Атомный спецназ - Анатолий Гончар

«На глазах людей вымирает и спивается Россия, но многие ли позволяют себе это заметить?» — Северов крутанул руль, уворачиваясь от выбежавшей на дорогу кошки, машину занесло, левое колесо ударилось о край рытвины. С трудом выровняв автомобиль, Аркадий Петрович поморщился и возвратился к своим раздумьям.

Жить одним днем стало привычно и удобно. «На мой век хватит», «После нас хоть потоп», многие, очень многие живут этими мыслями. Мог бы и он жить так же? А почему бы и нет? Позади остались тяжелые девяностые годы, когда от вечного безденежья ушла жена. Ушла и безвозвратно исчезла. И она, и ребенок. Сколь он ни пытался ее разыскать — все безуспешно. Сгинула в круговерти лихих лет, словно и не было. И мать, и многочисленные родственники давно ее оплакали, а он все надеялся… Не хотел верить в то, что лежат его дорогие в какой-нибудь канаве, присыпанные тонким слоем земли, убитые просто так, по пьяному недоразумению, или глубоко запрятаны их тела в темном лесу, а извлеченные из них органы исправно работают на какого-нибудь толстосума. Не хотел верить. Не мог. Хотел, чтобы они были живы. Он бы даже предпочел, чтобы они находились все эти годы в темных подвалах, в неволе у современных рабовладельцев. Пока человек жив — его не должна покидать надежда. Тогда, в девяностые, Аркадий Петрович с трудом выжил, сам едва не сгинул, но выдержал, сумел вырваться, не скатиться в липкую пасть алкогольного забытья, не подался в бандиты, а ведь звали. Отказался. Завел свой бизнес. Нашлись суки, обложили данью, как всех… Платил, как не платить, и не потому, что боялся оказать сопротивление, не видел смысла. На смену одним пришли бы другие, еще более наглые и ненасытные. Устоялось. Сейчас у него есть все: дом, квартиры, машины, солидные счета в банках, но не было и не могло быть одного — счастья. Семьи он так и не завел. Да и принесла бы ему счастье новая семья? Может ли быть счастлив патриот, когда его Родина обливается кровью, когда слава ее втоптана в грязь, честь попрана, враги открыто торжествуют, а люди… Люди некогда величайшей страны мира, превращенные пропагандой в пьяную электоратную массу, прячутся в свой кокон и предпочитают ничего не видеть, не слышать? Уже много, много лет в душе Северова вместо некогда царившей гордости за мощь своей страны поселились горечь и боль. И еще тоска… Тоска от собственной беспомощности и невозможности сделать ответный шаг, отомстить измывающимся над Родиной оккупантам и предателям.

«Если есть на свете Бог, — иногда Аркадий Петрович начинал апеллировать к высшим силам, — то еще попомнятся ИМ наши слезы».

Сжав кулаки, он представил час отмщения, и на его губах появилась печальная улыбка. Никакая месть не могла воскресить ушедших, никакая месть не могла восстановить порушенное, никакая месть не могла вернуть счастье людей. Но зло не должно избежать расплаты, иначе… Он не додумал, автомобиль выскочил на трассу, ведущую к городу. Северов вдавил педаль акселератора, и обочина замелькала со все увеличивающейся скоростью, встречный поток машин ослепил светом, забрызгал лобовое стекло грязевыми брызгами, огни каменных пещер становились все ближе. Решив, что дома ему сегодня делать нечего, Аркадий Петрович свернул в переулок, ведущий к головному офису его фирмы.

Странно, но дверь в помещение оказалась открытой.

«Что за ерунда?» — Северов не припомнил случая, чтобы его сотрудники отнеслись к уходу из офиса столь халатно. «Может, кто задержался?» — явившаяся мысль показалась трезвой, но маловероятной. Он сам строго-настрого запретил подчиненным задерживаться после окончания рабочего дня. Не успеваешь? Значит, плохо работаешь. Трудоголиков у себя он не держал. Тогда что? Принять же гипотезу нахождения в офисе кого-то стороннего Аркадий Петрович не мог, воровать в скромных кабинетах нечего. Поверить же в то, что кто-то злоумышлял лично против него, — еще труднее. Конкурентов в бизнесе не имелось, родственников или сторонних лиц, претендующих на его имущество, тоже.

«Позвонить в милицию?» — но что делать, пока прибудет милицейский наряд? А если он никого не обнаружит? Выглядеть в глазах милиции, подчиненных, да и всего города, идиотом с фобией не хотелось.

— Кто здесь? — спросил Аркадий Петрович, распахивая дверь и чувствуя себя параноиком. Никто не ответил. Вспыхнул свет. Северов сделал несколько шагов и только тогда обнаружил незнакомца, сидевшего в одном из глубоких кресел. — Что вы здесь делаете, объяснитесь? — потребовал Аркадий Петрович. В душе никаких чувств, кроме злости.

— Вас жду, — нагло улыбаясь, заявил взломщик.

— Так, значит. И по какому, интересно, поводу? — не теряя присутствия духа, уточнил Северов. Попытка логического объяснения этого странного визита ни к чему не привела, разве что на грани сознания промелькнула мысль, что в кино точно таким образом ждут своих жертв самоуверенные киллеры.

— Простите, Аркадий Петрович, — раз посетитель начал с извинений, киллером он не являлся. Хотя кто знает, ведь это извинение могло оказаться иезуитской шуткой, но незнакомец продолжил: — Нам надо поговорить.

— Я не разговариваю с людьми, столь нагло вторгающимися в принадлежащую мне собственность!

— Я же извинился! — молодой человек виновато развел руками. — И готов компенсировать моральные и материальные издержки. — Он говорил быстро, словно боясь, что его не станут слушать, и стараясь высказать все одним махом. — Кроме того, у меня к вам есть некое деловое предложение.

— Я не обсуждаю деловые предложения ночью! — Северов начал закипать. — Приходите утром! И захватите с собой хорошего слесаря, я поменяю замок.

— Аркадий Петрович, еще раз прошу — простите мне мое вторжение. Но я не мог поступить иначе. В другое время мы не смогли бы поговорить один на один. Я оказался здесь только по этой причине. Я был уверен, что вы приедете, и терпеливо ждал.

— Какое отношение ко мне имеет ваше терпение? Вон из моего офиса! — только указав наглецу пальцем на дверь, Аркадий Петрович наконец-то обратил внимание на его явно кавказские черты лица. «И сюда добрались! Им что, нужен мой бизнес?» — гневом закипевшая кровь ударила в голову, Северов рванулся к взломщику, схватил того за шиворот, рванул вверх. Вопреки ожиданию, незнакомец не сделал ни малейшей попытки к сопротивлению. Хотя был молод и под кожаной курткой чувствовались накачанные мышцы.

— Аркадий Петрович, прошу вас, — взмолился он, лишь слегка препятствуя тащившему его к двери Северову. — Только пять минут, прошу вас!

В глазах взломщика мелькнули слезы отчаяния. Словно устыдившись своего поступка, Аркадий Петрович разжал пальцы.

— Хорошо, пять минут. Не больше, — тяжело выдохнул Северов. И уже почти забыто, по-военному: — Время пошло!

Первоначально зажигательная речь неожиданного визитера по поводу всеобъемлющей любви народов друг к другу показалась не слишком убедительной. Хотя следовало отдать должное: кто-то хорошо изучил привычки и, кроме того, знал взгляды Аркадия Петровича на окружающую действительность. Итак, речь не показалась убедительной, но желание выкинуть наглеца прошло, наоборот, появилась потребность послушать, что он скажет дальше, а главное, что предложит и что потребует взамен предложенного?

Визитер продолжал говорить, привлекая к своей речи все большее и большее внимание Аркадия Петровича, а как только взломщик намекнул о потенциальной возможности ракетного удара по Соединенным Штатам, Аркадий Петрович хоть и недоверчиво хмыкнул, но тем не менее принялся вникать с удвоенным вниманием. «Пожалуй, стоит сварить кофе», — подумал Северов. Ночь обещала быть долгой.

— Сколько у меня времени на то, чтобы хорошо все обдумать? — показ записи с выступлением Батырбекова опять же не слишком убедил Северова в искренности пропагандируемых идей. В душу закралось подозрение, что где-то однозначно таится подвох, но копаться в сказанном, выискивая истину, не хотелось.

— До четырех утра, — так и не представившийся посетитель подавил зевок.

— Понятно. Допустим, я соглашусь, но где доказательства, что все рассказываемое вами не блеф? Что ракетные шахты существуют?

— Зачем нам врать? — резонно заметил собеседник.

— Не знаю… К примеру, чтобы заманить меня к себе. Возможно, вы работаете на иностранные спецслужбы, и они хотят узнать какие-то наши секреты, — Аркадий Петрович пожал плечами.

— Какие секреты, Аркадий Петрович? — вербовщик по-доброму усмехнулся. — Все советские секреты давно проданы вашим высшим руководством.

— Все секреты проданы высшим руководством, говорите? И после этих слов вы хотите меня убедить, что где-то там у вас осталась законсервированная, никем не охраняемая ракетная база? Чушь. Это невозможно!

— Согласен. Но тем не менее она существует, — взломщик ухмыльнулся. Рыбка заглотила наживку, пришло время выложить козырную карту. — Вот запись.