Все радости — завтра - Бертрис Смолл

— Что такое, моя милая? — Он пристально смотрел на нее.

— Джеффри, — сказала она, — на мгновение ты почему-то напомнил мне Джеффри Саутвуда.

— Но ведь мы вроде как двоюродные братья, — напомнил ей Адам.

— Да, — тихо ответила Скай, — ты говорил мне, что Саутвуды — это законная ветвь, а Мариско — незаконная ветвь одного рода.

— Именно так, — подтвердил он. — Я и Джеффри происходим от Жоффруа де Дюбуа, отправившегося в Англию с Вильгельмом Нормандским. Его род происходит от жены Жоффруа, Гуинет Линмутской, а мой — от его любовницы, Матильды де Мариско. Фактически его дедушка Саутвуд и моя бабушка де Мариско были братом и сестрой, так как семьи несколько раз вступали в браки. Как только у Саутвудов была свободная девушка на выданье с небольшим приданым, они обычно выдавали ее замуж за наследника Ланди и так укрепляли старые связи. — Адам вздохнул. — А теперь на Ланди не будет наследников — линия де Мариско умрет вместе со мной.

Она успокаивающе положила руку ему на плечо.

— Отвези меня домой, дорогой. Мне страшно тяжело, что я не могу родить тебе ребенка, но, видит Матерь Божья, Адам, я буду любить тебя до самой смерти так, как тебя никто еще не любил.

— Тогда я буду самым счастливым из Мариско за последние пятьсот лет, Скай, — галантно ответил он и, подхватив ее под руку, повел из зала к ожидавшей их карете.

Глава 14

Свадьба французской принцессы Маргариты Валуа и короля Наварры Генриха, ее отдаленного кузена и в придачу гугенота, была делом сомнительным. Этот брак был задуман и доведен до исполнения матерью невесты, Екатериной Медичи, несмотря на протесты католической церкви. Папа отказался дать разрешение на него. Но об этом молчали. Иначе, зная об отказе Святейшего поддержать Екатерину, парижский архиепископ не стал бы венчать Генриха и Маргариту.

Екатерина Медичи — жена Генриха II, второго сына Франциска I. Через четыре года после смерти старшего брата мужа она могла стать королевой Франции. Муж презирал ее, считая непривлекательной. Он был недостаточно проницателен, чтобы разглядеть за простеньким личиком золотую головку. Екатерина Медичи терпеливо ждала своего часа, не обращая внимания на оскорбления презиравшего ее двора. Прекрасная любовница мужа была на двадцать лет старше его, и самым ужасным оскорблением для Екатерины было предположение, что Диана Пуатье симпатизирует ей.

Действительно, эта красотка была добра к ней, всегда стремилась защитить пухлую маленькую флорентийку от наглых насмешников. И это, с точки зрения Екатерины, было самое ужасное — она-то ненавидела эту женщину, похитившую сердце ее мужа задолго до того, как Генрих узнал о существовании Екатерины, дочери герцога Урбино. Это случилось за шесть лет до того, как Диана убедила своего любовника все-таки заключить брак ради блага Франции, и за одиннадцать лет до того, как Екатерина родила первого ребенка, будущего Франциска II, за которым последовали две дочери.

Генрих спал в постели своей жены только по принуждению. Однако одного слабого мальчика было недостаточно для Франции, и Генриху пришлось посещать жену более регулярно. Эти супружеские встречи были оскорбительны и эмоционально болезненны для Екатерины, подозревавшей, хотя она никогда не знала другого мужчины, кроме мужа, что любовь — это нечто иное. Они были всегда одинаковы: сначала ее извещали о грядущем прибытии супруга, который, появившись, произносил всего три фразы. Сначала: «Добрый вечер, мадам!», затем, предпринимая законную атаку на ее тело, он кричал: «За Францию!»и сразу же после акта:

«До свидания, мадам!» Екатерина беременела одиннадцать раз и выносила семерых детей, из них — четверо сыновей.

Когда Генрих II погиб в результате несчастного случая на турнире, первое, что сделала вдова, — отослала Диану Пуатье прочь от двора. Однако она так и не стала королевой: ею оказалась эта маленькая красотка по имени Мария Шотландская, каждым поступком которой руководила семья ее матери — могущественный дом Гизов. Так как слабоумный сын Екатерины, Франциск II, был под каблуком у своей жены, то они управляли и королем. Екатерина, сжав зубы, начала строить интриги против растущей власти Гизов — никто не смел оспаривать власть дома Валуа!

К счастью, через год Франциск скончался, и Марию быстренько спровадили на родину. Второму сыну Екатерины, Карлу IX, было всего десять лет, и за него правила мать. Этого-то она и ждала все эти годы! Власть! О, это был невообразимо сладкий напиток. Двадцать семь лет пребывала она в тени других, но теперь получила свое.

Ко всеобщему удивлению, она оказалась вполне уживчивой правительницей, стремившейся прежде всего к заключению мира между двумя враждующими фракциями, раздирающими Францию. Протестанты спокойно чувствовали себя во Франции, особенно во время правлений ее свекра и мужа. Екатерина была, разумеется, католичкой, но достаточно умной, чтобы понять — к спасению души ведет не один путь. Когда во главе католической партии оказались Гизы, Екатерина начала поддерживать противоположную сторону, достаточно скрытно, чтобы кто-либо мог упрекнуть ее в протестантизме. Для нее существовали только интересы Франции и правящего дома — она была готова сделать все , для их выживания.

Страсть ее мужа к Диане Пуатье преподала ей важный урок: красивая женщина может добиться многого от очарованного ею мужчины. Поэтому она начала собирать небольшую группу самых прекрасных придворных дам, которые нуждались в поддержке королевы. Кому-то нужны были деньги, чтобы вести экстравагантный образ жизни, кому-то — поблажки для себя, своей семьи или даже любовников. Екатерина дала понять, что она всегда готова прийти на помощь, но взамен требовала услуг по управлению наиболее могущественными мужчинами при дворе. Ее «летучий эскадрон» пользовался дурной славой, но не настолько, чтобы те, кто оказывался в поле зрения его прекрасных бойцов, могли отказать им в чем-либо.

Екатерина не позволяла дурачить себя и обладала даром предвидения. Франциск II слишком болел, чтобы исполнить свой супружеский долг в отношении Марии Шотландской, у нынешнего короля только дочь от Изабо Австрийской и внебрачный сын от любовницы Марии Туше. Карл нездоров, у него случались удары, он больше не мог никого зачать, так как стал импотентом. Другие два сына Екатерины — малоперспективны. Герцог Анжуйский извращенец, носит серьги в ушах, его постоянно сопровождает группа юношей, чьи вкусы совпадают с его. Младший Валуа. Геркулес, нареченный после смерти старшего брата Франциском, также не слишком здоров.

Поэтому впереди маячил только Генрих, сын Антония, герцога Вандомского и Бурбонского, и его жены Жанны, королевы Наварры. Генрих Бурбон, принц Наварры, — крупный, здоровый и грубый юноша, с детства бегавший босиком по скалам Наварры, привыкший к дальним верховым поездкам, попойкам, дракам и любовным приключениям. Он был гордостью своего дедушки и источником огорчений для матери, строгой и воинствующей протестантки. К пятнадцати годам он вместе со своим двоюродным братом, принцем Конде, считался надеждой протестантов.