Борьба за власть на Украине с апреля 1917 года до немецкой оккупации - Евгения Богдановна Бош

это решение Комитета неважным, не стоящим серьезного обсуждения на общегородской конференции. Такое отношение к вопросу поддерживалось еще и тем, что хотя Комитет решил делегировать своих представителей, но по существу не проводил своего решения в жизнь. Избранные в Ц. Раду представители от Комитета не ходили на заседания Малой Рады и ограничили свое участие внесением декларации, прочитанной на заседании Малой Рады[19]. Этот вопрос стал остро и в Комитете, и в парторганизации только после Октябрьского переворота, после падения Вр. Правительства.

Разногласия в верхах киевской парторганизации не могли не отражаться на всей работе Комитета и жизни Киевской парторганизации. «Правые», оставаясь в Комитете, вынуждены были проводить решения партконференции, но так как нередко решения, принятые их голосами, расходились с директивами общегородских партконференций, то многие постановления Комитета или не проводились в жизнь, или же Комитет воздерживался давать парторганизации те или иные директивы по ряду важнейших вопросов. Так, в период от VI Всероссийского Партсъезда до октября, когда все парторганизации области значительно усилили темп работы, стремились усилить свое влияние в массах и особенно в воинских частях, расположенных в ближайших селах, усиливали наступательную политику в Советах, мобилизовали и подсчитывали свои силы, – Киевский Комитет выжидал, а Киевская парторганизация бездействовала.

Числа 6–8 октября большинство Комитета («правых») приняло провокационное предложение меньшевиков о создании Ревкома из представктелей всех партий «для предотвращения возможных кровопролитий». Большинство Комитета, несмотря на энергичные протесты меньшинства («левые») и Секретариата Областного Комитета, постановило войти в Ревком, организуемый по инициативе Исполкома Совета Раб. Деп. из представителей всех партий, входящих в Совет, и общественных организаций, мотивируя свое решение тем, что, входя в Ревком, они смогут влиять на работы его и не допустить ввода контрреволюционных войск и разгрома Совета.

Впервые «правые» отказались считаться не только с меньшинством Комитета, но и со всей парторганизацией и решительно стали проводить свое постановление в жизнь. Срочно избрали двух представителей и согласились на председательствование Ю. Пятакова в этом Ревкоме – «Комитете Спасения Революции».

Это решение Комитета и председательствование авторитетного в киевских массах б-ка Ю. Пятакова в меньшевистско-эсеровском Ревкоме внесло страшную путаницу в умы сочувствующих нам рабочих и солдатских масс, вызвало тревогу в парторганизации и крайнюю растерянность в районных парткомитетах. Районные ответственные партработники не знали, что предпринять и что ответить массам на запросы: «С какой целью создан Ревком?!» «Не есть ли это коалиция с мелкобуржуазными партиями?!». Ответ Комитета, что Ревком создан с целью не допустить кровопролития, не только не рассеивал недоумения и тревоги, а усиливал их. А заявление Комитета, что «мы первые не будем выступать», совершенно сбило с толку парторганизацию.

Числа 12 октября в связи с докладом Юр. Пятакова о работах Ревкома на расширенном заседании Комитета председателем Областкома был поднят вопрос о пересмотре этого решения Комитета. Товарищ указывал, что большинство Комитета могло убедиться из доклада Юр. Пятакова, что влиять на решения Ревкома они не могут, а своим участием они не только идут в разрез с общепартийными постановлениями, но могут привести к полному разгрому Киевской парторганизации. Но председательствующий на заседании Комитета товарищ прервал областника заявлением: «Вопрос решен большинством Комитета, и никакого пересмотра не может быть». Представители военных организаций потребовали голосования предложения о пересмотре решения Комитета. Голосовали только комитетчики и незначительным большинством отвергли предложение секретариата Областкома и решительно отклонили требование меньшинства созвать экстренную общегородскую партконференцию, ссылаясь на «несвоевременность».

К концу заседания пришли ответственные партработники Арсенала с известием, что в городе притушены фонари и в полной тишине входят «батальоны смерти». У «большинства» это сообщение вызвало тревогу. Почувствовались колебание и неуверенность. Областник снова потребовал пересмотра принятого решения. Но большинством двух голосов предложение вторично было отвергнуто.

Тогда комитетское меньшинство, при энергичной поддержке представителей от арсенальцев и авиапарка, внесло предложение сейчас же наметить ряд мероприятий, необходимых для подготовительной работы парторганизации, и дать точные директивы в райкомы, «так как в противном случае, при первом движении в Петрограде, недремлющий враг возьмет нас голыми руками». Представители военных организаций указывали, что в воинских частях, стоящих на стороне Советов, – тревога; там видят подготовительную работу агентов Керенского и растерянность в рядах киевской парторганизации б-ков; волнуются и готовы на самочинные действия. Леонид Пятаков, ответственный организатор Красной гвардии и воинских ячеек, подтвердил это заявление представителей военных организаций, указав при этом, что, не имея директив от К-та, он на все настойчивые вопросы солдат и красногвардейцев: «Что делать?», отвечает коротко: «Будьте готовы». Но это не есть тот ответ, какого от меня требуют»…

От имени большинства Комитета выступил Юр. Пятаков, возражения которого сводились к следующему: «всем известно, что Комитет решил первым не выступать; если на нас нападут, мы будем сопротивляться, но тогда ответственность за кровопролитие ляжет на противную сторону. Поэтому никаких распоряжений, кроме как ждать, Комитет дать не может, так как всякие подготовительные мероприятия могут вызвать столкновение, которое мы считаем необходимым всеми мерами не допускать».

Возражающие доказывали, что при такой постановке вопроса наши вооруженные силы в одну ночь могут быть разоружены без единого выстрела, и ни о каком сопротивлении тогда не может быть речи…

После горячей полемики большинство комитета стало сдавать свою позицию, и собрание перешло к обсуждению необходимых предварительных мероприятий. Председатель Областкома внес предложение о выходе представителей Киевского Комитета из меньшевистско-эсеровского Ревкома и организации действительного Ревкома. Это предложение вызвало бурное негодование большинства Комитета и на голосование не было поставлено. Тогда представители Печерского района и военных организаций решительно заявили, что если Комитет не даст распоряжения в районы «быть готовыми к вооруженному сопротивлению», то они, помимо Комитета, у себя в районе поведут работу… И в заключение потребовали, чтобы наши представители в Исполкоме требовали замены караула у Совета Раб. Депутатов более надежными частями, так как в последнее время караул у Совета несут очень ненадежные части.

На это заявление большинство Комитета ответило, что ничего не имеет против распоряжения «быть готовыми на случай выступления контрреволюционных войск», а что касается замены караула, то без распоряжения Ревкома этого сделать нельзя, так как можно вызвать столкновение, которого Комитет считает необходимым избежать. И, по предложению Юр. Пятакова, этот вопрос был снят с тем, что он внесет его на разрешение Ревкома… На этом заседание закончилось. Большинство присутствовавших на заседании уходило в крайне удрученном состоянии. И в частных беседах слышалось: «придется действовать помимо Комитета»…

После этого заседания Печерский район стал спешно готовиться к вооруженному выступлению. Председатель Областного Комитета выехал на места, чтобы в решительный момент помочь Киеву из области.

Числа 16—18-го, под давлением рабочих делегаций, большинство Комитета приняло решение о выходе из меньшевистско-эсеровского Ревкома и