Загадка тетрадигитуса - Борис Борисович Батыршин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В White's закрыта дорога тем, чья биография запятнана коммерцией, бизнесмены здесь не в почёте. А вот британское подданство не обязательно, другое дело – принадлежность к узкому кругу выпускников Итона или Оксфорда.
White’s находится в конце Сент-Джеймс-стрит, у самой Пикадилли. У входа старейшего из лондонских клубов нет, разумеется, никакой таблички или вывески. Лишь неприметная дверь и лестница в несколько ступеней за лёгкой решётчатой оградой, отделяющей крохотный палисадник от тротуара. Иван с Варей прошли мимо, слегка замедлив шаг. Никого – ни швейцара, ни привратника, только бронзовое кольцо дверного молотка на тёмной дубовой двери.
Напарники дошли до перекрёстка с Пикадилли и так же неспешно направились назад. Иван чувствовал себя чрезвычайно глупо – сколько ещё бродить туда-сюда, изображая праздную парочку? А в голове пусто, хоть ты тресни – одни только наставления из "Дебре":
"…Привычным развлечением джентльменов – членов клуба бы являются пари, порой довольно забавные, условия которых тщательно заносятся в огромный фолиант, хранящийся в библиотеке. Из нее можно узнать, например, что два джентльмена однажды поспорили на три тысячи фунтов о том, какая из двух капель на окне упадет первой, а пари двух других касалось того, за сколько ударов клюшкой для гольфа один из них, член парламента, докатит мяч от Английского банка до дверей клуба. В итоге докатил за 197 и выиграл пари. Это не так глупо, как может показаться стороннему наблюдателю: подобное лишенное прагматики, но не азарта провождение времени свойственно в принципе высшему классу, что вызывает в памяти известные слова Ницше о том, что должен быть назван рабом тот, кто не располагает двумя третями дня для себя лично.
Рассказывают, что некий джентльмен, только что избранный членом White’s, поинтересовался однажды, открыт ли бар, на что получил следующий исчерпывающий ответ: «Благословите мою душу, сэр, этот бар не закрывался последние 200 лет». Традиции стоят дороже денег – вот та мораль, которую выносим мы, заглянув в White’s; можно сказать больше: нечто становится традицией тогда, когда не продается…"
Постойте-постойте!.. Пари, ну конечно! «Дебре» приводил список самых известных пари, заключённых в White’s., и одно из них как раз датируется сегодняшним числом.
Иван, как назло, не запомнил подробностей. Что-то насчёт записи в клубной книге и рассыльного, который должен сообщить результаты пари. Рассыльный, точно! Нестерпимо зачесались руки – так хотелось вытащить планшет и открыть нужный файл. Нет, нельзя, сперва надо найти местечко поукромнее, и уж там…
Стоило им поравняться с особняком White’s, как из неприметного переулка, вынырнул малый лет пятнадцати, в фирменной куртке и шапочке с номером "двенадцать", и быстрым шагом направился в сторону площади Ватерлоо. Иван заглянул в переулок – так и есть, скромная дверь без крыльца. Служебный вход? Он с трудом подавил в себе желание дёрнуть за ручку двери.
– Варь, давай скорее, вон за тем типом! Я, кажется, знаю, что делать!
IXРоссия, Санкт-Петербург, Елагин Остров
Незадолго до событий в Лондоне
…надо найти способ подобраться поближе к одному высокопоставленному джентльмену. – неторопливо говорил Корф. – Зовут его лорд Рэндольф Черчилль, и по нашим сведениям он в курсе всего, что происходит с интересующим нас… э-э-э… предметом. Дело в том, что именно лорд Рэндольф курирует деятельность «Братства Золотой Зари», тайного общества, непосредственно вставлявшего палки в колёса в африканских делах господина Семёнова, вашего, Иван, батюшки. И есть основания полагать, что ван дер Стрейкер действовал по их наущению.
– Значит, статуя тетрадигитуса сейчас у этой самой… "Золотой Зари"?
– негромко осведомился один из гвардейцев. Корф представил его, как ротмистра Нефёдова.
Корф усмехнулся.
– В том-то и дело, что пока нет – к вящему неудовольствию господ эзотериков и в особенности некоего мистера Мак-Грегора. Есть там такой
– идеолог этой компании и, если верить донесениям наших агентов, готовый буйнопомешанный.
– Странно, что сэр Рэндольф допускает подобных типов к серьёзным делам. – недоверчиво покачал головой Нефёдов. – Я-то полагал его весьма прагматичным и разумным господином.
– Похоже, у него не было другого выхода. Общество "Золотой Зари" – движущая сила всей этой интриги: это они добились от английской разведки послать ван дер Стрейкера по следам вашего, Иван, батюшки, и они же, как я понимаю, следили за покойным профессором-археологом.
– Вы о том немце из Александрии? – уточнил кавалергард.
– Да, герр Бурхардт, хранитель собрания редкостей египетского хедива – ныне, увы, покойный. Он погиб при взрыве подземелья, при нападении людей. Большая потеря для нас. Хорошо хоть, ваш батюшка, – кивок в сторону Ивана, – уцелел сам и сумел вынести записи, позволившие обнаружить статую и прочие артефакты.
Ваня кивнул в ответ. Отец давно успел посвятить его в детали своей африканской эскапады. Варя сидела в кресле, тихая, как мышонок, и исподволь рассматривала беседующих.
– Так вы хотите, чтобы наши юные друзья подобрались не к сэру Рэндольфу, а к этому… Мак-Грегору? Или, не приведи Бог, к самому ван дер Стрейкеру? Не слишком ли это опасно – соваться прямо в зубы такому волчаре?
Барон покачал головой
– Нет, на этот раз именно к лорду Рэндольфу. Я могу только догадываться о его соображениях, но факт есть факт: заполучив в свои руки статую, этот джентльмен всячески уклонялся от того, чтобы передать её "Золотой Заре" – хотя по нашим сведениям у них была договоренность на этот счёт.
– Не доверяет?
Корф усмехнулся.
– А вы бы доверились подобным личностям? Полагаю, лорд Рэндольф нашёл своих специалистов, и лишь после того, как они потерпели неудачу, вынужден был вернуться к договоренностям с "Золотой Зарёй".
– Но зачем куда-то перемещать статую? – не сдавался
