Лондон в огне - Юрий Павлович Валин

…Заходят чередой… мимо, мимо… снова мимо… Болтающийся в бульоне бомбовых разрывов «Дэг» сверкнул своим единственным носовым — выстрел! Все равно бьют во славу Ночи мелкие камикадзе. «Инглэнд» прилично горит, кажется, уже сел кормой на дно бассейна…

…Попадание бомбы… Не фонтан, а вспышка по центру канонерки, чуть ближе к правому борту — донесся глухой звон. Воду затянуло черным дымом… На верфь заходили два последних «траппера»…

Это был глупейший день, глупейший бой и вообще… Катрин в прицел видела гондолу бомбовоза, торчащие над бортом головы в защитных очках, бойницы-амбразуры на бронированном днище аппарата. До изумления похоже на дурацкий летучий танко-паровоз. Наверняка штурман-наводчик у прицела амбразуры, защищенный…

В магазине «Штайера» шесть патронов и они могут очень понадобиться позже. Или уже нужны?

Катрин поймала в прицел голову воздухоплавателя — у этого вроде бы шлем получше. Командир или нет, догадаться невозможно. Спуск мягко поддался пальцу…

…Головы мигом исчезли. Дирижабль вроде бы продолжил путь, обе бомбы отделились от держателей… Громыхнуло крепко: по пирсу и цеху за бассейном…

Катрин повела замыкающий «траппер» — пилотов не видно, в пропеллер ему всадить, что ли? Не тот калибр у «Штайера». А вот они, вражьи шлемы, с борта выглядывают…

Попала или нет, шпионская снайперша так и не поняла — кажется, дирижабль начал отворачивать еще до выстрела, бомбы отделились от гондолы — эти вообще в Темзу…

* * *

…Мин осознал, что висит, вцепившись в леера. Мир перекосился и частично куда-то делся. Не, это борт «Дэга» накренился, вознеся на себе пулеметного артиллериста. Мин машинально перебрался по правильную сторону поручней — вовремя, палуба опустилась, плоская канонерка вернулась в нормальное, хотя немного кособокое состояние. Но в мире явно чего-то не хватало. Ага, звуков. И трубы канонерки. Артиллерист пришел к закономерному выводу, что оглушен, а трубу снесло бомбой. Палубу и остатки мостика затмили клубы дыма. Корпус «Дэга» вздрогнул, — выстрел! Единственное 11-дюймовое все еще вело огонь. Значит, кто-то жив. Минимуму стало стыдно, что он хотя и глухой, и с отшибленной левой передней, но бездельничает. Нужно что-то делать, надстройки со спаркой уже, в общем-то, не существовало — там торчали листы искореженной стали и валил дым. Мин побрел к пулемету левого борта, в уши медленно пробивались звуки: далекие выстрелы батарей, скрип металла, натужные вздохи двигателя… Из дыма кто-то вывалился, бухнулся на четвереньки, пополз, сверкая помятой, но местами еще блестяще-шлемоносной головой:

— Жив, ты, мой шерхебель⁈

Мин улыбнулся, — запомнила все-таки. Они ж вообще как дети: шестеренки, поршни, патрубки, а о простом рубанке понятия не имеют. Без надобности им — все деревянное имущество одним молотком чинят. Городские варвары…

Зу смеялась и плакала, мокрые глаза светились сквозь дым. Полукровка сосредоточился, вслушался:

… — дри и Охтара насмерть убило, Лапр помирает… пробоина в пятнадцать футов… руль заклинило… но мы стреляем!

Мин собрал сотрясенные мысли и прокряхтел:

— Ты, все же не высовывайся. До конца, так до конца.

— Еще бы! — Зу всхлипнула и уползла в дым…

Мин понятия не имел, как можно управлять судном без руля, но чистотников было не сломить. Подбитый «Дэг» циркулировал по бассейну, отрабатывая машиной, ловил момент и бахал в сторону горящего дирижабленосца. Частота пальбы 11 — дюймовой упала вдвое, но канонерка еще жила. Котёл парил, но давал давление. Мин стрекотал из единственного уцелевшего пулемета куда-то в дым, ориентируюсь на разрозненный стук винтовок. Наступила та предсмертная адова фаза боя, когда бьют на ощупь, лишь желая напоследок опустошить бункера, магазины и боеукладки. Завеса дыма становилась все плотнее: горел у пирса «Скру», догорал в углу остов буксира, пылали цеха… Клубы дыма и пара из поврежденных паропроводов густо пронзали легкие артиллерийские снаряды и пули. Мин определенно знал, что его нащупывает какой-то ловкий штуцер — отметины ложились кучно, просто каким-то чудом башку еще не прострелили…

…«Дэг» дрогнул, выпустив очередной снаряд, тут же корабль содрогнулся от повторного попадания, куда сильнее, донесся скрежет металла, за бортом вознесся столб воды, окатив пулеметчика с головой. Что-то крупнокалиберное появилось…

Под палубой болезненно стучало, фыркало паром… Кто-то кричал — Мин закрывая лицо, кинулся в белую завесу, ухватил живое, выволок из дверного проема… вместе споткнулись о сбитую бронедверь, повалились…

— Пожгло меня, — прохрипела Васш-Бер, поднимаясь на колени.

Лицо у гремлинши было наполовину красным, обваренным, страшновато мигали лишенные ресниц глаза.

— Зрение цело, уже хорошо, — хладнокровно заверил Мин.

— Что глаза⁈ Котел сорвало, — просипела Васш-Бер. — Стухнем мы сейчас…

— Сюда, кто живой! — кричал с бака Таур.

В живых оставалось пятеро с половиной — вытащенный из обломков рубки Лапр еще дышал, но был без сознания.

— Давления нет, элеваторы сдохли, — объявил Таур. — Имеем четыре заряда и никакого управления. Задача выполнена. Чистая Ночь может вами гордиться. Приказываю отходить. Вплавь. Прикрываем мы с Лапром.

— Вплавь? То не по нам занятье. Или потонем, или мерзопакостцы в плен возьмут, — крикнула Зу.

— Верно! Еще четыре заряда. Мы им еще выдадим! Вручную можно заряжать, — Си, пошатываясь, пошел в полубашню.

— Я отходить приказываю! Вы еще нужны Ночи! — заорал Таур.

— Не надрывайся. Мы прямо сейчас Ночи нужны. Сейчас нас циркуляцией развернет…

— Сторр, придерживая сломанную руку, шагнул к прицелу.

Впятером загнали в ствол тяжелющий снаряд, канониры вложили заряд. Щелкнул, закрываясь замок великолепного 11-дюймового. Вот же оружие…

— Сейчас, еще немного… — бормотал Сторр. — Почти… Давайте, чистотники. В корму уже не положим, но уж в надстройку-то…

— Давай, ты же артиллерист, — Си, ухмыляясь разбитым лицом, кивнул полукровке.

— Я, пожалуй, в пулеметчики переведусь, — пробормотал Мин. — Стрельни-ка, Зу.

— Так хоть разок им вложу! — девчонка схватилась за рычаг спуска. — За Чистую Ночь!

Орудие «Дэга» рыкнуло…

В ту же секунду канонерку накрыли крупнокалиберные ответные снаряды…

* * *

…Катрин понимала, что опоздала. Попросту не выпало в этом бою удачного момента. Так бывает даже не в очень коротком сражении. Мишень не появилась — в последние минуты с крана вообще ничего не виделось, кроме облака дыма и пара, кружащего между водяными фонтанами. И ничего живого в этом хаосе уже не разглядеть. Казалось, там уже и нет никого, но из дымовой завесы сверкал факел выстрела — и еще один снаряд с канонерки рвал поверженного «Инглэнда»…

По не желающей умирать канонерке било двенадцать полевых