NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский

к буровой и посмотреть вблизи, что там делается. Хотя это и не совсем нам по дороге, но недалеко, километров приблизительно в пяти.

Вчера мы попытались с Уиллом залечь спать пораньше – около 10 часов, но ребята нам не дали. Возбужденные перестрелкой и ранением Мартина, они долго слонялись по лагерю, периодически заявляясь к нам и предлагая самые нелепые варианты обмена своих не нужных им вещей на наши вещи, нам необходимые. В итоге угомонились, наверное, в первом часу ночи.

Спать было не очень комфортно, как и всегда после дня отдыха, – я все время просыпался. В результате проспал до 6 часов. Будильник прозвенел, как и положено, в четверть седьмого, но еще раньше я услышал шум в соседней палатке – девушки начали резвиться. Уилл встал довольно помятый и тоже посетовал на плохой сон. По его словам, ночью все, включая девушек, нещадно храпели, гортанно кричали неизвестные птицы, и все это, безусловно, мешало предводителю спать.

А может, это все проделки весны и вызванного ею бурления крови – кто знает.

22 мая

Всегда идущий впереди,

Кто смотрит лишь вперед,

В тупик рискует завести

Всех тех, кого ведет.

Полезно даже и тому,

Кому сам черт не брат,

Чтоб не остаться одному,

Поглядывать назад.

Путешествие продолжается.

Мы идем на запад. Погода нам благоприятствует: дует легкий попутный восточный ветерок.

Сейчас половина седьмого утра. Предводитель делает вид, что спит. Он попросил сегодня небольшой отсрочки с побудкой, сославшись на беспокойную ночь.

Палатка стоит рядом с небольшой трещиной, в которой я вчера с большим удовольствием искупался в самом что ни на есть Ледовитом океане, а точнее, в море Бофорта. Правда, потом пришлось смывать соль и омыть все тело пресной водой из снежницы. Все эти в высшей степени приятные по такой погоде процедуры взбодрили меня не хуже традиционного снежного душа.

Ночью подморозило, и все лужи покрылись тонким льдом. Изменения коснулись не только окружающего нас пейзажа, но и затронули внешний облик некоторых участников экспедиции – у Мартина над правой бровью появился аккуратный третий глаз – результат хирургического вмешательства Ульрика. Это придавало ему трагическое сходство с циклопом. Самому же потерпевшему казалось, что именно сейчас он приобрел вид, достойный настоящего полярного путешественника, и два его родных глаза светились от удовольствия.

Решили идти все-таки в направлении буровой установки, которая виднелась соблазнительно близко от нас. Идти было достаточно просто, несмотря на то что к тому моменту, когда мы тронулись, лед на лужицах подтаял и вместе с водой представлял собой почти идеальную субстанцию для скольжения. Поэтому мы прошагали эти 6 километров за полтора часа.

Подойдя поближе, мы увидели, что остров, на котором размещались все строения, намыт из песка, а буровые платформы стоят на якоре позади этого островка. Я отметил про себя порядок, в котором были уложены трубы и составлены бочки. Внимание привлекло искусственное пальмовое дерево, наверное использовавшееся как часть интерьера, призванного напоминать мужественным буровикам о существовании какой то иной жизни – без холодов, метелей и снегов.

Ульрик с Мартином, подгоняемые любопытством, ускорили темп, и мы вслед за ними подчалили на наших каноэ, как пираты к острову сокровищ. Ульрик, взяв свое ружье наперевес, и трехглазый Мартин (без ружья) пошли месить грязь на остров. Минут через двадцать мы тоже двинулись следом. Очень скоро выяснилось, что никого, кроме чаек и нас, на этом острове нет. Три катера, занесенных снегом, машины, запасные двигатели составляли основные детали общей картины этого островка индустриализации, затерявшегося на огромных просторах канадской тундры. Звенящая тишина, и никого.

Было ясно, что станция эта была оставлена, но оставлена, очевидно, на время, поскольку уж очень много добра всякого рода и вполне приличного на вид находилось на ее территории. Только больших емкостей с топливом мы насчитали шесть штук, а цистерн и того больше, причем все в отличном состоянии. Во всяком случае, нигде не было видно следов протечки. Мы побродили по территории и решили возвращаться. Поживиться нам здесь было нечем. Надо признаться, отправляясь сюда, мы в глубине души рассчитывали, что станция будет обитаемой со всеми вытекающими для нас из этого преимуществами. В частности, мы рассчитывали на кофе, сауну, а также факс и телефон, но ничего не получилось. Пришлось ни солоно хлебавши возвращаться. Альтернатив здесь особых не было.

Мы обошли вокруг этого искусственного острова, и здесь возникла небольшая дилемма, как идти дальше. Прямо по курсу виднелся невысокий перешеек, соединявший островок с мысом, обозначенным опознавательным знаком. В общем, конечно, правильно было идти через залив на мыс и огибать его с северной стороны, чтобы не иметь проблем с пересечением этого, пусть небольшого, но наверняка бесснежного клочка суши.

Однако мы почему-то решили испытать свое счастье и совершить так называемый short cut, что дословно переводится с английского как «короткое замыкание» и соответствует нашему «срезать угол». Не вышло! Тащить каноэ по песку – занятие крайне неблагодарное, и мы вернулись к классическому варианту – вышли на лед залива. Тем не менее и здесь нас поджидала небольшая засада. Вся поверхность льда была покрыта огромными лужами глубиной до 30 сантиметров. Такое интенсивное таяние могло объясняться тем, что поверхность льда рядом с островком наверняка покрывалась песком, сдуваемым ветрами с его поверхности. Под воздействием набиравшего силу солнца лед, покрытый песчаной пылью, таял значительно быстрее.

Я шел сегодня без сухого костюма. Тем не менее ноги я почти не промочил – помогли надетые непромокаемые носки «Gore-Tex». Уилл сочно чапал позади в своих неопреновых носках. Вода свободно циркулировала по его ботинкам, не вызывая у него, по всей видимости, особого дискомфорта.

Идя вдоль побережья на север, мы не оставляли попыток найти более короткий и не очень сложный путь через перешеек. Заметив небольшой вдающийся в береговую линию залив, шедшие впереди Ульрик с Мартином решили его исследовать на предмет возможности пересечения перешейка в этом месте. Мы пошли за ними. Вскоре стало ясно, что это был ложный посыл. Мы увидели, что залив кончается коричневыми, бесснежными, высокими берегами. На некотором удалении от берега мы заметили антенну, стоящую рядом с какими-то зданиями. Скорее всего, это была радиостанция, обслуживавшая поселок буровиков.

Мы с Уиллом, продолжая поиски прохода, заметили неподалеку понижение в ландшафте и проглядывавшую за ним белую полоску океана. Выглядело это вполне многообещающе, и мы, решив поискать проход в этом направлении, пошли вразрез с генеральным курсом.

Ульрик с Мартином,