Хрупкое время Ауэны - Игорь Дручин

- Спящий Чан Теку проснулся,- произнесла за его спиной Ю Ана.

Иуз обернулся: отсветы зарева -играли в черных, встревоженных глазах девушки. Тревога закралась и в сердце Таяра. Он пытался рассмотреть, что происходило вдали, но за деревьями ничего, кроме ярко-красного зарева, видно не было. Иуз потихоньку тронул машину. Дорога спускалась в долину, а затем, обходя Чан Теку, делала большую петлю и постепенно поднималась, пока не попадала в город Саюд, расположенный у подножия вулкана. Едва они выехали на открытую местность, Чан Теку предстал перед ними во всем своем грозном величии. Над конусовидной вершиной, высвеченной красным полыхающим огнем, поднимался дым и взлетали целые снопы раскаленных глыб и камней... На дорогу садился пепел и время от времени падали раскаленные куски лавы. Внезапно вершина его осветилась, выбросив вверх феерическое пламя. Тотчас земля содрогнулась и раздался ужасающий грохот. Машину снова подбросило, но Таяр на этот раз даже не притормозил. Опасность со стороны вулкана стала очевидной: на обращенный к ним склон Чан Теку выплеснулась огненная масса и быстро помчалась вниз, грозя пересечь дорогу. Машину швыряло из стороны в сторону, но инженер, удерживая ее на дороге, прибавлял обороты двигателю. В сущности, Таяром руководил страх. Лавовый поток, скатываясь по склону, постепенно остывал и становился более вязким, поэтому движение его скоро замедлилось, хотя каждая новая порция лавы, сбегая по проторенному пути, уходила все дальше, огненный поток мог и не достигнуть части склона, где проходила дорога. Но инженер, осведомленный во всех тонкостях ракетостроения, смутно представлял себе природу извержения: программа его знаний была узко специализирована, как, впрочем, всех инженеров третьего круга, даже самых талантливых, к каким относился Таяр. Поглядывая на надвигающуюся опасность, инженер не упускал из виду дорогу, которую теперь можно было различить только по двум рядам запорошенных пеплом кустов. Здесь и там на дороге, словно угасающие угли, краснели, остывая, вулканические бомбы, а перед самым городом ее пересек неширокий лавовый поток.

Таяр.свернул налево и, застревая в пепле и рискуя перевернуться на крутых участках, кое-как выбрался на окраину. Город дымился и горел. Толпы горожан проходили мимо, неся жалкие пожитки на своих плечах или толкая впереди себя тачку. Женский плач, крики детей, рев и вон домашних животных слились в жуткую звуковую какофонию, которую время от времени заглушали громовые раскаты взбесившегося Чан Теку. Люди и животные текли непрерывной рекой, покидая гибнущий под напором стихии город. Иузу запомнился пожилой мужчина, спокойно толкавший перед собой двухколесную тачку, нагруженную домашним скарбом, поверх которого сидело трое детей. Рядом с ним шла женщина, держа на руках грудного ребенка. К тачке была привязана горная коза...

Ю Ана расширенными от ужаса глазами глядела на толпу, потом выскочила из машины и пошла навстречу людскому потоку, пытаясь узнать о судьбе своей семьи, но на нее не обращали внимания, бесцеремонно отталкивая с пути... Таяр уже собрался тронуться, но какое-то движение в толпе остановило его... Толпа заколыхалась, разнеслись истошные крики, и тогда Иуз увидел, как по улице, вдоль каменных заборов, движется огненный поток, догоняя упавших и безжалостно поглощая их. Толпа рванулась, в панике создавая пробку у машины Таяра. Ю Ану, все еще не осознающую угрозу и пытающуюся пробиться сквозь охваченный ужасом людской поток, кто-то ударил наотмашь, и она потеряла сознание. Однако напор толпы был так велик, что она, сдавленная телами, метров десять протащилась по движению потока и лишь у машины, которую толпа огибала с проклятиями, упала... Иуз выскочил из машины, приподнял девушку, бросил ее на заднее сиденье и тотчас почувствовал за спиной горячее, удушливое дыхание посланца Чан Теку. Лава медленно, но неотвратимо надвигалась на него. Таяр прыгнул в машину и рванул ее с места вслед удаляющейся толпе, подпрыгивая на брошенных пожитках и затоптанных обезумевшей толпой человеческих телах... Догнав толпу, он поехал медленнее. Живые уходили, растягиваясь цепочкой по засыпанному пеплом полю. Иуз свернул вправо, чтобы попасть на начало священной дороги...

Вторые сутки брел Ронг Мут проселками, старательно обходя государственные поселения - приют рабов и вконец обнищавших людей седьмого круга. В поселениях для поддержания порядка всегда находился армейский гарнизон, и Ронга могли схватить, как беглеца, и обратить в рабство. Зная о произволе военных, которым платили с головы за каждого задержанного, он не мог рассчитывать на их снисхождение, тем более, что и на самом деле был беглецом. Как это случилось, он не смог бы объяснить даже самому .себе. До самого последнего времени Ронг и не помышлял о бегстве, считая себя незаменимым и гордясь тем, что своим умом и знаниями добился высшего для него предела - инженера, за что и перевели его в сословие третьего круга. Это было нелегко. Ему был уготован путь отца, торговца скотом, человека богатого и уважаемого в своем кругу, но природная любознательность мальчика и любовь к камням привели его к инженеру горных дел Ран Отангу. Отец отпустил Ронга потому, что Отанг много путешествовал по стране и, отправляя сына, надеялся, что тот потом извлечет пользу из своих знаний дальних районов, и велел ему узнавать, где разводят много скота, прицениваться к его стоимости, присматриваться, где проходят перегонные тропы. Поначалу Ропг добросовестно выполнял поручение отца, писал ему подробные отчеты, но потом таинственный и удивительный мир камня целиком поглотил его внимание. Ран Отанг охотно делился .своими знаниями, учил его определять минералы, рассказывал об их происхождении... Прошли годы, и Ронг Мут сам стал главой поисковой группы и открыл немало ценных металлов во славу Аринды и ее правителей, но попрежнему для всех инженеров был "фэтом", выскочкой из низшего круга. Отец проклял его и пообещал лишить наследства, но когда потребовалась пища для корабля богов, никто иной, как Ронг Мут, обнаружил ее залежи в виде тонких черных прожилок. Никто не верил в удачу, и его спасло лишь то, что каждый год сдавал по несколько ларгов черного смолоподобного минерала в отдел Ум Куанга. А потом, когда подземный туннель уперся в мощную жилу и Ронг Мут стал привозить руду сотнями ларгов, его перевели в инженеры. Рудник быстро рос, хотя и пользовался худой славой. Вскоре правитель ввел должность управляющего. Ронг был уверен, что этим калхор отметил его заслуги перед страной, но он ошибся. Управляющим назначили какого-то молодого повесу Ли Ходена, дальнего родственника Ур Атана, которого за его проделки уже нельзя было держать в столице. Прибыв на рудник, Ли первым делом снял половину рабочих с рудника на строительство собственного дворца. Чтобы добыть положенную норму, Ронгу пришлось приложить немало старания и изобретательности, а Ли Ходен, закончив строительство, отпустил работников, к их великой радости, по домам, а знаки, которые полагались им за труд в руднике, регулярно присваивал...