Над картой Родины - Николай Михайлов

Зимнее поле высокого давления, та мощная Азиатская антициклональная область, где безраздельно царит и достигает крайних пределов «сибирская» зима, на обобщенных метеорологических картах дает длинный отрог в Европейскую часть СССР — через Саратов и Харьков к Кишиневу. Это и есть межа зимней погоды: к северу от нее в общем преобладают ветры с запада и юго-запада, а к югу — ветры с востока и северо-востока. Это полоса частых антициклонов, а в антициклонах воздух движется ведь как часовая стрелка.

К югу от линии Саратов — Харьков — Кишинев западные циклоны тоже заходят, но реже. Там, в южной части Великой Русской равнины, особенно на востоке, преобладает сравнительно холодная погода с сухими восточными ветрами.

А к северу от линии Саратов — Харьков — Кишинев, особенно на западе, господствуют ветры с Атлантики — там то и дело появляются циклоны, смягчая морозы, принося временные потепления и низкую облачность.

Словом, северо-запад Европейской части СССР чаще видит вторжения теплого атлантического воздуха, чем юго-восток. Вот почему зима в Астрахани холодна, как в Ленинграде: Астрахань лежит на 1 300 километров южнее, но зато на 1 000 километров восточнее.

Зимой в Европейской части СССР самые холодные места — на северо-востоке, в бассейне Печоры. Оттуда обычно и врываются к нам массы арктического воздуха, пользуясь тем, что не находят на пути своем горных преград до самого Крыма и Кавказа.

А теплее всего — на Черноморском побережье, огражденном горами от вторжений холодного воздуха с севера. Лишь в редкие годы он прорвется туда, поморозит нежные побеги южных растений. В среднем же январская температура там выше нуля: на курорте Гагра, в самом теплом месте, +7°, как в Москве в апреле или в сентябре. За последними осенними цветами там сразу идут первые весенние цветы. На Новый год среди камней распускаются фиалки. Иногда белый снежок прикроет их синеву да сейчас же стает. И не переставало бы светить нежаркое зимнее солнце, если б не забредали сюда со Средиземного моря циклоны, на время задергивая серыми тучами небо и горы, будоража помрачневшее море.

Проходят зимою циклоны и в Среднюю Азию, лепя мокрым снегом и разводя липкую грязь. В горах, где их влажный воздух взбирается по склонам, льют дожди, нарастают снежные поля — накапливается влага для орошения полей.

Горы обрамляют Среднюю Азию с юга и востока, а не с севера. Прикрой они этот край со стороны Сибири — и в Средней Азии зимой было бы не холоднее, чем на черноморском берегу Крыма и Кавказа. Но, кроме отдельных долин, Средняя Азия равнинами распахнута на север, и всю зиму Сибирь сливает туда свой холодный воздух, заполняя низины.

Правда, продвигаясь все южнее и южнее, холодный воздух прогревается, юг берет свое: средняя январская температура в Ташкенте ниже нуля лишь на градус — днем окна открыты, ребятишки бегут в школу без пальто, загар на лицах держится до самой весны. Но иногда вдруг докатится волна арктического воздуха — холод скует и высушит грязь, слезы замерзнут под глазами верблюдов.

Цепи гор загораживают Среднюю Азию с юга, и лишь там, где они пониже, порой переливается к нам теплый воздух с Иранского плоскогорья — чаще к весне. Спускаясь с гор, он от сжатия еще более нагревается. Будто лето пришло — стало жарко, солнце светит в ясном небе, далекие горы густо синеют. И в радиосводке погоды перечень городов, начатый Верхоянском или Якутском с их сорокаградусными морозами, чудесно завершается: «…в Ашхабаде двадцать пять градусов тепла».

Но зимой погода в Средней Азии изменчива. На соприкосновении иранского воздуха с сибирским родится циклон, бросит холодный воздух на место теплого, и через день-два в Ашхабаде — ветер и снег, термометр падает ниже нуля.

Зимой земля в Советском Союзе на всем своем пространстве получает меньше тепла от солнца, чем расходует на излучение. Этот недостаток тепла пополняют теплые воздушные массы с океана, — как мы видим, в разных районах Союза по-разному.

Вот зимняя половина года в северном полушарий прошла, наступила весна. Воздушные потоки муссона приостановились, замерли, чуть поколебались — и вот уже двинулись снова, но в обратную сторону. Теперь под высоким солнцем начинает раскаляться суша, а океаны еще хранят зимний холод. Морской воздух несется понизу на горячую сушу, материковый воздух поверху стекает к океанам, разгружает землю от зимней тяжести, понижает давление. Разгорается лето.

Снова Дальний Восток в наиболее чистом виде представляет нам этот обратный бег муссона: летом с Тихого океана дуют прохладные, влажные ветры. Но летний дальневосточный муссон куда слабее зимнего: ведь он идет с востока — против главного воздушного течения умеренных широт.

С моря приходят тихоокеанские циклоны и обрушивают ливни на горы и пади Приморья. Рекам, после малоснежной зимы не знавшим весеннего наводнения, летом настает час выходить из берегов. Почва на полях промокает. Сырой туман источает еле видные капельки — от мороси стали мокрыми каменные стены домов, волгнут паруса на яхтах, тяжелеют сети на вешалах. Во Владивостоке относительная влажность в июле 88 процентов.

Это значит, что высокое давление на суше сменилось низким, муссон стал дуть в противоположную сторону. На тихоокеанском берегу сухая зима уступила место сырому лету.

Поле низкого давления также лежит теперь внутри материка, как зимой лежало там поле высокого давления. Но средоточие низкого давления, крайняя его точка — уже не около Байкала, а в тех местах, где жарче — недалеко от советской границы в Иране. Над обнаженными горячими пустынями воздух накален и расширен. Давление в Средней Азии падает до 752 миллиметров. Там-то и нужно искать подлинную сердцевину лета.

В глубинах материка, в поле низкого давления, при ясной, солнечной погоде воздух сильно прогревается. У Верхоянска и Оймякона, где зимой располагался мировой полюс холода, теперь под открытым небом созревают огурцы, помидоры и скороспелая пшеница. Температура в Якутске может достичь +38°. В поезде, пересекающем равнины Западной Сибири, так жарко, что хочется открыть все окна в вагоне. Песок в Кара-Кумах накаляется до +80°, а иногда и выше. Он жжет через подошву сапога. А в Термезе на афганской границе жара достигает крайнего в Советском Союзе предела: +50° в тени.

Здесь жарче, чем под самым экватором. Но жара переносится много легче, чем там, потому что воздух не влажен, а сух: относительная влажность в пустыне может измеряться единицами процентов. Пот обилен, но он сразу испаряется, и это охлаждает наше тело.

В Байрам-Али, в оазисе посреди пустыни Кара-Кумы, находится знаменитый санаторий для лечения почек. Там почки отдыхают: основную работу по изгнанию влаги из тела берет на себя кожа.

Ветры в Среднюю Азию летом дуют с севера: можно сказать, что зимой их гнало сюда высокое давление в холодной Сибири, а теперь притягивает низкое давление в горячих пустынях. Проносясь с севера на юг над раскаленной землей, воздух быстро нагревается, струями вырывается вверх, закручивает смерчи и затуманивает небо мелкой пылью. Он так здесь сух, что даже в восходящем потоке не дает осадков — лишь над далекими вершинами видны облака, грозы грохочут в горах. А на равнине, где-нибудь в Байрам-Али, все лето годами не бывает дождя при средней июльской температуре +30°.

Летом в Средней Азии господствует горячий материковый воздух — метеорологи называют его уж не умеренным, а «тропическим», потому что он в самом деле похож на воздух более южных, тропических пустынь. Европейская же часть страны по-прежнему остается полем борьбы между воздухом суши и воздухом моря. Как и зимой, хоть и с несколько меньшей силой, океан простреливает Русскую равнину циклонами.

Но зимой суша остужала воздух, теперь она его нагревает. Утром еще прохладно, на траве в косом свете солнца разноцветными искорками мерцают росинки. Небесная голубизна глубока и чиста. Потом начинает припекать, воздух пришел в движение, зашелестел листвой. Взглянешь на небо — округлые белые глыбы облаков с плоско подрезанным низом взялись неизвестно откуда. Жара распаляется. Воздух восходит от нагретой земли, в вышине, расширяясь, охлаждается, облака растут, клубятся. Пожалуй, после полудня и сизая туча зайдет, брызнет холодными каплями на встрепенувшуюся зелень, на горячую пыль. И день уходит снова ясный, тихий, теплый. До океана далеко, мы во власти нагревшегося материкового воздуха.

Вызовем в памяти начало первого «Стихотворения в прозе» Тургенева — точное, как синоптическая сводка:

«Последний день июля месяца; на тысячу верст кругом Россия — родной край.

Ровной синевой залито все небо; одно лишь облако на нем не то плывет, не то тает. Безветрие, теплынь…»