Наследник Осени - Джайлс Карвин

Брофи моргнул. Сел. Посмотрел на руки. Порча ушла, черные щупальца пропали. Он освободился от заразы. Исцелился. Брофи опустил голову. В груди его, сплавившись с плотью, сиял красный алмаз. Он стал братом Осени и впервые после смерти Трента точно знал, что надо делать.

Рядом, с пульсирующим в такт его сердцу камнем на рукояти, лежал отцовский меч. Нет, не отцовский. Его собственный. Меч Осени. Меч брата. Он взял клинок, и камень вспыхнул.

Брофи повернулся к Каменному Сердцу. Неровный, бугристый кристалл переливался всеми мыслимыми оттенками и лежал на вершине отполированного сталагмита. Брофи всегда представлял его другим: огромным, в рост человека монолитом совершенной формы, великолепным алмазом, достойным звания бриллианта известного мира. Сейчас же перед ним лежал обычный камень, бесформенный и необработанный, покрытый длинными царапинами и мелкими трещинами в местах сколов. Камень не был украшением, и предназначение его заключалось не в том, чтобы отражать свет и поражать совершенством линий. Как и человек, он был груб, исковеркан, несовершенен и до боли прекрасен.

Брофи положил на него руку и ощутил прилив любви, тронувшей душу теплой и нежной волной. Камень ожил и засиял в ответ. Он знал Брофи, знал о нем все, видел его в худшие моменты жизни, вплоть до кошмарного блуждания по мрачному лабиринту. Хорошо еще, что Мидью вовремя почувствовала опасность и спряталась в каком-то закоулке. Он наверняка убил бы и ее, и девочку. Лицо вспыхнуло от стыда.

Да, Каменное Сердце знало его даже лучше, чем он знал себя сам. Все мелочное, злобное, мстительное, как и все доброе, благородное, светлое, было ведомо ему и пережито им. Песнь Камня звучала все громче, настойчивее, требовательнее.

– Да, – прошептал Брофи. – Я знаю.

Надо идти. К горлу подступил комок. Все на свете имеет свою цену. За счастье и радость нужно платить. Просто он не думал, что цена будет столь высока.

Брофи грустно улыбнулся. Жаловаться не на что. Каждый сам выбирает свой путь. Он осторожно снял Камень с пьедестала, на котором тот пролежал три сотни лет, и повернулся к выходу.

Теперь Брофи уже не блуждал по лабиринту. Камень освещал путь, и он чувствовал каждый поворот, каждый изгиб туннеля, как будто проходил этот маршрут сотни раз.

У выхода качнулся фонарь.

– Брофи? Ты?

– Шара!

Они бросились навстречу друг другу и обнялись. Она прижалась к нему всем телом, уткнулась лицом в шею. Он закрыл глаза, наслаждаясь нежным прикосновением ее губ, вдыхая запах ее волос, запах соли, пота и чего-то еще, принадлежащего только ей одной. Еще одно мгновение. Еще одно…

«Мне будет не хватать тебя. Больше всего мне будет не хватать тебя».

Шара отстранилась. Посмотрела на камень. Дотронулась до него.

– Это…

– Да.

– Что ты делаешь?

– То, что должен.

Она нахмурилась и заглянула ему в глаза.

– Брофи, что случилось? Почему…

– Не сейчас. У нас мало времени.

– Скажи мне, что случилось. – Шара погладила его по руке.

– Испытание… было трудно. – Он не хотел обманывать ее, но и не мог сказать правду, не мог рисковать раньше времени. Они должны довериться ему, как он доверился Камню.

– Ты брат Осени?

Брофи кивнул.

– Да. Так что могу даже противостоять магии Зелани. – Шутка вышла неуклюжая.

Они могли бы быть вместе; Камень показал ему другой путь, показал простую деревенскую хижину и Шару, склонившуюся над ребенком. Их ребенком. Камень не обманывал, он давал выбирать. Они еще могли выбраться из осажденного города и провести остаток жизни вместе, где-нибудь в Пустоши. Они еще могли быть счастливы. Могли. Но Брофи уже сделал выбор.

– Порча… Ты…

– Все прошло.

– Так ты можешь исцелять! – радостно воскликнула она.

– Да.

– Тогда идем побыстрее к девочке. Ну же. – Шара схватила его за руку и потащила за собой. – Мидью здесь, недалеко.

– А Беландра? Мидью нашла ее?

Шара покачала головой.

– Город держится из последних сил. Беландра сейчас на Колесе. Надежда только на Огоггим. Если отец Льюлем не пришлет войска немедленно, Огндариен падет, и мы уже не сможем исцелить императора.

«Шанс еще есть», – подумал Брофи. Картина будущего – деревенский домик и Шара с черноволосым и зеленоглазым ребенком на руках – померкла и растаяла.

– Знаю.

– Ты… – Она снова посмотрела на него, погладила по щеке. – Что-то случилось, да? Что? Я же вижу. Скажи мне.

Осторожней, сказал себе Брофи. Не будешь осторожен, она все поймет, прочтет в глазах.

Он выдавил из себя улыбку и закрыл от нее свое сердце.

– Поспешим.

– Да, конечно. – Они побежали по туннелю. – Меня впустила сюда Хезел. Сестра ранена.

Освещенная факелом пещера была завалена пустыми ящиками и свернутыми матрасами. Шара повернула к захламленной лестнице. Брофи последовал за ней.

Из-под двери просачивался дневной свет. Хезел лежала на полу в неудобной позе, как будто упала здесь. Рядом с ней стояла на коленях мать Льюлем. Одной рукой она поглаживала сестру по плечу, другой вертела ручку шкатулки.

Брофи едва взглянул на жену посланника – на извинения не было времени. Она молча кивнула ему и снова склонилась над раненой.

Меч рассек сестре живот, и длинное желтое платье до колен пропиталось кровью. Брофи вопросительно посмотрел на Мидью.

Та покачала головой.

– Не выживет.

– Брофи… – прошептала Хезел, открывая глаза. – Вернулся… Ты все же вернулся к нам.

Он опустился на колени и взял ее за руку.

– Сестра.

– Мы потеряли Колесо, – прохрипела старуха, с трудом шевеля бледными губами. – Они прорвались… везде.

– Нет! – вскрикнула Шара.

Брофи кивнул.

– Где Бель? Где другие сестры? Мне нужна их помощь.

Хезел открыла рот, но подавилась хлынувшей кровью и не смогла вымолвить ни слова. Взгляд ее устремился к уходящей вверх лестнице. Женщина захрипела и откинулась на спину.

– Добрых тебе снов, сестра. Да будут прекрасны Перемены Года в той стране, куда ты ушла, – прошептал Брофи, убирая с изможденного лица прядь золотистых волос.

Он повернулся к спящей девочке. За сомкнутыми веками метались невидимые зрачки. Лицо ее полностью почернело и покрылось чешуей. Из приоткрытого ротика высовывались желтоватые клыки.

– Я найду Бель, – быстро сказала Шара.

– Нет. Нам нужно быть вместе. Мне необходима твоя помощь.

Шара удивленно оглянулась, но возражать не стала.

– Хорошо.

– Вы со мной, мать Мидью? Прежде чем заняться девочкой, мы должны сделать кое-что еще.

Она кивнула и положила руку на меч Зимы.

Сунув Камень под мышку, Брофи поднялся по лестнице. Женщины последовали за ним.