Красными нитями (СИ) - Николаева Лина

— «Чувствуй себя как дома, спасибо за помощь» — ты это имел в виду? — Дар скрестил руки на груди.

В его лице и лице Эль чувствовалось что-то похожее. То ли форма носа, то ли пухлые губы, то ли что-то, что было внутри, но всё равно прорывалось наружу. Хороша парочка, чёрт возьми. Нашли время для своих договорённостей.

— Нет, обойдёшься.

Адайн с Эль переглянулись. На лицах так и читалось недовольное: «Мальчишки…»

— Ну давай-ка, рассказывай, что ты там придумал, раз моя помощь больше не нужна, а я послушаю.

Почти два дня Кай следил за дворцом и за перемещениями Рейна. Его возили по городу: король посещал больницы, приюты и школы, виделся с первыми лицами государства, как марионетка, которую таскали туда, где её хотели видеть.

Всюду за ним следовал некий Алкерн Мишак. На словах он был камердинером, но сразу стало ясно — его роль куда важнее. Это тот, кто помогал натянуть ниточки от марионетки до кукловода. И если до кукловодов пока добраться не получалось, следовало ухватиться за него.

Кай потёр красные глаза — эти два дня он не спал.

— Вместе с Рейном всегда ходит Алкерн Мишак. Он составляет расписание и сам решает, какими дорогами они поедут.

Кай дотронулся до кармана. Эта информация звучала просто, но стоило недешево. Чертов братец. Вот вернут его — и пусть платит за все расходы. Кирион сразу скривился.

— Нам достаточно узнать, где они поедут, и мы сможем устроить засаду. Об этом Алкерне не сказали ничего хорошего: его не подкупить, угрозами его тоже не проймешь, — Кай ухмыльнулся. — Если бить вслепую. У Алкерна есть сын.

Кай говорил всё с большей ухмылкой, а сам, не отрываясь, следил за Адайн. Она его не поймёт. Не в этот раз.

— Мальчишка пяти лет. Жена Мишака умерла, родители тоже, и это его единственное слабое место.

Адайн напрягла плечи.

— Заберём мальчика, прижмём Алкерна, узнаем, где поедет Рейн, нападём. Все.

— Кай! — строго воскликнула Ката. — Мы не можем похитить ребенка!

— Не можем? — холодно переспросил он, скрещивая на груди руки.

Кай и сам был готов к тому, чтобы сказать эти слова. Он не хотел становиться таким же, как тот, кто искалечил жизнь Адайн и Эль. Да, с мальчишкой ничего не случится: посидит в башне день или два, но… А если нет?

И Адайн не поймёт. Однако что важнее: все эти принципы из прошлого, её мнение или брат, который остался совсем один, в клетке?

Важным было все, однако как найти компромисс, Кай не знал.

Адайн медленно поднялась и, шагнув к столу, упёрла в него руки. Плечи были высоко подняты. Рукава блузы задрались, обнажая тонкие запястья и татуировки: змею вокруг одной руки и крысу на другой. Девушка тихо задала вопрос:

— Так в этом ты просил моей помощи?

Она буквально прожигала взглядом. Кай уставился в ответ, помолчал, затем как можно увереннее сказал:

— Да. Мне нужна твоя помощь — мы просто уведём мальчика за собой.

— Уведём, значит?

Кай опустил руки под стол и сжал кулаки так, что кисти свело от боли. В этой войне не было места детям, но это же из Рейна! Чертов брат со своими чертовыми словами. Раньше Кай легко наплевал бы на всё и забрал мальчишку — любым способом.

— Да, просто уведём, — ответил Кай, чувствуя всё большее желание отвести взгляд от Адайн, от этих зелёных, словно колдовских глаз, которые постоянно притягивали его — но только не сейчас.

— Я знаю, что до похищения детей мы ещё не опускались. Я тоже не хочу этого. Но мы не можем взять дворец штурмом и добраться до Рейна. А он по-прежнему там, ждёт, один, без демона. Я клянусь тебе, с мальчиком ничего не случится. Помоги мне забрать его.

Кай чуть слышно вздохнул, затем с ещё большей уверенностью, даже почти угрозой, добавил:

— Я заберу Рейна любой ценой, ясно? И если для этого нужен мальчишка, пусть так. Если ты не поможешь увести его, я всё равно это сделаю.

Кирион застонал от злости.

— А другими словами не мог сказать, что переживаешь за брата? — крикнул демон.

Адайн выпрямилась и свысока посмотрела на Кая:

— Знаешь, я кое-что вспомнила: меня тоже не похищали, а увели — вот прям как ты хочешь. Я играла в саду, как вдруг увидела за забором мужчину. Он показывал какие-то фокусы с огоньками, и я выбежала к нему. Так ты хочешь сделать? Чтобы я тоже показывала «фокусы», и мальчик пошёл за мной?

«Да», — подумал Кай, но побоялся признаться в этом вслух. Он посмотрел на демона, и тот сразу презрительно скривил губы. Кирион молчал, хотя на лице ясно читалось его любимое: «Опять молчишь, мешок дерьма».

— А как мне ещё забрать Рейна? Что он должен потерять, чтобы страх за него стал сильнее этой чертовой морали? Или кто-то из нас должен?

На секунду на лице Адайн появилась жалость — таким взглядом она смотрела на нищих в Канаве. Затем девушка круто развернулась, села на своё место и с вызовом спросила:

— А если что-то случится? Ты клянешься, что ничего не будет, но если? Что, оставишь его себе? Но это не котёнок с улицы. Или поменяешь с кем-нибудь? Как поменяли меня с Эль?

Дар медленно повернулся к своей «невесте».

— А теперь поподробнее. Так ты — не дочь Я-Эльмона?

Краснея, девушка отвела взгляд:

— Нет.

Кай внимательно посмотрел на неё. А ведь Эль подходила Крысиному совету больше, чем Рейн, наверное, даже больше, чем Ката. Она уже разучилась строить из себя милашку и признала, кем является. И это делало её куда привлекательнее.

Дар скрестил руки на груди и, не теряя спокойного выражения лица, спросил:

— Значит, ты хотела меня обмануть, чтобы я помогал твоему драгоценному Рейну? Интересно… — протянул он с нехорошей ухмылкой.

Адайн посмотрела на него и воскликнула:

— А ты не переживай! Папочка ни за что не признается. Он ведь пятнадцать лет платил Детям Аша. Ух, если Церковь узнает, сколько на эти деньги они сделали зла! И откуда у него вообще столько денег! Нет, он слишком дорожит своим положением.

Кай переглянулся с Кирионом. А это звучало интересно. Такая простая правда могла разом решить их проблемы с Я-Эльмоном.

Помощь Дара уже не требовалась, пусть катится к чертям со своим договором. Только вот Эль ни за что не раскроет правду — обещание ей было дороже, во всяком случае пока. Значит, сначала надо спасти Рейна, и больше у неё не будет поводов цепляться за Крейна.

— Я бы рад поверить вам, но не хочу рисковать. Так не будем терять время, милая моя, — Дар хищно уставился на Эль. Девушка вздрогнула. — В четверг мы поженимся, а в пятницу придём к Я-Эльмону — День покаяния отлично подходит для этого.

Кай передернул плечами. А Дар неглуп, все-таки.

Помнил он эти Дни покаяния — в течение трёх дней в году к главам Церквей выстраивалась целая вереница людей, и каждый должен был признаться в своих грехах. Признайся, уплати церковный налог — ты прощен. Так это работало.

Если Эль и Дар придут к Я-Эльмону, признаются, что вместе сбежали, он будет вынужден простить дочь при всех и принять её назад.

Дар встал, достал кошель из кармана и швырнул его под ноги Эль со словами:

— На, милая моя, купи себе платье на свадьбу.

Девушка отшатнулась и со страхом посмотрела на него — Кай уже видел этот взгляд, так она смотрела на отца.

Кай резко хлопнул по двери, заменявшей стол. Он встал, уперевшись на руки, и исподлобья посмотрел на Дара.

— А я думаю, мы не будем спешить. Эль хочет подумать ещё, ясно?

Дар ответил, глядя не на него, а на девушку:

— Будь она честной, я бы, может, спросил, чего она хочет. Теперь не буду.

Резким шагом он вышел из кабинета.

Адайн отвела взгляд:

— Извини, что сказала. Я не знала, что ты…

Киро перебил её, яростно щелкнув пальцами:

— Если он заставляет тебя, скажи, и я сожгу его к чертям.

Эль вздохнула, задрала подбородок и уверенно ответила:

— Я дала обещание, а Дар уже трижды помог. И я хочу подобраться к отцу, нам это нужно. Я должна согласиться на условия.

Но взгляд и опущенные плечи так и выдавали, что она вовсе не готова к этому.