Лондон в огне - Юрий Павлович Валин

подкрепление. На причале замелькали красные мундиры. Что ж, регулярные войска это всегда достойно. Мин едва успел предупредить о «бессмысленности кровопролития», как в ответ протрещал залп. Штуцера, и, определенно, взвод, а то и больше. Это по-нашему…

…Звонко щелкали пули по броне рубки, Мин щедро отвечал из спарки, пока не опустели зарядные бункера. Пулеметчик перебежал к кормовой-левой установке, здесь щиток прикрывал даже получше. Штабеля стройматериала на пристани уже куда больше напоминали груды щепы, противник не выдержал дуэли на кинжальной дистанции и отошел. Было слышно, как оттаскивают голосящих раненых. Мин оглянулся на звяканье: Зу засыпала в бункера спарки жестянки с пулями.

— Присядь быстро! — потребовал полукровка. — Снимут! У тебя каска демаскирующая.

— Да я ее скину, неудобно, — пробухтела девушка, откупоривая новую тяжелую банку…

Мин запрыгнул на надстройку, лично высыпал заряды и сказал:

— Не надо ничего снимать. Сейчас каждая мелочь может сохранить боеспособность бойца. Особенно, если он не будет покидать свой пост. Хочешь, я тебе свой шлем отдам? Он удобный.

— Тебе нужнее, — буркнула Зу. — А поста у меня нету. В рубке и один Лапр управляется. И мы пристрелялись — корму славно разносим. Давай, я тут буду?

— Разумней тебе в резерве оставаться. Дело-то только начинается. И давай не будем спорить в такой момент.

— Давай, — согласилась мелкая спартанка. — Только ты зови, если нужно. А вообще ты отлично говорил. Истинный голос Ночи!

— Спасибо, — Мин ухмыльнулся. — Жаль, батареи садятся. Ну, не будем расслабляться…

Расслабляться действительно не пришлось. «Дэг» размеренно расстреливал необъятную задницу дирижабленосца, а у Мина на левобортовом-кормовом направлении шли свои узкие боевые действия. Враг попытался выкатить собственную паро-пулеметную установку, но открыть огонь не успел — теперь пехотный пулемет стоял у угла здания, а неразумный расчет лежал под высокими колесами станка. Больше досаждали снайперы, хорошо, что криворукие. Мину дважды приходилось браться за карабин и отгонять особо упорных. Нет, в нарезном оружии есть своя прелесть, хотя отдача в плечо долбит не по-детски. Впрочем, к чему оправдываться — времени и возможности сделать толковый приклад действительно не имелось. А ведь какие перспективы… вот если оптику поставить, а? Эх, сколько всего не успел…

«Инглэнд», если говорить умно, приобрел дифферент на корму, а если попроще, то притапливался на жопу. И еще что-то потихоньку разгоралось в чреве дирижабленосца. Таур и Си творили чудеса, а в погребах канонерки оставалось еще половина боекомплекта. Но ситуация менялась…

Вражескую артиллерию Мин наблюдал, но дотянуться до нее лапы были коротки: две полубатареи разворачивались вне досягаемости пулеметного огня канонерки. Учли, суки, недавний опыт. Легкие 6-фунтовые орудия, упряжки, суета у зарядных ящиков… Артиллеристы, занимающие позицию по центру, за большим бассейном верфи оказались отчаянными смельчаками — попросту нарывались на дуэль с 11-дюймовым орудием «Дэга». Гремлины сметать шрапнелью три легких орудия с расчетами не станут, но британцы-то этого не знают. Впрочем, разве сами чистотники не настоящие британцы?

Задуматься о печалях гражданской войны Мину не позволили — несколько храбрецов-пехотинцев попытались проскочить по пирсу под прикрытием корпуса безучастного «Скру». Попытка была пресечена — расстреливать в спину отходящих бойцов Мин не стал — ни к чему сегодня кровожадность, все ж за Чистую Ночь погибаем, что как-то обязывает…

Батареи открыли огонь одновременно. «Дэг» получил два попадания в броню полубашни — удары выдержал, отошел под прикрытие пирса, куда одна из вражеских батарей не доставала. Но и долбить свою цель канонерка оттуда не могла. Началась дурная игра: канонерка перезаряжала орудие в относительном затишье — получала пару снарядов — выходила на «открытую» воду — влепляла свой снаряд в цель — получала еще пять-шесть попаданий, и пятилась под защиту пирса.

Легкие британские снаряды свистели над бассейном верфи, неумолимо разносили пристань и стены цехов, потихоньку подпаливая все, что подпаливалось — пехотный противник из строений благоразумно сбежал, поскольку сидеть под «дружественным» огнем охотников мало. Оставшийся без работы Мин, лежал за прикрытием бронебортика, приглядывал за берегом, а больше смотрел в небо: среди клочьев дыма кружилась четверка «скаутов», в стороне парил упитанный «траппер». Начнут швыряться или не начнут? Корпус «Дэга» под спиной пулеметного артиллериста содрогался от попаданий легковесных снарядов. Пока особого вреда канонерке этот град не приносил, но ведь рано или поздно подкатят что-то солидное…

Приползла Зу:

— Я так, проведать.

— Всегда рад тебя видеть. Только не выпрямляйся.

— Собачкой больше нравлюсь? Дурень. У нас все хорошо, только Си с командиром почти оглохли, у них и грохот, и по броне переростки словно сплошные заклепки ставят. Зато «Инглэнд» кормой погружается и палубу нам подставил. Ему по трюмным люкам бьют. Есть мнение, что должен разгореться.

— Чудесные новости. А что с углем? Кончается?

— Васш-Бер говорит, еще на час как минимум. Отличный котел у нас.

— Неплохо. Может, ей помочь с топкой? Нехорошо, что девушку в одиночестве оставили.

— Еще чего! Там не работа, а одно удовольствие. С такими-то клапанами! Или ты из иных чувств? — мрачно поинтересовалась Зу.

— Не дури. Она гремлинша что надо, но ничего личного.

— Потому что она все поломанная и голоса почти нет?

— Вовсе не поэтому. Слушай, ты не находишь что разговор не очень своевременный?

— Так другого-то и не будет, — напомнила девушка и уползла, придерживая каску.

Мин вздохнул и посмотрел в небо: дыма прибавилось, всего остального убавилось — разошлись «скауты». Разошлись, потому что подходили звенья «трапперов». Шесть, нет, вот еще два…

Полукровка одернул куртку, прошелся лапами по ремню с оружием, — все на месте, вот только жест довольно бессмысленный. Права Кэт: настоящая война, это когда от тебя почти нифига и не зависит.

Пулеметчик утер потную морду и встал к спарке…

…Кран содрогался, Катрин цеплялась за вибрирующее железо: дым и пыль накрывали верфь, серые облака поднялись уже выше наблюдательного пункта шпионки. Донимал кашель и едкая вонь бомбовой взрывчатки…

Дирижабли подходили одним эшелоном, метрах в двухстах над целью и клали бомбы довольно кучно. Большая часть легла в Малый бассейн. Взлетали фонтаны белой воды, прыгала на кипящей волне темная плошка канонерки, отрабатывала двигателем вперед и назад, сбивая наводку бомбовозам. Как можно маневрировать в столь малой «ванне» оставалось непонятным, но ведь умудрялись… Катрин видела своего артиллериста — Мин стоял за спаркой, пытаясь отпугнуть дирижабль, выходящий на боевой курс. Дело заведомо бессмысленное, разве что с психологической стороны… Слабые пулеметные стволы щедро рассеивали пульки-шары над верфью, иной раз бессильно