Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ) - Евгений Мостовский

— Ага, заметили- улыбнулся тот, — модели для Финляндии по нашей просьбе, доктор Хейнкель оборудовал закрытым фонарем. Обзор слегка ухудшился, но в минусовые температуры стало не в пример комфортнее.

— Правильное решение — одобрил майор- думаю и скорость слегка подросла?

— Немного — согласился конструктор.

— Хотя при новом 601 — двигателе это наверное не принципиально?

— Не принципиально — снова согласился Шацки — А вы меня приятно удивили, такие глубокие познания…

— Ну, мы стараемся следить за новинками — и Бакгаммар скромно опустил глаза.

К вечеру Микки твердо убедился, что авиация Финляндии имеет крепкий тыл и перспективы обновления парка самолетов. Швед облизывался на «Пири», как кот на сметану. Он очень уверенно заявил, что в ближайшее время завод получит заказ на эти машины, а проблемы с двигателями будут решены. Расстались они тепло, Клепфишу майор понравился, видно было, что он свое дело знает хорошо, а то что поначалу свысока посматривал на лейтенанта, то это от стеснительности.

11 ноября 1939 года на аэродроме Утти приземлился новенький «Пири», за штурвалом сидел сияющий Микки. Финские ВВС пополнились еще одним самолетом, а в разведывательном звене еще один наблюдатель получил статус пилота.

19 глава. Смотр флагов

Стратегию будущей войны Маршал решил строить на маневре силами. Для этого было все. Финская армия имела в тылу две основные железнодорожные линии, идущие с севера на юг, а также значительное число веток, выходящих к границе. На карельском перешейке имелось три такие ветки. В южной Карелии их было две. В среднюю Карелию выходило две железнодорожных линии. Лишь в северной Карелии была одна железнодорожная ветка, снабжавшая и этот регион, и Лапландию. Финская Лапландия и порт Петсамо могли снабжаться только автомобильным транспортом по «арктическому шоссе». Это было самое слабое место системы сообщений Финляндии. Таким образом, армия Финляндии имела не только лучшее снабжение, но и получала возможность осуществлять маневр войсками по железным дорогам и добиваться временного численного превосходства над РККА.

Оставшиеся перед войной две-три недели Маннергейм намеревался провести в войсках, что б еще раз составить свое личное мнение о позициях, оснащении и главное о людях. Начать решил с крайне левого фланга — Петсамо.

Еще в 1937 году финский Главный штаб Сил обороны сформировал из расположенных в Заполярье соединений группы войск «Северная Финляндия» отдельную группировку «Лапландия». Командовать Отдельной группой назначили генерал-майора К.М. Валлениуса.

По прилету в Петсамо, Маршал ознакомился с текущей ситуацией. Эвакуация гражданского населения была в самом разгаре, людей на всевозможном транспорте перемещали в центр страны, часть вместе с огромными стадами северных оленей должна была укрыться в соседней Швеции. Никелевые рудники были подготовлены к взрыву.

Смотр войск показал, что планы по мобилизации выполнены полностью. Лапладская Егерская бригада в составе пяти батальонов, общей численностью около 4-х тысяч человек, была готова действовать. Ожидалось, что против них будет брошена усиленная танками стрелковая дивизия. Валлениус избрал единственно разумную в тех условиях и при таком соотношении сил тактику ведения подвижных «лыжных боев» (sissisota), по сути партизанских действий, растянуть вражескую колонну вдоль шоссе и атаковать с флангов лыжными батальонами. Впрочем, генерал — майор так же планировал опираться на ряд укрепленных пунктов в деревнях. Первый такой пункт был подготовлен в поселке Сальмиярви. Там же было сосредоточено все «тяжелое вооружение» бригады — 8 3" пушек, 16 минометов, 10 37 мм противотанковых «Бофорса», ожидался подход по «Арктическому шоссе» зенитной батареи. Был накоплен солидный запас боеприпасов, различных мин и взрывных устройств. Бригада в основном была сформирована из местных жителей — саамов.

Картина была ожидаемая, но Верховный главнокомандующий, тепло попрощавшись с подчиненными, уже в самолете неожиданно впал в самую черную меланхолию:

— «Старею наверное» — думал он, — «становлюсь сентиментальным. При таком соотношении сил, бригада будет стоять насмерть, в будущем году мало кого из них увижу живыми. Если бы была железная дорога… Перебросил бы дивизию, за полтора месяца Валлениус раскатал бы «красных», а потом дивизию назад на перешеек. Да-а мечты, мечты…»

Настроение улучшилось после посадки в Рованиеми. На аэродроме был выстроен почетный караул из состава 9-й Пехотной дивизии, под командованием ее командира, получившего звание генерал-майора всего три недели назад, Хьялмара Сииласвуо. По краям взлетной полосы стояли 12 самолетов Северо-Карельской армейской группы. Это были шесть истребителей Бристоль «Бульдог» и шесть учебных VL» Найма». Маршал с удовольствием принял рапорт командира дивизии и прошелся вдоль строя пехотинцев. Парни производили хорошее впечатление и ревностно «ели» глазами начальство. Карл Густав почувствовал, как меланхолия отступает, он улыбаясь поздоровался с командующим группы генералом Туомпо и пошел вместе с ним к автомобилю. Через час в штабе началось совещание. Северо-карельская группа отвечала за оборону участка от Лиексы до Кухмо и имела в своем составе 9-ю Пехотную дивизию, отдельный артполк из двух дивизионов 122 мм гаубиц и четыре Егерские бригады. Всего около 35 тысяч активных бойцов. План генерала Туомпо заключался в следующем: основные силы сосредотачивались по центру позиции в районе крупного поселка Суомуссалми, это должны быть 9-я Пехотная дивизия, две бригады и артполк, направления Кухмо и Салло прикрывались каждое одной Егерской бригадой. Мощный центральный кулак позволял быстро разбить наступающие советские войска в районе Раатской дороги и по рокадным шоссе оказать помощь любому из флангов. Все три населенных пункта были прикрыты полевыми укреплениями и приспособлены к круговой обороне. На прошлогодних маневрах были отработаны различные варианты действий, в том числе и передислокация по железной дороге. Командование армейской группы лучилось оптимизмом и готово было представить план переноса боевых действий на сопредельную территорию. Маршал слегка остудил их порывы, напомнив, что в конце января он заберет дивизию, артиллерию и одну из бригад, правда пообещав в течении января выделить на две — три недели группу истребителей и группу бомбардировщиков.

— Запомните господа — говорил он — я рассчитываю на максимально быстрые и эффективные действия. Перерезайте коммуникации, подтягивайте артиллерию и ударами с разных направлений добивайтесь решительной победы. В феврале у вас уже не будет ни численного, ни качественного перевеса, вот тогда для вас наступят тяжелые времена позиционной борьбы, но я надеюсь, что вы справитесь. К этому моменту судьба войны будет решаться на Перешейке». В армейской группе Маннергейм провел еще двое суток, дал смотр войскам, произнес несколько речей перед офицерами, слетал к Суомуссалми. Похоже, что все было подготовленно на совесть и Маршал весьма довольный увиденным отправился дальше в Сортовала.

За двадцать минут перед посадкой командир экипажа разбудил задремавшего Густава и показал пальцем в иллюминатор. Оказывается их «Дуглас» сопровождал почетный эскорт, четыре «Пири». «Рамы» попарно зависли с обеих сторон на расстоянии 50 метров и шли как привязанные. «Красивые и грозные машины,» — думал Маршал — «молодец Шацки, только маловато их, жаль что в «Словацких трофеях» не оказалось чешских двигателей. Хотя, грех жаловаться, немцы не поскупились. Две недели финские пароходы под прикрытием новеньких миноносцев вывозили вооружение и боеприпасы из Данцига и Кенигсберга. Поступило то чего так не хватало армии: противотанковых пушек — 250 и ружей — 500. Боеприпасы — почти 800 тысяч снарядов всех калибров. Польские клоны шведских зениток 75 и 40 мм, благодаря им удалось не только полностью укомплектовать все полки ПВО и отдельные дивизионы, хватило даже на зенитный полк ВМС. Вот моряки радовались!» — Маннергейм улыбнулся — «Правда как к словакам попали 160 немецких 20 мм зенитных автоматов с тремя комплектами боеприпасов не знал ни кто, особенно русские. Мда-а, если бы узнали то был бы дикий скандал, но обошлось. Зато теперь все дивизии и бригады имеют свои зенитные батареи. Целый пароход загрузили всякой военной мелочевкой — телефоны, кабель, колючая проволока, каски, всего не упомнишь. Тыловики чуть с ума от счастья не сошли!» Самолет затрясло, в иллюминаторе мелькнули близкие сосны, «Дуглас» приземлялся.

Командующий Карельской Армией Леннарт Карл Эш встречал Верховного Главнокомандующего подчеркнуто официально, как будто не было многолетней совместной работы в Главном штабе. Сухой доклад, приглашение в штаб и ни каких эмоций. Маннергейм понимал — Леннарт нервничает. Было от чего, самая крупная группировка войск, все лучшее, что имела Финляндия было сосредоточено здесь в Карельской Армии. Когда они остались вдвоем, Маршал заговорил первым: