Воспоминания одесского сыщика - Виталий фон Ланге

Оставшиеся нас 5 человек пошли в дорогу. По пути нам попадались деревушки, небольшие хутора и отдельные избы; народ все бедный, но весьма гостеприимный, всюду нас обогревали и кормили, везде сочувствуя нашему положению.

Вблизи Иркутска я встретился с Григорием Тостогановым (Так в тексте (Прим. ред.)), которого знал еще из Одессы, он был сослан на поселение в Сибирь, и, тоскуя по своей родине и семье, решил также бежать. Тостоганов присоединился к нам. До Иркутска мы шли пешком или нас подвозили на подводах. С Иркутска мы выехали железною дорогою. Деньги у нас были, мы достали их под Иркутском у одного помещика, у которого оказалось 6500 рублей. Помещик ехал со своего имения в Иркутск. Мы его и кучера сбросили с экипажа, не нанося никому никакого оскорбления и насилия. Он по первому нашему требованию вручил бумажник с деньгами. Лошадей его бросили в одной версте от города. Заехали по дороге к одному мужику, предложили ему купить их, но он, зная, кому принадлежат они, отказался. Деньгами поделились по 1080 рублей, я получил 1100 рублей, как старший команды. Подложный паспорт и все документы я приобрел в Оренбурге за 16 руб. у одного еврея. Будучи хорошо грамотным, я вызубрил свой документ. Вот почему я так бойко отвечал на ваши вопросы, когда вы спрашивали меня, когда отбывал я воинскую повинность, кто городской голова, как фамилия полициймейстера, выдавшего паспортную книжку и т. д. С товарищами я расстался в Челябинске. Пешком в сильнейший мороз прошлялся около двух месяцев, бывали дни, что по трое суток крошки хлеба во рту не было, а теперь обратно на Сахалин. Прощай, дорогая Одесса, моя родина». Грабовецкий прослезился.

XVI

Покупщики краденого и укрыватели – «блатыкайн». Мне кажется, что если бы воры, грабители, убийцы и другие преступники не имели бы возможности сбыть или скрыть похищенное или награбленное, то, несомненно, число преступлений значительно уменьшилось бы. Преступник, перед совершением известного преступного деяния, должен для себя приготовить место для скрытия похищенного или ограбленного, служащего вещественным доказательством, изобличающим его в совершении преступления. А поэтому все зло в преступном мире заключается отчасти не в тех лицах, которые совершают преступления, а в тех, которые способствуют совершению преступлений. Укрывая преступников и все ими добытое или приобретая таковое, сохраняют они так, что не представляется возможным полиции разыскать похищенное и привлечь к ответственности действительных преступников, совершивших это преступление.

Сам покупщик краденого, не принимая активного участия в самом совершении преступления, но скрывая следы его, иногда высматривает места для совершения преступления: снимает воском слепки с замков дверей и снабжает воров отмычками и другими воровскими инструментами. Некоторые покупщики ходят по дворам, именуясь старьевщиками; они высматривают квартиры, их расположение и узнают, кто живет в той квартире и нет ли таких квартир, хозяева которых на даче или в отъезде.

Покупщик краденого, «блатыкайн», весьма хитро проделывает свою операцию, в особенности тогда, когда он известен местной полиции и сыскным агентам. В таких случаях он приобретает похищенное от преступника при следующих обстоятельствах: к нему является вор или грабитель и заявляет, что у него имеются вещи, при этом рассказывает подробно, какие вещи, предлагает их купить; в то же время говорит, где он временно сохранил их, обозначая дом, номер квартиры и время, когда покупщик может прийти осмотреть их; похититель заявляет приблизительную сумму денег, за каковую он предполагает продать вещи.

Покупщик или сам отправляется в указанное место, или посылает туда своего родича, или жену, которых полиция еще не знает. Опытный покупщик, известный полиции, идя к месту, где скрыты вещи, несколько раз останавливается, засматривая якобы в окна магазинов; он смотрит, не преследует ли его кто-либо из сыщиков или полиции, при поворотах за углом оглядывается; имея по пути следования сквозной дом, проходит таковой и при выходе оглядывается, нет ли преследователя. Убедившись, что за ним нет надзора, покупатель заходит в дом, помещающийся рядом с тем домом, где ожидает его преступник, якобы для известной надобности – и затем, выйдя оттуда и осмотрев во все стороны, смело заходит в квартиру преступника. Осмотрев тщательно вещи и, взвесив принесенными с собою весами ценные вещи: серебро, золото, определяет цену, причем золотые вещи: часы, браслеты, кольца без камней, цепи и др. оцениваются по 2 руб. за золотник; серебряные вещи, как они ни были бы изящны, оцениваются в 10 рублей фунт. Драгоценные камни: бриллианты, если вор оказывается знатоком, то по приблизительному определению веса оценивает карат в 30–40 руб.; конечно, покупатель вес всегда определяет наполовину меньше. Одежда ценится весьма дешево: шуба хорьковая с хорошим бобровым воротником, почти новая, стоящая 700–800 руб., продается не дороже 200 рублей и т. д. Бакалейный товар продается: чай, стоящий 2 руб. фунт, по 60–70 коп., так же и табак. Словом, покупщик краденого зарабатывает колоссальные деньги. Торг продолжается недолго, ибо преступник должен немедленно сбыть вещи. Согласившись в цене, покупщик приказывает вору доставить все вещи в указанную им квартиру своего родственника или компаньона по покупке и тогда только уплачивает вору условленную сумму денег. Секретное место переводчика краденого называется «хавирою».

Полиция, имея сведения о краже, посещает квартиру преступника, производит обыск, но, к сожалению, безрезультатно, ибо не знает секретного места покупщика, т. е. хавиры его.

Очень часто воры прямо с кражи завозят похищенное на квартиру покупщика, а тот последний немедленно перепрятывает в другие места; иногда в том же доме имеет квартиру, в которой живут друзья покупщика, которых полиция совершенно не знает, а поэтому не посещает их квартиру. В случае же посещения полицией таких квартир и обнаружения похищенного, владелец их никогда не выдаст действительного покупщика вещей, подвергая себя уголовной ответственности по первому разу судимости. В таких случаях блатыкайн заботится о семье задержанного, помогая ей на все время содержания под стражею.

Купленные драгоценные вещи: переводчики или ломают их, делая слитки и вынимая камни, или вывозят в другие города, где продают в магазинах. Носильные вещи также высылают в другие города или немедленно переделывают. Бакалейный товар продают по мелким лавочкам частями.

Служа в Харькове начальником сыскного отделения, я задержал знакомого по Одессе мне вора, прозываемого «Володькою-паничем». У него я задержал несколько сот золотых серег, колец и браслетов, а также около сотни разных часов и серебряных портсигаров; вещи эти он похитил в магазине золотых вещей в Красноярске и привез в Харьков для сбыта.

В г. Бердичеве у торговца готового платья я задержал массу краденых в Одессе вещей, которые продавались в магазине открыто. Купец не ожидал моего приезда в Бердичев.

В г. Одессе лучшими покупщиками драгоценностей считаются: Спандель, Филер, Шелюбский, Макогон. Они успели составить из ничего хорошие состояния и некоторые из них прекратили всякую коммерцию с ворами и занялись торговлею на толчке. Много есть таких, которые покупают все без разбора, лишь бы краденое, а именно: Орлович, Фукс, Охман, Кройн, Вайнфельд и много друг.

Некоторые переводчики краденого имеют у себя в квартире секретные места, куда прячут драгоценные вещи; так, например, в буфетном шкафу устраивают потайные ящики, устраивая их под дверцами буфета или в верхней части его. Несмотря на эти секреты, мне приходилось очень много обнаруживать краденых вещей и редкий покупщик ускользнул из моих рук, не попав в тюрьму или в арестный дом.

Ломбарды также служат хорошим источником скрытия преступлений. Воры часто по совершении преступлений все ими добытое сносят в ломбард, где под залог вещей получают сумму денег гораздо большую, чем от блатыкайна. Таким образом, ломбард служит для преступников местом сбыта краденых вещей и является также покупщиком краденого. К сожалению, ломбард не привлекается к ответственности за покупку краденого.

XVII

Мнимогадальщик. В делах розыска я пользовался не только агентами, состоящими на службе в сыскном отделении, но и нелегальными агентами; последние были по большей части те же воры, но на время прекратившие свою преступную деятельность – или вследствие того, что им надоела тюремная жизнь и вообще замкнутость, или вследствие того, что они получали с меня хороший гонорар за указание известного преступника и им добытого, или просто питая уважение ко мне. Кроме того, у меня были такие люди, которые, занимаясь честным трудом, презирали лиц, занимающихся преступной профессией и, в случае их обнаружения, лица эти немедленно сообщали мне.