Ересь Хоруса: Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

Атхарва обратился к самой глубинной и тайной возможности воззвать к Великому Океану и привлечь его безграничную мощь. Это была неустойчивая способность, рожденная в результате миллиарда случайных мутаций, происходивших в течение невероятно долгого времени. На краткое мгновение, длившееся целую вечность, Атхарва задумался, не лучше ли умереть, чем провести в слепоте остаток жизни.

— Значение имеют лишь великие жертвы, — сказал он, отвергая самую сокровенную часть своего существа и навсегда обрывая связь с Великим Океаном.

Из его груди вырвался вопль, какого не производил ни один из космодесантников, какого больше не прозвучит до самого окончания этой войны, когда люди откроют истинную меру страданий, обрушенных на них Вселенной.

Атхарва остался в одиночестве, и его тщательно разработанные планы рассыпались пеплом. Ему уже нечего было терять, и последнюю каплю силы он направил к Безучастному Ангелу, словно поджидавшему этого момента с нетерпением хищника. Атхарва ощутил ликование нерожденных существ, скрывающихся под гладкой маской, и сорвал удерживающую их пелену.

— Убей их всех! — приказал он. — Никого не оставляй в живых!

Кай следил за битвой Атхарвы и парии сквозь туман размытых и смешанных между собой аур. Противоестественные силы сотрясали его тело болевыми спазмами и судорогами, и ему приходилось напрягать всю свою волю, чтобы не лишиться сознания. В полной беспомощности, посреди кровавой бойни, он скорчился у подножия безликой статуи и держал в объятиях Роксанну, а рядом незнакомая ему женщина обнимала двух своих маленьких сыновей.

Кай услышал крик Атхарвы, обращенный к статуе, ощутил сковавший его тело холод и увидел, как гладкая поверхность темного камня покрывается слоем инея. Кай содрогнулся, поднял голову и ощутил присутствие чего-то бесконечно более страшного, чем любой из парий.

Контур Безучастного Ангела замерцал, как будто внутри его боролись за место два разных существа. Два прозрачных силуэта столкнулись между собой, пересеклись и слились в один. Кай увидел, как одно существо вспучилось десятками глаз, сотнями клыков и когтей. А затем, когда борьба двух противоположностей достигла апогея, дрожащие силуэты распались, и храм огласился пронзительным криком, мучительным и ликующим одновременно, какого не может быть ни у одного из смертных новорожденных младенцев.

Из статуи Безучастного Ангела поднялся призрак, и, хотя слепозрение Кая еще не полностью восстановилось, его облик он увидел отчетливо. Перед ним предстал гигант в бесформенном, переливающемся всеми цветами радуги одеянии, в капюшоне, под которым скрывалась бездонная глубина несущихся к гибели галактик и пустота, какая может существовать только за гранью черной дыры. Призрак распрямил костлявые руки, и его развевающиеся одежды захлопали в завывающих вихрях эфирных ветров. За спиной развернулись снежно-белые крылья, за которыми потянулись струи морозного пара.

Температура в храме мгновенно опустилась ниже нуля, отчего полопались стекла, а на камнях проступили ледяные узоры. Дыхание Кая моментально превращалось в белое облачко, но дрожал он не от холода, а от ужаса перед величественным и грозным существом, которого Атхарва вызвал из безликой статуи.

Охвативший Кая ужас оказался намного сильнее самых страшных мгновений на борту «Арго». Все страдания и муки, вся невыносимая боль и печаль, излитые в этом месте, обрели форму в существе, рожденном нематериальной энергией и принявшем облик карающего ангела. В этом грозном обличье по приказу Атхарвы восстала сама смерть, впитавшаяся в каменное сердце статуи. Безучастный Ангел с распростертыми руками спустился в храм, и из-под капюшона вырвался мучительно горестный крик. Этот звук леденящим кинжалом проникал в самое сердце, и Кай зажал руками уши.

Черные Часовые открыли стрельбу по ангелу, но столь ничтожное оружие не могло нанести подобному созданию ни малейшего вреда. Пули пролетали сквозь его призрачную фигуру, а лазерные лучи, проникая в него, просто изменяли свою структуру и рассеивались. Люди падали перед ним на колени и лишались рассудка от одного только взгляда на лицо под капюшоном.

Взгляд ангела таил в себе смерть, излучаемый холод замораживал сердца в груди живых людей, и солдаты на его пути падали замертво. В его крике застыл могильный холод, и многие, не выдержав его вида, обращали оружие против себя.

Атхарва, пошатываясь, укрылся в тени статуи. Несмотря на то что именно он освободил ангела, Кай видел, как его аура окрасилась скорбью, словно космодесантник лишился самого дорогого, что было в его жизни. И даже в присутствии парии Кай смог понять, что произошло.

Атхарва утратил свои психические силы.

— Что ты наделал? — выдохнул Кай вместе с облачком пара.

— То, что должен был сделать, — ответил Атхарва.

В этот момент в объятиях Кая пошевелилась Роксанна, и Кай перевел полный ужаса взгляд с воина Тысячи Сынов на девушку, лежащую у него на коленях. Роксанна подняла голову, но он тотчас заставил ее отвернуться, чтобы она не увидела демоническое создание.

— Не смотри на него, — предостерег он, и Роксанна, услышав его голос, послушалась.

— Что это? — спросила она, не открывая крепко зажмуренных глаз.

— Это смерть, — ответил Кай, сознавая, что его слова лишь частично соответствуют истине.

Кай почувствовал за своей спиной какое-то движение. Обернувшись, он увидел, как в наполовину горящем, наполовину обледенелом храме поднялся Палладий. Его детище, построенное из пережитого горя, превращается в могилу, в гротескное отражение всего того, к чему он стремился.

— Палладий! Что ты делаешь? — закричал Кай.

— То, что я должен сделать, — рыдая, ответил он и шагнул навстречу ангелу, истреблявшему все живое.

— Я же просил взять меня! — во весь голос крикнул Палладий. — Забирай меня и пропади пропадом!

Ангел парил в разгромленном храме, освещенный адским пламенем пожара. В темноте под его капюшоном что-то замерцало, словно в приближающемся к нему человеке он увидел нечто знакомое.

Призрачное чудовище стало спускаться, широко раскинув руки и оставляя за собой сверкающий след замерзшей влаги. Пронзительный тоскливый крик стал еще резче, и Кай в ужасе мог лишь бессильно наблюдать, как мерцающие льдом крылья обхватывают Палладия Новандио, заключая его в гибельные объятия.

— Палладий, пожалуйста, не надо! — закричала Роксанна, взглянув на происходящее. — Вернись!

Смотритель храма обернулся на ее голос, но не сделал ни малейшей попытки уклониться от зловещих объятий.

— Все в порядке, Роксанна, — произнес он прежде, чем крылья сомкнулись. — Я теперь буду вместе с ними…

Палладий Новандио, как и солдаты до него, умер мгновенно, и его душа освободилась, чтобы присоединиться к родным.

— Нет! — вскричала Роксанна.

Ангел поднял голову, и его безглазый взор обратился на группу людей, притаившихся у подножия статуи, в которой он был так долго заключен. В его скорбном крике, эхом отражавшемся от стен, слышались голоса всех душ, преданных забвению за долгие века. Кай услышал в нем свою погибель.

Роксанна схватила его за руки и заставила посмотреть на себя.

— Кай, этому необходимо положить конец, — сказала она. — И как можно скорее!

Он покачал головой.

— Я не могу его остановить, я не знаю, как это сделать.

— Знаешь, — убежденно заявила она. — В этом я совершенно уверена. Только ты в силах прекратить этот хаос.

— Как? — воскликнул Кай, чувствуя неотвратимое приближение ангела.

— Следуй за мной, — сказала Роксанна, прикрывая глаза.

От рук Роксанны в его тело распространилось живительное тепло. Его дыхание стало глубже, и Кай ощутил прикосновение незнакомого потока ее психической энергии. Навигаторы сильно отличались от астропатов, и за пределами Навис Нобилите мало кто мог представить себе истинный масштаб их дара. Кай сделал глубокий вдох. Ему казалось, что Роксанна затягивает всю его сущность. Рассудок возмутился против посягательства на личность, но голос Роксанны его успокоил. Ощущение мало чем отличалось от начальной стадии вхождения в передающий транс, и, несмотря на нависшую над ними смертельную опасность, Кай подчинился странной силе девушки. Если ему суждено умереть, то уж лучше так, в ее дружеских объятиях.

— Куда мы отправляемся? — спросил он.

— На «Арго», — ответила Роксанна.

Кай открыл глаза. Вокруг него простирался знакомый пейзаж Руб-Эль-Хали, и бесконечные пески вздымались округлыми барханами. Он стоял на берегу лазурного озера, поверхность которого рябила от подводного течения, а над горизонтом полукругом расплавленной бронзы повисло солнце.

Неподалеку позолоченная закатными лучами сверкала крепость Арзашкун, и стены дрожали в волнах раскаленного воздуха пустыни. Кай сознавал, что надо добраться до безопасного убежища в крепости, но почему-то не испытывал желания двигаться в том направлении. Вместо этого он обратил взгляд на берег озера.