?

— Да, с ним. В общем я передал ее их центру, не могу я на ней ездить, нам она больше не нужна, может им поможет.

— Какой ты молодец! — Оля с восхищением посмотрела на мужа.

— А и забыла про нее. Помнишь, как другие родители брали ее у нас?

— Да, помню. Сам возил когда-то. Машина сейчас у дилера, они как узнали, так сами предложили поменять колодки, расходку, ну все такое. Завтра заберу.

— А как они узнали?

— Не знаю, сами позвонили. Ты же помнишь, они у нас еще чертежи просили.

— Да, — она помолчала. — А давай квартиру продадим.

— Можно. А что купим, где?

— Не знаю, где угодно, где угодно, — Оля сжала его руку, — подальше отсюда.

— Хорошо, завтра позвоню риэлтору.

— Нам пришел ответ из суда, — Оля протянула ему конверт, Сергей повертел его в руках и положил на скамейку.

— Можешь не читать, как под копирку.

— Ничего, это ожидалось. Помнишь, что нам Паша говорил? Пройдем все инстанции, а потом подадим в Европейский суд.

— А зачем? Я честно не понимаю, зачем нам это надо.

— Ты хочешь это прекратить?

— Нет, не хочу. Я только не понимаю, зачем мы это делаем.

— Наверно потому, что надо что-то делать, — Сергей прокашлялся, рука привычно хлопнула по карману, но сигарет не было, он больше не позволял себе курить, находя в этом болезненном неудовлетворенном желании отдушину для себя.

— Я больше на прорыв не пойду.

— Не надо, — Оля встревожено посмотрела на него.

— Если тебя посадят, я не выдержу, не выдержу.

— Не посадят, успокойся, — он притянул ее к себе и поцеловал в лоб.

— Он жив, остальное не так уж важно.

— Да, он жив, — улыбнулась Оля.

Подъехало такси, и из него вышла худая пожилая женщина. Она направилась к их подъезду и долго стояла возле входной двери. Гулявшая рядом соседка по подъезду махнула рукой в сторону детской площадки, и женщина уверенно пошла к ним.

— Сергей, Ольга? — спросила она, встав перед ними.

— Да, это мы. Что вы хотели? — Сергей с вызовом посмотрел на нее, приняв за очередного сотрудника научного центра, пришедшего с новой порцией угроз.

— Я не из института, — сказала она и села рядом с Олей.

— Я мама Лизы Орловой.

Голос ее звучал спокойно и рассудительно. Сергей внимательно всмотрелся в ее лицо, в увядших за долгие годы чертах он узнал ассистентку Александра Ивановича.

— Лиза мне все рассказала, и я сама решила вмешаться, — она поправила волосы и стала копаться в сумочке. Вытащив белый конверт, она протянула его Оле.

— Вот, это вам. Прочтите дома. Как напишите ответ, сообщите мне, я написала телефон на конверте.

— Как Вас зовут, — спросила Оля, не решаясь открыть конверт.

— Анна Сергеевна. Не буду больше вас задерживать. Не торопитесь с ответом, Елизавета предупредила, что у Артема переходная психика.

— Простите, я не понимаю, — сказала Оля.

— Это вам лучше с моей дочерью обсудить, но ей нельзя с вами разговаривать. Поймите правильно, ей осталось чуть более полугода до окончания стажировки, от отзыва из института зависит ее дальнейшая карьера.

— Мы все понимаем, спасибо Вам большое, — Сергей встал, не в силах сдерживать заполнившее его нетерпение.

— О, не благодарите. Мне это только в радость, — Анна Сергеевна встала и привычным жестом поправила свое строгое платье.

— Главное, не торопитесь. Время в центре течет иначе, чем на свободе, а от ваших слов многое зависит. Мальчик пока не может понять кто он. Конечно, прошло очень мало времени, но Лиза думает, что время тут вряд ли поможет.

— Но, Александр Иванович говорил, что это невозможно, сознание сохранится только от одного, от Артема, — Оля вздрогнула, ужаснувшись от своих слов.

— Мне сложно судить об этом, но Лиза не очень лестно отзывается о своем начальнике. Собственно, как и мы все — никогда не любим свое руководство. Время покажет, кто был прав. Мне пора, до свидания.

— До свидания. И спасибо! — сказала Оля, вставая со скамейки.

Анна Сергеевна по-доброму улыбнулась и пошла обратно к такси. Они подождали, пока машина уедет, и поспешили домой.

В квартире приторно пахло чистотой, Оля неистово убиралась почти каждый день, пытаясь вытравить из стен, пола и мебели запахи прошлого. Сергей открыл настежь окно, на кухне, впуская теплый вечерний воздух.

— Прочтешь? — она протянула ему конверт и обессилено села на стул.

Внутри лежал сложенный несколько раз белый лист, одна сторона которого была исписана неровным почерком, уводя строку вверх. Он сел рядом и стал читать:

"Дорогие мама и папа,

со мной все в порядке, я чувствую себя хорошо. Мне очень сложно описать то, что со мной произошло. Это как игра, когда ты управляешь кем-то другим, странное чувство. Мне иногда кажется, что меня уже давно нет, а это все сон. А иногда мне кажется, что вся прошлая жизнь была сном. Я боюсь. И Толя боится, мы все боимся. Тут все боятся.

Я очень хочу домой, но не знаю, где теперь мой дом. Может я дома?

Я так хочу вас увидеть, мне столько хочется вам рассказать, но я понимаю, что это невозможно. Я вас очень сильно люблю. Мне кажется, что вам тяжелее, чем мне.

Толя тоже хочет с вами познакомиться, уверен, что вы ему понравитесь, а он вам. Толя очень добрый и сильный. Если сможете, найдите Улю, Толя очень просил. Она исчезла сразу после операции, Лиза сказала, что ее уволили.

Напишите мне ответ, я буду ждать.

Ваш сын Артем и Толя".

Сергей резко встал и подошел к шкафу. Вытащив бутылку коньяка, он налил себе половину стакана и залпом выпил.

— Тебе налить? — задыхаясь от жгучего алкоголя, спросил он.

Оля еле заметно кивнула, лихорадочно перечитывая письмо.

— Держи, — он поставил около нее полную рюмку и бутылку.

Вторая большая порция коньяка окончательно оглушила его, вводя в призрачное состояние балансирования между сном и явью.

— Господи, как он повзрослел, — прошептала Оля.

— Ты думаешь, что это он написал? Может это очередные эксперименты над нами?

— Нет, это он написал. Я чувствую. Но я не знаю, что мы можем ответить? — Оля допила рюмку и потянулась к вазочке с конфетами.

— Не знаю, не знаю. Пошли спать, сейчас мы ничего не придумаем.

— Мне кажется, что я не усну.

— Уснешь, — он налил полную рюмку.

Оля зажмурила глаза и залпом выпила.

Молодая юрист с достоинством раскладывала на столе разлинованные подписями и печатями бумаги, руки ее слегка подрагивали от удовольствия, а в глазах светился озорной огонек. Александр Иванович вполголоса переговаривался с адвокатом,