Награда для Героя - Su.мрак

Пять лет скитался по Бразилии, поменяв имя и взяв себе фамилию матери, два года изучал древнюю магию в Перу, не обошёл стороной Парагвай и, наконец, окончательно обосновался в Чили. Вернее, это громко сказано — «обосновался»: деятельность охотника за редкими ингредиентами и поставщика легальных, полулегальных и вовсе уж нелегальных зелий не располагала к осёдлому образу жизни. Со временем он завёл себе хорошо оборудованные и замаскированные убежища-лаборатории… и стал жить, наивно полагая, что свобода от обязательств принесёт освобождение измученной душе. Не сработало. Что бы волшебник ни делал, где бы ни находился, память о прошлом каждую ночь преследовала его в кошмарах. Да и жить самому по себе, словно одинокий волк, не получилось. Оставленные в Европе друзья были далеко. Он регулярно переписывался и даже виделся с ними, радовался их вновь обретённому спокойствию и достатку, но всё же, всё же, всё же… Они были там, со своими проблемами, заботами, бедами и радостями, а волшебник был здесь — за тысячи миль от них.

Ещё в Бразилии маг столкнулся с набиравшей силы бандитской империей Суареса. Пару раз имел дело с ним самим и едва унёс ноги от настойчивого предложения этого человека стать его личным зельеваром. И потом, где бы он ни был, судьба упорно сталкивала его с последствиями действий «Анаконды». Но маг дал себе слово молчать и больше никогда не ввязываться в войны и политику. Понадобилось пять лет и страшная смерть единственного приобретённого на этом континенте друга, чтобы он оч-чень быстро воскресил в памяти былые шпионские навыки и начал партизанскую войну против Суареса. «Гриффиндорщина заразна? Что ж, привнесём в неё слизеринские черты!» Нет, бывший Упивающийся не полез в авантюру сломя голову. Он сначала серьёзно подумал, систематизировал всё, что знал о преступной империи, и просчитал, кому же в Магическом Мире она наносит наибольший урон. С правительственными организациями, коррумпированными до мозга костей, он связываться не стал, а обратился напрямую… к гоблинам, славившимся тем, что своих союзников они не выдают ни при каких обстоятельствах. Две заинтересованные стороны заключили официальный договор, и спустя восемь лет после бесславной гибели Воландеморта в Южной Америке у наглеющей с каждым годом «Анаконды» появилось личное проклятие. Суарес выкупал за бесценок, находил, а то и вовсе захватывал рудники, добывающие мифрил и драгоценные камни, особенно те, что могли стать вместилищем магической силы. А неизвестная сила, которую никто до поры до времени не ассоциировал с лучшим нелегальным мастером-зельеваром, один за другим отбирала их у него. Где-то «случайно» происходил обвал, делавший невозможным дальнейшую разработку. При этом по странному стечению обстоятельств если кто при этом и страдал, то это охранники, поставленные надсмотрщиками над «рабами» Суареса. Иной раз шахта с прилегающим к ней посёлком вдруг терялась в неизвестном направлении и не находилась никакими поисковыми артефактами. А иногда случались и облавы в исполнении почему-то совершенно неподкупных стражей правопорядка. И только до одного из рудников маг, объявивший войну «Анаконде», не мог добраться целых двенадцать лет. Шахты были слишком хорошо замаскированы, в них производилась добыча серебра с самым высоким в мире процентом содержания мифрила, и этот рудник являлся среди рабов, освобождённых с помощью гоблинов и верных закону авроров, легендой, именуемой коротко и содержательно: «Ад». Туда ссылали только тех кабальных контрактников, которых не смогла сломать и подчинить жизнь на других рудниках. Продолжительность жизни там даже при большом везении не превышала нескольких месяцев. И дело было даже не в зверстве садистов-охранников, хотя других там и не держали, а в страшных магических тварях, водившихся в подземном лабиринте. Но бывшему шпиону удалось найти лазейку и к этой тайне Суареса. Почти шесть месяцев он изучал все ходы и выходы и искал подходы к людям, стараясь как можно меньше показываться вблизи границ шахты, когда, наконец, к своей радости и удивлению, наткнулся на хорошо законспирированную организацию сопротивления, которой подчинялись все каторжане и во главе которой стояли, как выяснил волшебник, три человека. Поначалу он хотел наладить контакты со всеми членами трио, но, познакомившись с одним из них, так и не удосужился этого сделать… Как оказалось впоследствии, зря. Но уж очень велико было его удивление, когда здесь, в самом центре непролазных джунглей, ему довелось нос к носу столкнуться с человеком, которого он давно и прочно записал в разряд покойников. Среди кабальных рабов Суареса не в ходу были имена с фамилиями, а прозвище «Ублюдок», прочно закрепившееся за его старым знакомцем, как нельзя лучше подходило к этому человеку. Они уже несколько месяцев разрабатывали план будущего переворота. Зельевар снабжал повстанцев лечебными зельями, оружием и сведениями из Большого Мира. «Ублюдок» же в свою очередь передавал спрятанный от охранников мифрил и полученные от них же сведения, слухи и сплетни об «империи» Суареса. Всё шло по плану. Час «икс» должен был наступить через пятнадцать дней, когда случилось непредвиденное. Один из членов подполья, пойманный на краже у охранников, «сдал» предводителей. Одного из них — старого индейца-шамана по прозвищу «Ворон» — схватили сразу. Второго… или вторую — кличка «Шило» могла подходить как мужчине, так и женщине, ведь одетых в отрепья истощённых людей было сложно при беглом разглядывании дифференцировать по половым признакам — взяли, когда это существо ухитрилось с поддержкой всего троих каторжников устроить серьёзную заварушку, дав время скрыться «Ублюдку» с основными боевиками подполья. Они сумели в течение нескольких часов перегруппироваться и вернуться, вооружив восставших рабов извлечённым из тайников оружием. Захваченные врасплох охранники и люди Суареса не успели организовать серьёзного сопротивления и погибли один за другим, однако перед смертью успев сбросить двух захваченных зачинщиков бунта в одну из самых опасных шахт. Зельевар, отбывший накануне с очередной партией мифрила и сведений в Гринготтс, успел вернуться только к самому концу штурма, чтобы отвести душу, проклиная палачей, служивших ненавистному Суаресу. Каково же было удивление, когда циничный и в прошлом готовый идти по трупам как друзей, так и врагов «Ублюдок» стал чуть ли не на коленях умолять его спуститься вместе с ним в шахту и спасти друзей. Учитывая «ошейники подчинения», которые повстанцам удалось инактивировать только после смерти управляющего рудником, и отсутствие палочек, справиться с живущими в подземельях монстрами было под силу только им двоим. Несколько часов, проведённых в забытых Мерлином тоннелях, в которых, казалось, прочно обосновалась Изначальная Тьма, посылавшая чувство едва переносимой жути вторгшимся на её территорию магам, волшебнику не хотелось бы вспоминать до конца своих дней. К тому времени, как они добрались до спущенной в провал клетки с пленниками, ту уже окружила стая подземных монстров, чем-то напоминавших помесь краба с акромантулом и размерами в полтора раза превышающих последних. Уж каким чудом «Ворону» с «Шилом» удалось избавиться от заговорённых верёвок и выломать заострённые прутья решётки, не знали и Мордред с Морганой вместе взятые, но когда «Ублюдок» с зельеваром ворвались в пещеру, размахивая перед собой факелом «Слепящего огня», вокруг клетки кверху лапками в лужах собственной чёрной крови валялись восемь монстров… Но и один из пленников лежал на полу с неестественно вывернутой шеей. Зато второй, ловко орудуя прутом и довольно удачно посылая в наседавших «арахнокрабов» беспалочковые молнии, и не думал сдаваться, гневно что-то рыча и не обращая ни малейшего внимания на повисшую плетью руку и глубокую рану на шее. Его спасало ещё и то, что монстры оказались каннибалами, и в то время как часть из них наседала на сопротивляющуюся добычу, остальные дрались между собой, чтобы урвать кусок пожирнее от тел бывших соплеменников. Спасатели с места в карьер вломились в эту кровавую круговерть, посылая Смертельные проклятия направо и налево, но всё равно не смогли подобраться к пленнику вовремя: одна из тварей, прежде чем умереть, успела-таки вонзить свои ядовитые зубы в плечо пленника… А потом был мучительный подъём по цепям подъёмника с безвольным истекающим кровью телом на руках и многочасовая борьба за жизнь умирающего существа, после избавления от грязных тряпок, служивших его одеждой, и «Очищающих» заклинаний оказавшегося молодой, но очень истощённой женщиной. На её лице была рана, повредившая правый глаз и временно лишившая ведьму зрения, и множество глубоких порезов. Одними чарами всё это излечить было невозможно, и зельевар после того, как инактивировал яд, срастил все сломанные кости, заживил повреждённое лёгкое и множественные раны, занялся приготовлением мазей, способных убрать уродующие лицо женщины повреждения. Тогда он так и не сумел её узнать. А потом он ежедневно менял пациентке повязки, и за разговорами с оказавшейся очень интересным собеседником ведьмой он всё больше привязывался к «Шилу». Визиты к ней стали чем-то необходимым, и он всегда находил для них время. Даже когда помогал «Ублюдку» возводить новую Защиту вокруг рудника, отражать атаки наконец-то понявших что к чему прихвостней Суареса и обустраивать тех бывших каторжников, которым, как и «Шилу», рабские контракты не позволяли покинуть место заточения до истечения оговоренного в них срока… или кому вообще было некуда возвращаться.