Политические сочинения. Том II. Социальная статика - Герберт Спенсер

разница между современными и предполагаемыми учреждениями слишком велика, если предполагается, например, от чистого деспотизма перейти к совершенной свободе, то мы можем предсказать, наверное, что результат не будет соответствовать ожиданиям. Успех учреждений зависит от их приспособленности к народным свойствам, а эти последние не могут вдруг сильно измениться; поэтому внезапная замена существующих учреждений учреждениями совершенно противоположными необходимо породит несоответствие порядков жизни и характера и приведет к неудаче. Но вопрос о возможности произносить в этих случаях свое суждение вовсе не касается таких исключительных обстоятельств. Здесь говорится о том, следует ли гражданину опасаться защищать реформы в то время, когда они производятся посредством мирного выражения своего мнения; а выше было показано (гл. XXX, § 10), что такие крайние изменения никогда не производятся мирным путем. Это результаты революционных страстей, стоящих вне пределов каких бы то ни было политических соображений. О предполагаемой осторожности можно говорить только тогда, когда усовершенствование обсуждается и пропагандируется мирным путем, т. е. когда время для наступления перемены определяется обстоятельствами. Надлежащее употребление осторожности возможно в этих случаях лишь при таком точном знакомстве с народом, чтобы можно было прямо сказать: «он еще не созрел» или «теперь он созрел». Но предполагать в себе такое знакомство нелепо: для этого нужно обладать всеведением.

Каким же образом можем мы определить, когда наступило время для известной перемены? Мы не имеем для этого никаких средств – оно само определит себя. Запутываться в подобных вопросах для нас бесполезно и нелепо. Без нас приняты меры, чтобы каждая истина появилась в свое надлежащее время. Та же самая перемена в человеческой природе, которая приспособляет ее к более совершенным социальным формам, производит и убеждение в справедливости этих форм (гл. XXX, § 8), а порождая такое убеждение, она вызывает к жизни и сами формы. Мнения людей порождаются их свойствами (Учение о нрнравственном чувстве, § 5; гл. XVI, § 3) и, следовательно, должны быть в гармонии с этими последними. Вследствие этого учреждения, гармонирующие с мнениями, должны соответствовать и свойствам.

§ 7. Чистосердечный читатель теперь сам видит путь для выхода из затруднения, в которое он был поставлен, с одной стороны, убеждением, что совершенный закон есть единственный верный руководитель, а с другой – сознанием, что совершенный закон не может быть выполняем несовершенным человеком. Пусть он надлежащим образом проникнется убеждением, что мнения представляют орудие, посредством которого человек приспособляет внешние обстоятельства к своим свойствам – что его, читателя, мнения в частности по справедливости составляют часть этого орудия, единицу той силы, которая вместе с другими единицами производит социальные перемены. Тогда он поймет, что ему нужно вполне проявить свои искренние убеждения и затем предоставить на произвол судьбы то влияние, которое они произведут. Недаром он обладает симпатиями к известным принципам и отвращением к другим. Со всеми своими способностями, желаниями и убеждениями он не составляет в природе случайность, но произведение своего времени. Для того чтобы сделать из него то, что он есть, нужны были влияния, действовавшие на предыдущие поколения, влияния, развивавшие его самого; нужны были – воспитание, которое он получил в детстве, и обстоятельства, среди которых он жил потом. Результат, к которому все это в нем привело, имеет свою цель. Читатель не должен забывать, что он настолько же дитя прошедшего, насколько отец будущего. Развитое в нем нравственное чувство должно быть орудием для произведения дальнейшего прогресса. Мешать его проявлению, скрывать те мысли, которые это чувство в нем порождает – значит противодействовать намерениям творческой мировой силы. Он должен считать себя наравне со всяким другим человеком, одним из орудий, посредством которых действует природа. Если природа порождает в нем какое-либо убеждение, то она через это уполномочивает его открыто признавать и действовать на основании такого убеждения. «Природу мы не можем улучшить никакими средствами – средства эти в ее руках; выше искусства, которое мы прилагаем к природе, стоит искусство, рожденное самой же природой».

Поэтому рассудительный человек не станет смотреть на поселенные в нем убеждения как на случайность; не взглянет на них как на вещь, которую можно презирать и подчинять политическим расчетам; он будет смотреть на них как на высший авторитет, которому он должен подчинять все свои поступки. Он станет бесстрашно высказывать самую глубокую истину, до которой только был в состоянии додуматься, и будет стремиться обратить в действительность самый чистый из своих идеалов. Какова бы ни была судьба его мысли, он знает, что сделал свое дело в жизни; а там – достигнет он своей – прекрасно, нет – и то хорошо, хотя, конечно, не настолько хорошо, как первое.

§ 8. Проповедуя единообразное, безусловное повиновение, чисто отвлеченная философия совпадает со всякой истинной религией. Будьте верны своей совести – вот чему учат и та и другая. Мы, безусловно, должны подчиняться тому, что считаем предписанным для нас законом, без колебаний, без уклонений под предлогом вероятных результатов. Мы не должны проповедовать принципов, которые добровольно нарушаются нашим поведением. Мы не должны следовать примеру тех, которые объявляют своим девизом: «Боже, управляй нами!» и затем пренебрегают тем направлением, которое им дается, а стараются сами направлять себя. Мы не должны впадать в тот практический атеизм, который признает в человеческих делах одного руководителя, свою собственную ограниченную предусмотрительность и старается разыгрывать роль Бога, принимая на себя решение вопроса, что хорошо или дурно для человечества. Напротив, мы с искренним смирением должны отыскивать правила, предписанные для нас; мы без всякого колебания должны следовать тому, чего они требуют, не рассуждая о последствиях; мы должны поступать таким образом в том убеждении, что только тогда повсюду разовьется процветание, когда всякий будет поступать совершенно искренно, всегда останется верен самому себе и постарается осуществить то, что считает идеалом справедливости.

Аннотированный указатель имен

Александр VI (Родриго Борджиа; 1442–1503), папа римский (1492–1503), отличавшийся жестокостью (отравитель) и склонностью к роскоши и разврату.

Анаксагор (ок. 500–428 до н. э.), древнегреческий философ.

Аристотель (384–322 гг. до н. э.), великий греческий философ, систематически разработавший все отрасли знания своего времени.

Аркрайт, Ричард (1732–1792), английский предприниматель и изобретатель, усовершенствовал паровую машину.

Архелай (413–399 гг. – до н. э.), царь Македонии.

Аттила (ум. 452), вождь племени гуннов (с 434 г.).

Бальи, Иоанна (1762–1851), шотландская поэтесса и драматург.

Баррет‑Браунинг, Элизабет (1806–1861), английская поэтесса, сочувствовавшая чартистам.

Белл, Эндрю (1753–1832), англиканский священник, развивавший систему взаимного обучения детей.

Бентам, Иеремия (1748–1832), британский философ, социолог, юрист.

Бёрк, Эдмунд (1729–1797), английский мыслитель, публицист и политический деятель, идеолог консерватизма.

Бёрнс, Александр (1805–1841), английский дипломат, путешественник и исследователь, специалист по Востоку.

Блан, Жан Жозеф Луи (1811–1882), французский