Кобра и наложница - Бонни Вэнэк

Бонни Вэнэк

Кобра и наложница

От автора

Ожерелье принцессы Мерет вместе с другими изумительными по красоте ювелирными изделиями действительно было найдено в пирамиде Сенусерта III Жаком де Морганом во время раскопок в Египте в 1894–1895 годах.

Французский археолог, продолжая дело своего знаменитого предшественника Гастона Масперо, основавшего в Каире институт восточной археологии, порою использовал в своих раскопках недозволенные методы, взрывая древние гробницы с помощью динамита.

Я использовала право художника на вымысел и придумала историю про два ожерелья и их магическую силу подчинять себе людей.

К сожалению, то, что касается истории рабства Бадры, — не вымысел. В современном мире рабство все еще существует. В Судане женщин, девочек и мальчиков часто продают в рабство. Я сама убедилась в его ужасах во время своего путешествия на Гаити и встреч с бывшими реставекс. Реставекс — это гаитянские дети, которых неимущие родители продают в богатые семьи, которые обещают кормить, одевать и обучать в школе этих детей и обмен на их работу по дому. Но мало кто выполняет свои обещания, и часто такие дети очень много работают, их бьют, кроме того, они становятся и жертвами сексуального насилия.

В Соединенных Штатах даже в наше время существует торговля людьми. Доклад министерства юстиции США за 2004 год сообщает о том, что в Соединенные Штаты ежегодно продают более 17 тысяч человек для черной работы в кондитерских, в качестве домашней прислуги или используют их как проституток.

Часть первая

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Восточная пустыня Египта, 1889 год

«Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне!» — немой призыв возник в уме Бадры как заклинание неистовой силы. Испуганная девушка затаилась за большим валуном известняка, вдали от скопления черных шатров из козлиных шкур. Отсюда ей был слышен шум боя: крики умирающих, торжествующие воинственные возгласы их врагов, захватывающих лагерь. Два свирепых племени, обитающих в пустынях Египта — Аль-Хаджид и Хамсин, воины ветра, — сошлись друг с другом в кровавой схватке.

Украдкой выглянув из-за камня, подруга Бадры — Фарах наблюдала за ходом сражения. Солнце безжалостно обжигало воинов своими горячими лучами. Ветерок пробежал по темному песку и взъерошил длинные черные волосы Фарах. Она была старше подруги на пять лет, обладала и жизненным опытом, и житейской мудростью. Именно она настояла на их побеге.

Фарах обернулась, ее глаза вспыхнули решимостью:

— Воины Хамсина покидают наш лагерь. Теперь пора.

Но ноги Бадры словно вросли в песок. В суматохе девушки сбежали из гарема и оказались за чертой лагеря. Даже если им удастся скрыться, шейх Аль-Хаджидов Фарик обязательно отыщет их.

«Ты моя рабыня, Бадра — угрожал он. — Убеги ты даже в Синай, я найду тебя. И никогда я не разрешу своим рабам стать свободными».

Голос подруги отвлек Бадру от ужасных воспоминаний.

— Пожалуйста, бежим, — умоляла Фарах.

Бадра собрала все свое мужество. Девушки выбежали из-за спасительных скал. Хаос нарастал, топот множества породистых, быстроногих арабских скакунов сливался в сплошной единый гул. Воины Хамсина отбили своих бесценных племенных жеребцов и покидали лагерь Аль-Хаджидов. Их шейх направился к дому. К его седлу за уздечку был привязан прекрасный белый конь.

Фарах не мешкала. Схватив Бадру за руку, она стрелой побежала за ним, пронзительно крича, чтобы он остановился. Шейх Хамсинов умелым движением опытного наездника остановил свою лошадь. Он выглядел великолепно. Ярко-синяя повязка закрывала нижнюю часть его лица. Он наклонился вперед, и его темные глаза загорелись гневом, когда Фарах коснулась рукой его одежды.

— Пожалуйста, — повторяла она как безумная. — Мы из гарема шейха Фарика. Умоляю тебя, владыка, возьми нас к себе как наложниц. Я знаю тебя, Джабари бин Тарик Хассид, шейх племени Хамсинов. Говорили, что ты справедлив и по достоинству являешься вождем своего племени.

Бадра с надеждой подняла на него миндалевидные прекрасные глаза, тоже взывая о помощи. Но слов у нее не было. В горле пересохло.

Глаза вождя неодобрительно сощурились. Два других воина — один низкорослый крепыш, другой высокий и худой — остановили своих жеребцов по обе стороны, шейха, и Бадра очутилась в ловушке. Из-под повязок на девушку глядели чужие злые глаза, в их взгляде читалась скрытая угроза. Бадра невольно содрогнулась: о Аллах, из огня да в полымя!..

— Владыка, почему мы остановились? — спросил крепыш.

— Эти женщины, Назим, просят у меня убежища в качестве наложниц.

Назим наклонился со своей лошади, окинул подруг оценивающим взглядом, сощурив черные глаза и бросил:

— Возьми их. Но поторопись.

Джабари посмотрел на Бадру, затем на Фарах, а потом вопросительно на третьего воина.

— Хепри, брат мой, что ты думаешь? Это ловушка? Или мне все же следует взять этих женщин под свою защиту?

— Ты справишься с ними, — весело ответил высокий худой воин. — Возможно, если они удержат тебя в постели, ты меньше будешь попадать в неприятности.

— Попридержи язык, пока я не вырвал его у тебя, — сердито сказал шейх, но Бадре показалось, что голос его смягчился.

— Хорошо, — сказал он подругам. — Я предоставлю вам убежище в своем доме.

Вождь Хамсинов кивнул Фарах и, наклонившись, рывком поднял и посадил ее в седло впереди себя, а высокому Хепри повелел взять на коня Бадру.

— Иди сюда, маленькая, — позвал девушку Хепри.

Бадра едва переступала, так дрожали ее ноги. Побег из гарема был самым смелым ее поступком, с тех пор как четыре года назад, когда ей было всего одиннадцать, она была продана Фарику. Всадники поскакали прочь и вскоре скрылись в облаке песка. Хепри жестом подбодрил ее. Лицо его оставалось закрытым голубой повязкой, видны были только глаза.

Пока она колебалась, воин поглядел назад. Послышались отдаленные возбужденные голоса мужчин. Воины Аль-Хаджида опомнились, было очевидно, что вскоре они пустятся в погоню. Хепри элегантно спешился и подошел к ней, протягивая руку. Бадра медленно подняла на нею испуганные глаза и тотчас опустила их. Он был таким же смуглым, как и другие знакомые ей мужчины, но глаза у него были пронзительно-голубые, как небо Египта, и веселые.

Мужчина сорвал свою повязку, обнажив лицо, при виде которого она вскрикнула и застыла в благоговейном ужасе. Высокие скулы, сильная челюсть и темная борода придавали его лицу суровое выражение, но улыбка у него была добрая, и говорил он мягким успокаивающим тоном.