И плачут ангелы - Уилбур Смит

По заказу Баву Баллантайна специальным рейсом из Южной Африки доставили больше четырех тонн вин и спиртных напитков. После мучительных раздумий он даже решил отменить свои личные санкции против Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии (лишь на время свадебной церемонии) и добавил в список сотню ящиков виски «Чивас ригал» — это стало наиболее ценным, но не единственным взносом Баву в подготовку праздника: он также перенес несколько самых мощных осколочных мин из Кингс-Линн, дополнив ими украшения в саду.

«Осторожность никогда не помешает, — мрачно заявил Баву, когда от него потребовали объяснений. — Если во время свадьбы нападут террористы…»

Он нажал на воображаемую кнопку, и все семейство содрогнулось, представив, как Квинс-Линн взлетает на воздух. Совместными усилиями кое-как удалось убедить Баву забрать любимые игрушки обратно.

Потом он проскользнул на кухню и добавил содержимое шести бутылок бренди в тесто для свадебного торта. К счастью, Валери решила попробовать смесь перед выпечкой — отдышавшись, она велела повару все выбросить и начать сначала. Баву с позором изгнали подальше от кухни, и Дуглас составил расписание дежурств для членов семьи, чтобы держать старика под присмотром в знаменательный день.

Крейгу досталась первая смена, с девяти утра, когда две тысячи приглашенных начали прибывать в Квинс-Линн, до одиннадцати — к этому времени Крейг должен был поручить Баву заботам кузена и приступить к обязанностям шафера. Крейг помог деду облачиться в военный мундир времен войны с кайзером. В Кингс-Линн привозили местного портного, который подогнал форму, и результат превзошел все ожидания: в мундире, перехваченном портупеей, в залихватски сдвинутой набок пилотке, с офицерской тросточкой и двойным рядом разноцветных наградных ленточек на груди Баву выглядел моложаво и щеголевато.

Дед уселся на веранде, оглядывая толпы гостей на лужайках, поглаживал седые усы и помахивал тросточкой в ответ на радостные приветствия: «Здравствуйте, дядюшка Баву!»

— Черт побери, парень! — сказал он Крейгу. — Что-то меня тоже на романтику потянуло. Я уже почти двадцать лет без жены. Пожалуй, стоит попытать счастья еще разок!

— Как тебе вдова Ангус? — предложил Крейг.

— Эта старая курица?! — возмутился дед.

— Баву, ей всего-то пятьдесят, и она богата.

— Парень, она уже старуха! Мой девиз: «Бери их молоденькими и учи хорошенько!» — Баву подмигнул внуку. — Как насчет вон той?

Его выбор пал на даму двадцати пяти лет, одетую в вышедшую из моды мини-юбку, дважды разведенную и откровенно поглядывающую вокруг.

— Можешь меня ей представить, — великодушно разрешил Баву.

— По-моему, премьер-министр хочет с тобой поговорить. — Крейг, которому уже доводилось видеть, как флиртует дед, предпринял отчаянную попытку отвлечь старика, пока нахально выставленный хвостик под мини-юбочкой не ущипнули как следует.

Со стаканом джина в руке Баву принялся давать Яну Смиту советы по международной дипломатии. Похудевший от забот, осунувшийся от усталости премьер-министр внимательно слушал, верхнее веко тяжело нависало, почти совсем закрывая правый глаз, — последствие ранения во время Второй мировой.

— Ян, мальчик мой, ты должен помнить, что эти парни, Каллаган и его дружки, они из рабочего класса и с ними нельзя обращаться как с джентльменами. Они не в состоянии понять…

Седеющий политик кивнул, пытаясь скрыть улыбку.

— Вы правы, дядюшка Баву, я запомню ваши слова…

Крейг решил, что минут на десять, пока старик занят изложением своего мнения о лейбористском правительстве Британии, его можно оставить без присмотра, и торопливо пробрался сквозь толпу к маленькой группе в дальнем конце веранды, где стояли родители Джанин.

Незаметно влившись в кружок, он краем глаза наблюдал за миссис Карпентер, с болью в сердце узнавая высокий лоб и линию подбородка, лишь слегка размытую годами. У нее были те же умилительно раскосые глаза, похожие на кошачьи. Поймав взгляд Крейга, женщина улыбнулась.

— Миссис Карпентер, я друг Джанин. Меня зовут Крейг Меллоу.

— Ах да! Джани упоминала о вас в письмах. — Она тепло улыбнулась.

В ее голосе слышались знакомые нотки, и Крейг невольно понес всякую чушь, не в силах остановиться.

— Джани говорила мне, что вы очень милый. Мне так жаль… — мягко прервала миссис Карпентер излияния Крейга.

— Что вы имеете в виду? — напрягся он.

— Вы ведь ее очень любите, верно?

Крейге несчастным видом уставился на нее, не зная, что сказать. Миссис Карпентер сочувственно тронула его за руку.

— Извините! — брякнул он. — Роланду пора одеваться, мне нужно идти.

На ступеньках веранды Крейг споткнулся и чуть не упал.

— Черт побери, Малыш, где тебя носит? Я уж думал, мне одному придется в бой идти! — закричал Роланд из душа. — Кольцо не забыл?

Они стояли плечом к плечу под украшенной цветами аркой перед импровизированным алтарем, тоже усыпанным цветами. Роланд надел парадную форму: темно-бордовый берет с черепом Базо на кокарде, погоны полковника на плечах, серебряный крест за доблесть на груди, белые перчатки, сверкающая сабля на поясе. В незатейливой полицейской форме Крейг чувствовал себя неловко, как воробей рядом с золотым орлом или домашняя кошка рядом с леопардом.

Ожидание тянулось бесконечно. Время шло, и Крейг вопреки здравому смыслу надеялся, что ничего не произойдет: только так он мог справиться с безграничным отчаянием.

Наконец громко заиграл свадебный марш, и собравшаяся по обеим сторонам ковровой дорожки толпа зрителей зашевелилась и загудела в предвкушении. Последняя надежда Крейга померкла, в душе стало холодно и пусто. Он смотрел прямо перед собой, не в силах отвести взгляд от лица священника — знакомые с детства черты расплывались перед глазами и казались чужими.

Даже сквозь аромат цветов Крейг почувствовал запах Джанин, и горло перехватило от накативших воспоминаний. Подол свадебного платья задел его лодыжку. Крейг слегка отодвинулся и посмотрел на девушку в последний раз.

Отец вел невесту под руку. Фата закрывала волосы и затеняла лицо, но за прозрачным покровом сияли глаза Джанин — огромные и раскосые, цвета темно-синего тропического моря, неотрывно смотрящие на Роланда Баллантайна.

— Возлюбленные братья и сестры, мы собрались здесь, чтобы перед лицом Всевышнего и церкви соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака…

Крейг не мог отвести взгляд от лица Джанин: такой красивой он ее никогда не видел, венок из фиалок оттенял глаза такого же фиолетового цвета.