Цветы для Розы - Ян Экстрём

Она умолкла. Патрик К. использовал паузу:

— А почему? Ведь мы же не знаем, что могло случиться.

— Ничто не указывает на преступление,— сказала Анна-Белла.— Однако остается вопрос, не было ли это самоубийством.

И Патрик К., и Улле Седстрём одновременно покачали головой. Патрик К. сказал:

— Только не Петер. У него все было в полном порядке — хороший парень, карьера складывалась прекрасно, прилично зарабатывал, только что купил замечательную квартиру в Седере; у него была отличная девчонка. Иногда, правда, случалось, выпивал и впадал ненадолго в тоску. Но самоубийство — нет, никогда! А ты как думаешь, Улле?

Он взглянул на товарища.

— Маловероятно,— сказал технический директор.— Практически исключено. Скорее всего это несчастный случай, если, конечно… если его не столкнули…

Патрик К., казалось, был поражен этой мыслью:

— Да, после «Лидо» он был какой-то странный. Ты ведь знаешь, это с ним бывало, когда выпьет. Немного не в себе. Вполне может быть, он встретил кого-нибудь, кто ему помог… Ну и ну, черт возьми.

Анна-Белла негромко кашлянула и выпрямилась.

— Может, вы расскажете об этом подробнее? Итак, накануне вы, по-видимому, провели вечер в «Лидо»?

Патрик К. помолчал, собираясь с мыслями.

— Конечно, конечно. Простите, я сейчас постараюсь вам все объяснить. Петер приехал с нами сюда по приглашению советника Вульфа, который любезно согласился устроить нам встречу с нашими японскими коллегами у себя дома в Шату. Мы прибыли в субботу. В воскресенье сходили в Лувр. Затем прогулялись до Нотр-Дам, зашли выпить в «Кафе де ля Пари». Потом отправились — Улле, поправь меня, если я что-то забуду,— да, значит, пошли… ну, знаете, там еще так много ювелирных магазинчиков с дьявольски дорогими украшениями. Помню, мы еще подумали, сколько же времени пройдет, прежде чем мы сможем дарить нашим дамам такие дорогие драгоценности. Ближе к вечеру мы взяли такси, поехали на Монмартр, где и пообедали — довольно неплохо, хотя и дорого. Платил Петер, у него с собой была кредитная карточка. В первый день мы решили себе позволить слегка шикануть. Никто из нас прежде в Париже не бывал, за исключением нашего исполнительного директора — он был когда-то помощником директора «IВМ».

— А в понедельник? — Голос Анны-Беллы звучал спокойно.

— В понедельник мы готовились к встрече с ребятами из «Митцубиси» — несколько часов просидели в ресторане, обсуждая стратегию. Петер разработал пресс-релиз и передал его в ТТ[9]. Мы полагали, он станет основой нового, совместного с «Митцубиси» пресс-релиза. Написан он был здорово — наверняка напечатают в «Свенска Дагбладет» на экономической странице, а также, вероятно, в «Экспрессен». На этом с делами было покончено. Вечером мы отправились в «Лидо»; билеты заказали в отеле. Перед этим немного выпили — кампари с содовой. Все, кроме Петера,— он никогда не пил ничего, кроме виски. В понедельник у него был день рождения, и во время представления мы заказали пару бутылок шампанского. Когда программа окончилась, мы собрались ехать в отель, но он сказал, что хочет прошвырнуться по ночному Парижу. Мы не стали возражать, лишь пошутили: «Не забудь только, что завтра вечером тебе надо быть в отеле не позднее половины восьмого. Нет, серьезно. До тех пор можешь делать что хочешь, однако помни, что тебе надо еще успеть принять душ и встряхнуться, прежде чем мы отправимся в Шату».— Вид у Патрика К. был подавленный, насмешливые интонации исчезли, он умолк.

— Тогда вы и видели его в последний раз,— подытожила Анна-Белла.

Они утвердительно кивнули. Вице-консул задумчиво заметила:

— Мне кажется, полицию это не особенно заинтересует, однако тем не менее я все же передам им ваши сведения. А теперь прошу меня извинить, мне надо позвонить — предупредить, что мы готовы к процедуре опознания.— На полпути к дверям она обернулась.— Я распоряжусь насчет посольской машины. Встретимся внизу в вестибюле через пять минут.— Зажав сигарету в зубах, она распахнула дверь, выскользнула из кабинета и беззвучно прикрыла ее за собой.

Тирен покинул свое место у окна и в выжидательной позе остановился посреди комнаты.

— Что касается меморандума,— начал он.— Вы, разумеется, понимаете, что я должен сообщить полиции о его исчезновении. Я думаю, они сейчас рады любой информации.— Он взглянул на часы.— Хочу сразу предупредить: зрелище, которое вас ждет,— не из приятных.

Да, поистине процедура, ожидавшая Патрика К. и Улле Седстрёма, была не из приятных. Даже сама обстановка зала ожидания в институте судебной медицины была гнетущей. Сводчатый потолок огромного зала покоился на массивных колоннах; вероятно, когда-то в этом здании был храм. Скудная жесткая мебель была расставлена отдельными группами, чтобы собравшимся здесь не приходилось все время сталкиваться с незнакомыми людьми. Относительно уединившись таким образом, они тихо переговаривались в ожидании, пока их вызовут и поведут вниз через цокольный этаж по каменной лестнице в ту часть здания, где размещался морг. На дверях по обе стороны коридора, кроме обычных номеров, висели таблички с грубо намалеванными надписями — плод черного юмора патологоанатомов,— которые уточняли довольно своеобразное предназначение и принадлежность помещений, скрытых за ними: «Павильончик папаши Поля», «Кабинет Банкира», «Лаборатория доктора Мабу», «Келья монашки» и т. д.

Полицейский в штатском и служащий в белом халате провели их мимо этих дверей в другой, широкий коридор с двумя рядами квадратных люков, похожих на окошки. Полицейский осматривался по сторонам, ища нужный им номер. Наконец он остановился. Служащий открыл дверцу люка и потянул на себя ручку носилок. Вытащив их из холодильной камеры примерно до половины, он отпустил специальные ножки с колесиками и далее уже выкатил полностью. Полицейский откинул край простыни, которой был покрыт труп, и поманил к себе начальника рекламного отдела. Патрик К. искоса взглянул и сделал утвердительный знак. Он почувствовал, что ему становится дурно: он как-то разом замерз, рассудок, казалось, вот-вот откажется повиноваться и он «поплывет». Он еще раз машинально кивнул и только тут заметил, что технический директор тоже стоит рядом и кивает. Служащий вкатил носилки обратно в камеру, прикрыл дверцу и задвинул засов.

— Ну вот и все, господа,— деловито сказал полицейский.— Здесь нам больше делать нечего. Теперь мы с вами поднимемся наверх, и я попрошу вас расписаться в бумагах. Да, между прочим, мне, по-видимому, стоит представиться: комиссар Бувин.

Анна-Белла Сторм велела шоферу отвезти изрядно побледневших молодых людей в отель. Сама она села в машину комиссара, и они отправились в штаб-квартиру полиции на Кэ-д'Орфевр. Уже спустя несколько минут они сидели в его кабинете и вместе трудились над заключением по делу шведского гражданина Петера Лунда. По ее мнению, все расследование прошло быстро, эффективно и на достаточно высоком уровне. Она перечитывала заключение:

«…Во вторник 13 октября в 12.15 в Сене примерно в 50 метрах от Пон-Нёф вблизи стоянки баржи «Иронделла» найден труп, зацепившийся за якорный канат. Труп обнаружен владельцем баржи мсье Шарлем Невиллем — проживает также на барже — в тот момент, когда он подкрашивал буквы на судне. Мсье Невилль окликнул констебля Нуаля — 6-й округ префектуры,— который случайно в этот момент оказался на набережной и заметил время. Констебль Нуаль принял необходимые меры по извлечению тела из воды, что и было осуществлено с помощью пожарной команды между 12.22 и 12.29.

В 12.38 труп был доставлен в полицейский морг, и проведен предварительный осмотр. При нем были найдены личные вещи (см. приложение 1), из которых следовало, что потерпевший является гражданином Швеции Петером Лундом, родился 12.10.1957, в Париже находится по делам (данные установлены по паспорту). Информация об этом передана в консульский отдел шведского посольства в 15.00, личные вещи также переданы с курьером вице-консулу, получена расписка в их получении (см. приложение 1).

В 14.25 тело потерпевшего Петера Лунда было доставлено для вскрытия в институт судебной медицины, протокол вскрытия прилагается (см. приложение 2). Из него следует:

1. На трупе не обнаружено никаких внешних повреждений, за исключением отдельных неполадок в туалете в области пояса (рубашка выбилась из брюк), полученных им, по-видимому, в момент соприкосновения с якорным канатом баржи.

2. На руках, лице и теле потерпевшего не обнаружено никаких следов, которые позволяли бы предположить, что смерти предшествовала борьба.

3. На переносице потерпевшего найдена отметина, свидетельствующая о том, что покойный носил очки (последние не найдены и были, по-видимому, утеряны в момент падения в реку; с другой стороны, если они были утеряны потерпевшим ранее, это может служить объяснением падения).