Реальная угроза - Том Клэнси

- Алло?

- Это ты, Джек? Говорит Роб.

- Как дела, Робби?

- Меня повысили в звании.

- Поздравляю, капитан первого ранга Джексон! Тебе не кажется, что для такого звания ты слишком молод?

- Назовем это ответным ударом - теперь летчики начинают догонять моряков. Слушай, мы с Сисси едем в Аннаполис. Не будешь возражать, если завернем к тебе?

- Ну что ты, Робби. Приезжайте. Пообедаете с нами?

- Ты уверен, что мы не причиним вам слишком много хлопот?

- Робби, я не узнаю тебя, - удивился Райан. - С каких это пор ты стал таким робким?

- С того времени, как ты стал важным начальником.

Ответ Райана нарушил одно из важнейших правил федеральной службы связи, запрещающее употребление нецензурных выражений в эфире.

- Тогда мы приедем через час с небольшим.

- Отлично. Успею закончить лужайку. До встречи, приятель. - Райан нажал на кнопку, выключающую линию связи, и позвонил снова, на этот раз жене, находящейся дома. Может показаться странным, но этот звонок был междугородным. Канал связи с округом Колумбия был нужен Джеку для работы. Кэти нуждалась в связи с Балтимором, а третья линия использовалась для местных телефонных разговоров.

- Алло? - ответила Кэти.

- Роб и Сисси приезжают к нам на обед, - сказал Джек жене. - Мы сможем поджарить колбаски на гриле?

- Я не успею сделать прическу, - заявила Кэролайн Райан.

- Можешь рассчитывать на мою помощь и в этом. А пока приготовь угли для гриля, пожалуйста. Минут через двадцать я закончу.

На самом деле потребовалось чуть больше тридцати. Райан загнал трактор в гараж, где он стоял рядом с "Ягуаром", и пошел в дом, чтобы принять душ и переодеться. Кроме того, ему пришлось и побриться. Едва он успел завершить эту процедуру, как машина Джексона въехала во двор.

- Как тебе удалось добраться так быстро? - удивился Джек. Он был все еще в рваной майке и шортах.

- Вы предпочитаете, чтобы я опоздал, доктор Райан? - спросил Робби, помогая жене выйти из машины. На крыльце появилась Кэти. Последовали рукопожатия, поцелуи, обмен новостями, происшедшими за период с последней встречи. Сисси и Кэти пошли в гостиную, а Джек и Робби достали колбаски и отправились на лужайку позади дома. Угли еще не успели разгореться.

- Нравится быть капитаном первого ранга?

- Понравится еще больше, когда мне будут платить столько, сколько полагается. - Повышение в звании означало, что Робби получил право носить четыре полоски капитана первого ранга, но пока получал жалованье простого кап-три. - Кроме того, меня назначили командиром авиакрыла. Адмирал Пойнтер сказал об этом вчера вечером.

- Черт побери, поздравляю! - Джек хлопнул его по плечу. - Это еще один важный шаг вперед, правда?

- Если я сам что-нибудь не испорчу. Флот дает, и он же забирает обратно. В течение полутора лет я буду проходить испытательный срок. Это означает, что мне придется отказаться от столь приятного пребывания в Пентагоне еще до того, как истечет положенное время, черт побери. Впрочем, - Робби помолчал и затем продолжил, но уже серьезно, - я приехал к тебе по другой причине.

- Вот как?

- Джек, что вы делаете в Колумбии, а?

- Роб, мне ничего не известно.

- Послушай, Джек, я не прошу тебя разглашать тайну, понимаешь? Мне все известно! Про операцию знают многие, и ее безопасность под угрозой. Я знаком с вашим правилом "знать лишь то, что требуется для работы", но мой адмирал рассержен тем, что вы используете его матчасть, не поставив его в известность.

- Что за адмирал?

- Джош Пойнтер, - ответил Джексон. - Ты встречался с ним на "Кеннеди", помнишь?

- Откуда ты знаешь это?

- Из надежного источника. Я думал об этом. Тогда велись разговоры, что "Иван" потерял подводную лодку, и мы пришли на помощь, стараясь найти ее. Но потом все осложнилось, и это объясняет, почему моему офицеру радиолокационной разведки пришлось перенести трепанацию черепа, а моему "Томкэту" понадобилось три недели, прежде чем он смог снова подняться в воздух. Думаю, на самом деле все было куда запутаннее, но дело замолчали, и в газеты ничего не попало. Жаль, что я ничего об этом не знаю. Но давай пока отложим это в сторону. А приехал я сюда вот почему: бомбы на те два дома, что принадлежали торговцам наркотиками и были взорваны, сбросил А-6Е "Интрудер", средний бомбардировщик из состава военно-морского флота США, Об этом знаю не только я. Тот, кто организовывал эту операцию, не сумел засекретить ее должным образом, Джек. Кроме того, там у вас солдаты из легкой пехоты. Я не знаю, чем они занимаются, но многим об этом известно. Может быть, ты не можешь сказать мне, что происходит. 0'кей, мне понятно, что каждый должен заниматься своими делами и не лезть в чужие, поэтому ты не имеешь права говорить об этом, но я хочу предупредить тебя, Джек, что об операции становится известно, и кое-кто в Пентагоне будет в ярости, когда узнают журналисты. Парень, задумавший эту операцию, теряет над ней контроль, и нам, военным летчикам, дали понять с самого верха, что на этот раз флот не возьмет на себя вину за неудачу.

- Успокойся, Роб. - Райан открыл банку пива для Робби и еще одну - для себя.

- Джек, мы друзья, и ничто это не изменит. Я знаю, что ты никогда не сделаешь подобной глупости, но...

- Я действительно не понимаю, что происходит. Неужели этого недостаточно? На прошлой неделе я был в Бельгии и сказал им, что мне ничего не известно. Утром в пятницу побывал в Чикаго и на вопросы этого Фаулера и его советника ответил, что ничего не знаю. И тебе говорю то же самое.

Джексон задумался.

- Любого другого я назвал бы лжецом. Я знаю о твоей новой должности, Джек. Итак, ты утверждаешь это совершенно серьезно? Речь идет об очень важных вещах.

- Поверь мне, Роб, я не допущен к этой операции.

Джексон осушил свою банку и раздавил ее в ладони.

- Так всегда бывает, черт побери, - согласился он, - там у нас солдаты, убивающие людей, их тоже, наверно, убивают, и никто ничего не знает. Господи, я чувствую себя пешкой в чьей-то игре. Понимаешь, Джек, я готов рисковать жизнью, но хочу знать почему.

- Приложу все усилия, чтобы выяснить.

- Постарайся. Значит, тебя не посвятили в происходящее там, верно?

- Меня намеренно держат в неведении, но я все равно узнаю. А ты намекни пока своему боссу.

- О чем?

- Пусть потерпит и не высовывается, пока я не свяжусь с тобой.

Все сомнения, еще остававшиеся у братьев Паттерсон относительно того, как им поступить, были развеяны вечером в воскресенье. Их пришли проведать сестры Грейсон, сели напротив мужчин - ни у кого из обеих пар близнецов не было ни малейших трудностей, они сразу распознали, кто есть кто, - и заявили, что любят до гроба тех, кто освободил их от этого ублюдка-сутенера. Теперь перед братьями вопрос уже стоял не только о том, чтобы выбраться из тюрьмы. Возвращаясь в камеру, они пришли к окончательному решению.

Генри и Харви находились в одной камере главным образом из соображений безопасности. Стоило их поместить отдельно друг от друга, как они тут же, просто поменявшись рубашками во время прогулки, окажутся в других камерах и сумеют каким-то образом - тюремщики не сомневались, что братья - хитрые мерзавцы, - натворить неприятностей. Дополнительным преимуществом было то, что братья не устраивали драк друг с другом - немаловажное соображение, потому что драки - обычное явление в тюрьмах. Близнецы вели себя спокойно, не причиняли хлопот и потому занимались своими делами в мире и тишине.

Тюремные здания строят таким образом, чтобы они могли выдержать любое обращение. Полы делаются из голого железобетона, поскольку коврики или плитку несложно сорвать, чтобы устроить пожар или иные неприятности. В результате гладким и твердым бетонным полом удобно пользоваться, чтобы точить металлические предметы. Каждый из братьев вырвал из своей кровати по железному пруту. Пока еще никому не удалось изобрести тюремную кровать, в которой не было бы металла, а из металла нетрудно изготовить хорошее оружие. В тюрьме такие штуки называют заточками - неприятное слово, точно соответствующее страшной цели, для которой они используются. В соответствии с требованиями закона, тюрьмы не должны быть всего лишь клетками для заключенных, находящихся там подобно зверям в зверинце, и в этой тюрьме, как и во всех остальных, была мастерская. Лень - мать всех пороков, рассуждали юристы на протяжении десятилетий. То обстоятельство, что порок уже таится в сознании преступников, всего лишь означает, что мастерские предоставляют в их распоряжение материалы и инструменты, делающие изготовление заточек еще более эффективным. Таким образом, у братьев оказалось по небольшой деревянной шпонке с желобком и изоляционная лента. По очереди Генри и Харви оттачивали свои заточки на бетонном полу, пока те не стали острыми, как иголки, - один из братьев работал, а второй стоял на стреме, чтобы предупредить о приближающейся опасности. Прутья оказались сделанными из высококачественной стали, и точить пришлось очень долго, но у заключенных много времени. Закончив работу, братья вложили тупые концы острых лезвий в желобки деревянных шпунтов - вырезанные на фасонно-фрезерном станке, эти желобки в точности соответствовали ширине заточек. Изоляционная лента закрепила их на месте, и теперь в распоряжении каждого из братьев была шестидюймовая заточка, острая, как игла, и способная нанести глубокую рану.