Туман идет по следу - Василий Сорокин

— Есть тут Дунаев?! — крикнул в парную дежурный офицер. — Закругляйся, потом допаришься. Мигом к начальнику!

Натягивая брюки, гимнастерку, Вячеслав передумал все самое страшное: «Пожар!», «Нарушитель!», «Тревога?!».

С грехом пополам всунул ноги, неумело обернутые портянками, в кирзовые сапоги. И бегом направился к штабу.

Влетев в коридор, он застал любопытную картину. Вторая дверь направо была широко распахнута, на пороге стоял с оборванным поводком Туман.

Начальник отряда сидел за столом со спокойным, даже со скучающим лицом. Увидев новобранца, рассмеялся:

— Освободи меня из плена. Ни выйти, ни войти. Вот ведь какой сердитый.

Сказав это, офицер ласково взглянул на своего неожиданного сторожа. Да, это был преданный друг. Туман полчаса терпеливо ждал у забора хозяина, после чего начал беспокоиться, повизгивать, даже пробовал лаять. Но все напрасно. Хозяин не показывался. Тогда он рванулся раз, другой, ремешок лопнул. Туман, принюхиваясь к следу, вошел в коридор. Двери кабинета открывались внутрь. Туман без труда распахнул их и встал на пороге, сердитый и решительный. Глазами и носом собака искала хозяина, но хозяина не было, хотя запах очень свеж. И тогда Туман решил никого не впускать и не выпускать из кабинета.

А потом Вячеслав проходил курс молодого бойца на заставе. Тот, кто служил в армии, знает: самое трудное время — первые месяцы. А там втягиваешься.

Застава стояла на таком участке, где нарушения границы были наиболее вероятны. Неподалеку проходило шоссе и железная дорога. Лучший способ сбить со следа собаку — сесть в автобус или поезд. Ищи ветра в поле.

Жила застава жизнью беспокойной и напряженной. Редкая неделя обходилась без того, чтобы не раздался сигнал тревоги. В осенние ночи, темные и дождливые, пограничные наряды спешили к месту нарушения. И хотя порой тревогу били напрасно — через границу прошел всего-навсего дикий кабан, тем не менее на каждый сигнал надо было бросаться, что называется, со всех ног. А вдруг не кабан?

Как и все новички, Вячеслав рвался в наряд. Начальник заставы не спешил. Надо сначала принять присягу, закончить курс молодого бойца, а уж тогда…

Дневальный будил Вячеслава минут за пятнадцать до подъема. Три секунды наш герой отпускал на то, чтобы протереть глаза, четыре минуты на одевание, обувание, умывание… Остальное время — минут десять — уделял своему другу. Позже некогда будет. Сразу после общего подъема — физзарядка, за физзарядкой заправка коек, утренний туалет, политинформация. И так весь день. Одним словом — служба.

Через месяц Славка и Туман были посланы днем вдоль границы. Они шли дозорной тропой вместе с инструктором сержантом Василием Волковым. Тот вел Дунаева глухими тропами. Надо натаскать новичка, пусть будет добрый пограничник.

Сержант несколько ревниво относился к неожиданному пополнению. Он, Волков, является инструктором службы собак на заставе, он, а не кто-нибудь, прорабатывает след. А тут — нате вам, приехал со своей собакой! Сержант понимал, что надо отбросить эту, в общем-то, ненужную и даже вредную в данном случае ревность и тем усерднее показывал новичку местность, особенно обращая внимание на участки, где вероятнее всего могло произойти нарушение.

Через неделю Туман и хозяин пошли на охрану границы уже самостоятельно. Правда, днем. Но все честь по чести. На шее у Вячеслава автомат. Он зорко всматривается вдаль, то и дело останавливается, прислушивается.

Тихо на границе. Горят яркими кострами рябины, не желая даже в ноябре расставаться со своим красивым нарядом. Дятел усердно долбит старую сосну, удары звонко разносятся по лесу.

Пора бы, по мнению новичка, выпустить его на дозорную тропу и ночью, но начальник заставы Дмитрий Егорович Топорков считает иначе. Дунаева направили в школу инструкторов.

Вместе с хозяином учится и Туман. Все-таки маловато оказалось той науки, которую он прошел на учебно-дрессировочной площадке. Здесь, на границе, особые условия. Розыскной собаке строго запрещено, например, лаять. И тут уроки велись с помощью помощника.

Вячеслав и Туман идут темной ночью по учебной дозорной тропе. Где-то в стороне залег помощник. Метров за двадцать Туман коротко взвизгнул и тут же услышал:

— Фу!

А запах сильнее. Надо дать знать хозяину об опасности. Туман начинает лаять. Вячеслав резко дергает поводок, мало того — награждает своего любимца шлепком. Туман смолкает. Однако он и не думает обижаться. Видно, сделал что-то не так, а что именно, пока не поймет. Лаять, правда, перестал. Теперь он молча тянет поводок в сторону, где лежит невидимый помощник.

— Молодец! — ласково шепчет хозяин.

Увлекательную науку — следопытство — изучал в этой школе Вячеслав. Кто-кто, а инструктор службы собак обязан разбираться в следах не хуже майнридовского героя. Каким бы осторожным и опытным ни оказался нарушитель, он все же оставит следы, доступные не только собачьему носу (это само собой), но и человеческому глазу, если только он зорок и внимателен. Чуть примятая трава, потревоженный иней на ветке, перевернутый камень, брошенная спичка. Все это надо увидеть, ничего не пропустив.

Наступил, наконец, день, когда, вернувшись на заставу, Вячеслав пошел с Туманом в ночной дозор. Провожал новичка сам начальник заставы. Торжественно прозвучали слова: «Приказываю выступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик…» Потом Дмитрий Егорович Топорков поставил задачу, ознакомил по карте с местом несения дозора.

Застава быстро растаяла в темноте. Два Вячеслава — сержант Дунаев и ефрейтор Борткевич — бесшумно двигались вдоль границы. Все казалось необычным в ту ночь. Настораживали шорохи. Два зеленых огонька засветились в темноте. Это дикий кот из-под валежника проводил наряд злыми, немигающими глазами. Туман вздрогнул, потянулся было на зеленые огоньки, но Вячеслав, чуть дернув поводок, помог справиться собаке с охотничьим инстинктом.

Хотя лето шло на убыль, ночь была теплой, полной таинственных звуков. Впереди блеснула речка. Она не гремела, как в горах, текла спокойно и неторопливо. У самого берега кто-то шлепнул по воде. Трое замерли на месте. Тихо. И Туман спокоен. Верно, испуганная рыба ударила хвостом.

И опять трое бесшумно шагают вдоль границы. Услышат непонятный звук, прислушиваются, определяя, откуда он идет и что он значит. Собака втягивает воздух, поворачивается навстречу еле ощутимому ветерку.

Можно идти дальше, хозяин. Кругом сотни запахов, а постороннего человеческого нет.

Заалела на востоке кромка неба. Лес защебетал, запел, стряхивая на людей и собаку холодные капельки. Брызнувшее солнце высушило росу на траве и деревьях.

Позже у Вячеслава много будет ночных обходов границы. Но эта первая ночь запомнится на всю жизнь. А после: жара ли, леденящая стужа, промозглый ветер, а ты стой или лежи с напарником, не шелохнувшись, напрягая слух и зрение. Служба в любое время суток. На тебе маскировочный халат, ты идешь бесшумно, стараясь не наступить на сухую ветку. Уже через месяц Дунаев изучил дозорные тропы так, что знал каждый поворот и мог продвигаться, кажется, с завязанными глазами.

Очередной обход. Ты осматриваешь контрольно-следовую полосу. Нет ли на ней следов человека? И не только человека. Видишь звериные — не спешишь пройти мимо, выясняешь, зверь ли это? Может быть, прошел нарушитель — хитрый и коварный.

Однажды утром, двигаясь с Туманом вдоль полосы, Вячеслав увидел следы. Екнуло сердце, заколотилось гулко, взволнованно. Следы вели на нашу сторону. Он внимательно присмотрелся. Ошибки нет — на нашу. Шел кто-то спиной вперед. Каблук, это же сразу видно, вдавливал землю меньше, чем носок.

Граница была нарушена ночью. Но когда именно? Если с наступлением темноты, вряд ли собака возьмет след. Ведь прошло часов восемь. Это бы еще полбеды. Плохо, что была слякоть, она уничтожила запах. Дав сигнал тревоги на заставу, Вячеслав скомандовал: «След!».

Туман наклонил голову, принюхался. Пошел медленно и не совсем уверенно. След оказался и в самом деле сравнительно старым — граница, судя по поведению собаки, была нарушена примерно в полночь. Будь он посвежее, Туман поднял бы уши торчком и бежал куда увереннее. Теперь же он часто крутился на месте. С трудом все-таки находил след и натягивал поводок, как струну. Вскоре опять останавливался, нюхал воздух и прислушивался, будто надеялся, услышать шаги чужого…

Собака нырнула в кусты, за нею Вячеслав. Деревья роняли тяжелые капли. Дунаев промок насквозь, хотя и не замечал этого. Туман вывел хозяина на шоссейную дорогу, прошел по обочине с полкилометра, остановился, рыскнул туда-сюда, вернулся и сконфуженно взглянул на Вячеслава. След оборвался.

Дунаев задумался. Что же делать? К месту нарушения, видно, уже успели прибыть пограничники с собакой. Надо полагать, они теперь идут его же путем. Час назад у контрольно-следовой полосы он не стал дожидаться товарищей. След старый, нельзя было терять пи минуты.