Безрассудные сердца - Бонни Винн

Он почесал свои редкие темные волосы.

— Я работаю здесь уже больше шести месяцев.

— Он все время находился тут, — пояснил Бойд.

Ситуация прояснилась. Абигейль знала имена почти всех работников ранчо, а этот был ей незнаком.

— Приятно иметь вас работником Трипл-Кросс.

— Спасибо, мэм. Я хотел бы работать у вас долго.

— Мы также рассчитываем на это. — Она взглянула на Бойда и заметила, что тот нахмурился. Что-нибудь не так?

— Отчитывайся о своей работе, Гарольд.

— Может быть, войдете в дом?

Абигейль с радостью подумала о возможности сесть не в седло и собралась идти.

— Нет. — Одно слово Бойда остановило ее движение.

— Как скажете, — ответил сторож.

Абигейль слушала, как Гарольд подробно рассказывает Бойду о своей работе, но как ни пыталась она сосредоточиться и следить за их разговором, ничего не получалось. Для этого необходимо было четко представлять себе все ранчо, все направления его деятельности. С самого начала разговора ей стало ясно, что Бойд в деталях знает, как обстоят дела на Трипл-Кросс, — так же, как она знала свой дом. Он не упускай ни одной мелочи, о которых упоминал Гарольд в своем докладе о положении на участке, находящемся в его ведении. Когда Бойд закончил, Абигейль посмотрела на того и другого. Бойд молчал.

Очевидно, настал ее черед.

— Ну, Гарольд, продолжайте и дальше так же хорошо трудиться. Это все, Бойд?

Мускулы его лица напряглись. Он крепко стиснул зубы.

— Да, все в порядке.

Они сели на лошадей и поехали прочь. За время стоянки Абигейль немножко отдохнула и теперь смотрела на окружающий ландшафт с новым интересом. Величественные Скалистые горы, представляющие собой громаду высоких пиков, острых хребтов и глубоких ущелий, могуче поднимались в небеса подобно божеству, охраняющему свои бескрайние владения. Солнечные лучи отражались от синей поверхности ручья, убегающего вдаль и сливающегося с необъятным пространством неба.

— Я начинаю понимать, что ты имел в виду, говоря о здешней местности, — кротко произнесла Абигейль.

— Неужели? — весьма сердито откликнулся Бойд.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Что-нибудь не так?

— Так. Но ты сейчас сказала работнику, которого следовало немедленно уволить, что он хорошо поработал и ты надеешься на то, что он продолжит работать здесь еще очень долго.

— Уволить? — Она пыталась уяснить значение его слов. — Но почему?

— Ничего из того, что он говорил, не совпадает с тем, что мы видели.

Абигейль охватило чувство вины. Она почти сразу же прекратила следить за состоянием ограды — все ее внимание было приковано к лошади, на которой она еле держалась. Очевидно, она проглядела больше, чем предполагала.

— Неужели все так плохо?

— Так плохо? — Бойд откинул шляпу, выпустив на волю свои кудрявые волосы. — Это зависит от того, считаешь ли ты дыру в ограде, через которую свободно пройдет целое стадо, заслуживающей упоминания.

— Но ведь Гарольд ничего не сказал о такой большой дыре. Я слушала его отчет.

— Именно так.

— О! Значит, он врал, говоря, что проверял состояние ограды?

— А ты как считаешь?

Абигейль помолчала. Она начала понимать масштабы предстоящей работы.

— Считаю, что мне предстоит многому научиться.

Его взгляд оценивающе пробежал по ней.

— Правильно. Если бы ты не понимала этого, мы по-настоящему оказались бы в беде. Знай на будущее: когда человек врет, хитрит и не выполняет порученную работу, его увольняют.

Его гнев, очевидно, исчезал так же легко, как и возникал. Сейчас, казалось, он совершенно улетучился, и Бойд указал рукой на ручеек впереди с поросшими осиной берегами.

— Давай там позавтракаем.

Она кивнула в знак согласия, вдруг почувствовав, что очень проголодалась. Бойд первым слез с лошади и привязал поводья к дереву. Абигейль перекинула ногу через круп кобылы, намереваясь слезть, но ноги от усталости ослабли так, что она начала падать. Бойд подскочил и подхватил ее. Ощущение его ладоней, охвативших ее руки и плечи, пронзило Абигейль. То же самое чувство она испытала, когда он подвязывал ей волосы. Она попыталась отодвинуться, но заметила вдруг необычно сияющее выражение его синих глаз и, вздрогнув, внимательно посмотрела на него.

Он отпустил ее, отошел к своей лошади, порылся в седельных сумках и глухо произнес:

— Я отведу лошадей к ручью.

— Конечно. — Чувствуя, что ее голос дрожит, она придала ему больше твердости. — Я думаю, что мы должны дать им попастись.

Их глаза встретились, и Абигейль отчетливо ощутила, что он, как и она, думает совсем не о лошадях.

— Правильно. Позаботься о своей лошади, и она позаботится о тебе, — сказал он бездумно, как будто слова слетели с губ помимо его сознания. Или почти так, догадалась она. Может быть, он пытался замаскировать словами свои мысли? Неожиданно она почувствовала неловкость и носком сапога поддела клочок травы.

— Я запомню эту поговорку.

Его взгляд задержался на ней еще мгновение, и он пошел к ручью. Она следила за очертаниями его фигуры, за тем, как прямо и стройно он держится. Высокий широкоплечий мужчина с тонкой талией и узкими бедрами — его силуэт привлекал внимание. Осознав направление своих мыслей, Абигейль тряхнула головой, чтобы избавиться от них.

И все же узы, возникшие между ней и Бойдом в день, когда появился на свет маленький Майкл, никогда не ослабевали. До настоящего момента она не задумывалась о каком-либо другом характере их отношений, полагая, что их скрепляет крепкая дружба, замечательное взаимное доверие. Совсем иное чувство, порожденное близостью Бойда, заставляло ее смотреть на привлекательные очертания его фигуры. Абигейль никогда не замечала, насколько он мужествен. В противоположность покойному мужу, Бойд был высоким и мускулистым до неприятного. Она считала, что частое общение, связанное с изучением ранчо, позволит ей лучше узнать его. До этого они часто бывали вместе с маленьким Майклом, но никогда не оставались вдвоем наедине надолго.

Все еще взволнованная, она повернулась и осмотрела место, выбранное Бойдом для привала. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву и сучья, создавали на ковре из листвы сетчатый узор. Прекрасное место для пикника. Абигейль подумала о нем как об убежище для влюбленных и тут же пожалела о сравнении, пришедшем ей в голову. Она опустилась на траву и попыталась более женственно вытянуть ноги, что в ее одежде оказалось трудным. Пока Бойд поил лошадей, Абигейль размышляла над тем, что он довольно привлекателен… не женат… Мысли при этом несколько раз отклонялись так, что она вынуждена была немедленно прерывать их. В наказание она заставила себя поразмыслить о собственном одиноком существовании. Прошло уже полтора года, как умер Майкл. Это слишком много для женщины без мужчины на этой малолюдной, отдаленной территории.