Цветы для Розы - Ян Экстрём

— Приходите завтра в посольство к девяти или, если вам удобнее, попозже.— Он взглянул на часы.— Однако, дружище, время уже позднее… Почти все уже покончили с кофе и коньяком…— Он улыбнулся Патрику К. Все же, несмотря на свою экстравагантность, молодой человек ему нравился.

— Намек понял,— сказал Патрик К.— Вечер прошел на высшем уровне. Остается только пожалеть, что моему заместителю так и не удалось к нам присоединиться — наверное, что-то ему помешало. Ну, да это его трудности. «Пойду немного повеселюсь»,— сказал он и, по-видимому, так и сделал. Дело в том, что вчера у него был день рождения. Ладно, ничего, я думаю, наша компания не так уж много потеряла без него, хотя, конечно, он мог бы быстренько состряпать какой-нибудь подходящий пресс-релиз. Но что поделаешь, на то он и молодой человек, чтобы веселиться в свое удовольствие и шляться где попало и с кем попало, не так ли, Тирен?

Услышав последние слова, Тирен почувствовал какое-то смутное беспокойство.

— Твой заместитель?

— Ну да, Петер. Вчера мы отпраздновали его день рождения, а потом он решил пройтись и подцепить какую-нибудь девочку. Это было после «Лидо». Он как с самого начала уставился на сцену, так и не отрывался до конца. А столик у нас был так близко, что пот с девиц капал нам прямо в шампанское. Вот он и распалился. Впрочем, это его дело. Хотя, конечно же, черт возьми, придется его отругать как следует.

— Петер Лунд? — Неясное предположение Тирена превратилось теперь в уверенность; когда он произносил имя, голос его прозвучал неожиданно резко и сухо.

— Да, точно.— Патрик К. встрепенулся и удивленно взглянул на Тирена.— Так ты, выходит, знаешь его?

— Кажется, да,— сказал Тирен. Последовала долгая тяжелая пауза.— Так вот, когда вы завтра придете в посольство, нам придется проехать с вами в полицейский морг. Думаю, вы сможете оказать помощь в довольно неприятной, хотя и формально необходимой процедуре — опознании тела утонувшего шведского гражданина Петера Лунда, проживавшего в Накке и, как я только сейчас вспомнил, бывшего заместителя начальника отдела рекламы компании «Дейта Синхроник» в Сундбюберге. Итак, завтра в девять у меня.

4

На следующий день около восьми часов утра Тирен отправился электричкой к площади Шарль де Голль — Этуаль, а оттуда на метро добрался до станции Варен вблизи музея Родена. Еще несколько дней назад они со Стеллой договорились, что сегодня машина будет в ее распоряжении: они с подругами собрались съездить на экскурсию в Версаль, а кроме того, ей надо было развезти детей по школам. Он быстрым шагом двинулся по Рю-де-Варен, миновал квартал, где было расположено множество министерств, что, конечно же, накладывало свой отпечаток как на архитектуру улицы, так и на движение здесь транспорта, большую часть которого составляли медленно ползущие служебные автомобили. У стен зданий стояли связки металлических ограждений, приготовленные на тот случай, если какая-нибудь из бесчисленных демонстраций — а в этом районе они вовсе не были редкостью — начнет перерастать в серьезные уличные беспорядки.

Он свернул на Рю Барбе-де-Жуи. Утром прошел сильный дождь; тротуары были в лужах, мокрый асфальт блестел, отражая лучи выглянувшего солнца, а вдоль обочин струились потоки воды. Солнце стояло невысоко, однако было тепло; метеорологи предсказывали по крайней мере неделю по-настоящему летней солнечной погоды, хотя ночи могли быть и довольно прохладными.

Тирен приближался к посольству легким пружинистым шагом, однако на душе у него было тяжело. Уже подходя к зданию, он увидел, как примерно в квартале от него появилась Мадлен Кройц. Он взглянул на часы и отметил про себя, что сегодня она пришла довольно рано — до открытия посольства оставалось еще добрых полчаса. Она тоже заметила его, помахала пачкой газет, которые несла в руке, и ускорила шаг, вприпрыжку огибая лужи. Когда они встретились у ворот, она запыхалась, и вид у нее был взволнованный. Вытащив из пачки «Фигаро», она сунула газету прямо ему в лицо.

— Какой ужас — просто уму непостижимо.

Он коротко кивнул и вынул связку ключей.

— Да, эти ребята быстро сработали,— сухо заметил он.— Постарайся успокоиться — я тебе расскажу все, что сам знаю об этом деле.

Однако, читая за завтраком эту газету, он убедился, что известно ему было немногим больше того, что там написано. На первой странице была трехполосная рубрика под заголовком «Шведский дипломат убит ножом». Далее следовало введение, изобилующее различными подробностями, а также снабженными вопросительными знаками, намеками на то, что речь здесь может идти об «убийстве на почве ревности» — «…блистал в свете», скандальные слухи некоторое время назад… трагические события, имеющие отношение к представительству одной из латиноамериканских стран… загадочные обстоятельства…». Однако, хотя обычно он воспринимал журналистскую болтовню довольно хладнокровно, одно место в статье его неприятно поразило. Журналист писал: «В то время как полиция проводила осмотр двора виллы убитого, в самом доме шло довольно-таки оживленное празднество, несмотря на то, что соответствующие органы шведского посольства были поставлены в известность о случившемся…»

В кабинете он рассказал Мадлен, каким образом стало известно об убийстве, о том, как он ввел полицию в курс дела и принял все необходимые меры. Жаль, конечно, что газетам удалось узнать о состоявшемся приеме — с точки зрения престижа это, разумеется, было неразумно,— однако так уж все получилось, сделанного не воротишь, да и кроме того, не могло быть и речи ни о каком веселом празднике. Закончил он довольно-таки кисло:

— Чертовски трудно будет объяснить все эти обстоятельства даже послу, не говоря уже о МИДе. Но придется. Ну вот, теперь ты знаешь все. Иди к себе и постарайся работать как обычно, как будто ничего не произошло.— Он открыл портфель и достал густо исписанный лист бумаги.— Проследи, пожалуйста, чтобы это перепечатали и как можно скорее распространили среди сотрудников. Здесь сообщается обо всех обстоятельствах происшедшего, а те, кому понадобится какая-либо дополнительная информация, смогут получить ее по мере поступления новых сведений. Здесь об этом также сказано.

Буквально несколько секунд спустя после ее ухода в дверь кабинета позвонили. Он нажал кнопку, и дверь открылась. Это был привратник посольства Лутисс. Он остановился на пороге; на квадратном лице застыло выражение скорби; под мышкой он держал свернутый флаг, из нагрудного кармана торчала рукоятка разводного ключа. Он молча, вопросительно глядя на Тирена, развернул флаг. Тирен сперва ничего не понял и удивленно посмотрел на него, потом наконец до него дошло.

— В день похорон,— сказал он.

— Но, мсье советник, весь Париж знает…

Тирен несколько секунд размышлял. Ему пришло в голову, что этот предусмотрительный человек гораздо лучше, чем кто-либо другой, представляет себе, что подумают его соотечественники, если, несмотря на все происшедшее, над посольством все же будет висеть флаг. Он решил, что такое исключение, оправданное с точки зрения простой человеческой логики и приличий, послужит только подтверждением правил, и кивнул:

— Вы правы. Поднимите флаг, а потом приспустите до половины.

Когда дверь за Лутиссом закрылась, Тирен открыл сейф, вынул список шифров всех кодовых замков посольства, записал комбинацию цифр сейфа Вульфа, положил листок в нагрудный карман пиджака и поднялся на лифте в торговый отдел. За исключением треска машинки, доносившегося из комнаты Мадлен Кройц, расположенной рядом с кабинетом Вульфа, на этаже было абсолютно тихо и безлюдно. Он вынул связку ключей, намереваясь открыть дверь кабинета коллеги, однако что-то его удержало. Вместо этого он взялся за ручку и нажал на нее — дверь оказалась не заперта. Он выругался про себя: это был отнюдь не первый случай, когда Виктор Вульф пренебрегал правилами безопасности.

Войдя, он запер дверь изнутри, достал листок с комбинацией цифр, набрал код и поставил рычаги в соответствующее положение. Дверца открылась. Внутри было несколько досье с пометками «Секретно», письма, а также разные другие документы. Кроме того — и это заставило Тирена удивленно приподнять брови,— в сейфе лежал маленький пистолет «Баретта» и коробка патронов к нему. Тирен выложил все документы на письменный стол, сел и принялся их просматривать. Он довольно смутно помнил, как выглядит меморандум фирмы «Дейта Синхроник», однако надеялся опознать его по надписи на обложке, прочитанной ему Вульфом. Но среди документов этой папки определенно не было.

Он встал, с задумчивым видом сложил все бумаги обратно в сейф, закрыл дверцу и поставил рычажки в нулевое положение. Потом вернулся к столу и начал один за другим выдвигать ящики и осматривать их содержимое. Довольно быстро он убедился, что и здесь нет меморандума, вернуть который он обещал сегодня утром.