Ковчег - Иван Кузнецов

— Дай-ка мне. — Я тронул парня за плечо. — Если что, ты все равно стрелять не сможешь.

Игорь поколебался, но оружие все-таки протянул. Видимо, с моей стороны подлянки он не ждал. Сан Саныч, сдав вахту, ополоснул руки и поудобнее устроился среди рюкзаков на корме. Спонтанную драку он никак комментировать не стал.

— Попал? — тихо спросил я, когда мы двинулись дальше.

— Не было там никого, — нарочито громко ответил Игорь. — Угол слишком острый. Я в стекло стрелял, шугануть хотел. Не знаю, чего он орал. Может, с перепугу, может, осколком задело.

Я положил ружье на колени и уставился вперед.

Я не знал, чью сторону выбрать. Мотивы Игоря были понятны и объяснимы. Отца Владимира — тоже. Как поступил бы я, будь ружье у меня… не знаю. Наверное, выстрелил. Стрелял же в стекло кабины, чтобы подстегнуть Михалыча.

Куда интересней другой вопрос. А если бы цель была видна, стал бы Игорь бить на поражение? И что бы в этом случае сделал я?

Глава 4

В молчании мы миновали злополучный дом. Кряхтел сидящий на веслах отец Владимир, шумно дышал Игорь. Ему доля гребца выпала впервые. Первое время он постоянно возился, то и дело оборачивался посмотреть, что по курсу, а заодно — не избавился ли я от ружья. Потом немного успокоился, и я мысленно поздравил себя с удачным решением. Посади я его перед отцом Владимиром, он бы точно извелся, не строит ли священник козни за его спиной. А так отец Владимир перед ним, и Игорь уверен — не строит.

Настроение было паршивое. Голодную стаю псов можно понять. С людьми получалось сложнее. Спасенный Михалыч, оказавшийся волком в овечьей шкуре, псих с бутылками… Зачем он их кидал, чего хотел добиться? Просто мстил за отказ?

Я вспомнил дядю Витю из дома Тамары, принявшего нас за мародеров и набросившегося с монтировкой. Тогда я решил, что он не в себе, но теперь не знал, что и думать. Возможно, он был разумнее всех нас. Во всяком случае, сразу сообразил: во время катастрофы ждать от людей можно чего угодно. С другой стороны, тот же Сан Саныч оказался отличным мужиком. Два дня знакомства, а я уже готов положиться на него больше, чем на многих приятелей. Да и отец Владимир, хоть и с заморочками, но тоже ничего. Признаться, я боялся, что он начнет читать проповеди на ровном месте, но пока не услышал ни одной. Значит, все не так плохо. Просто нужно держать ухо востро.

Пока я размышлял, лодка сделала небольшой вираж. Блеснула на солнце торчащая из воды железяка. Сначала я не сообразил, что это, потом догадался. Ракета-носитель «Союз» — памятник далеким временам, когда Самара была одним из центров ракетостроения. Потом, с перестройкой, космонавтика начала загибаться, вместе с ней успешно загнулся и завод. Взгроможденный на постамент «Союз» стал красивым надгробием временам, когда ракеты запускали в космос, а не выставляли в качестве исторической реликвии. Правда, смотрелся памятник красиво. Во всяком случае, до наводнения. Сейчас все, что осталось над поверхностью, — острая поблескивающая верхушка.

Впрочем, огрызком ракеты я любовался недолго. Неподалеку, метрах в пятидесяти от нее и в сотне от нас, стоял катер — красивое белое судно с высокой посадкой и воздушными крыльями. На палубе — четверо мужчин.

Нас они тоже заметили.

— Стоп, машина, — негромко приказал я.

Игорь бросил весла и, тяжело дыша, обернулся. С минуту обе стороны изучали друг друга.

— Давайте потихоньку вперед, — наконец решил я. — И заберите немного вправо, чтобы не впритирку пройти.

Катер стоял неподалеку от очередного затопленного дома, кормой к нему. Откуда он тут взялся и куда плыл — неясно. Команда тоже подобралась странная — в одних плавках.

Когда мы приблизились, на палубе возникло волнение.

— Мужики, помогите катер оттащить, — крикнул лысый, но заросший густым волосом по телу толстяк.

— Чего? — Я не сразу уловил суть проблемы.

— Катер, говорю, помогите к дому пришвартовать! Мы тут застряли. Бензина нет, весел нет. Веревка не достанет. Подтащите поближе, чтоб причалить могли.

Игорь, между тем, снова отложил весла и потянулся за ружьем.

Я незаметно показал ему кулак. Крикнул мужикам:

— Вы откуда?

— Да вот из дома. — Толстяк махнул рукой в сторону одинокого здания рядом с ракетой. — Тут трындец какой-то творится, все затопило. А тут смотрим — катер. Мы сразу к нему, а он без горючего. Вот, второй день кумекаем, что делать.

— Бред какой-то, — вполголоса сказал я. — Откуда здесь катер?

— У нас во дворе магазин был, — вмешался в разговор второй пассажир, смуглый черноволосый мужчина с легким акцентом, по виду типичный кавказец. — Лодки продавали, катера. Во дворе пара стояла. Вода поднялась, их снесло, но один зацепился.

— Вот-вот, — поддержал кавказца толстяк. — Мы его у этого дома нашли, бок помятый, будто с разгона врезался, но не тонет. Видно, со двора течением отнесло и к дому прибило. Мужики, подсобите, ну никак. Мы дома хоть весла какие настрогаем.

Я хмыкнул, вспомнив наши потуги управлять плотом. Грести на катере с высокими бортами — занятие безнадежное.

— Катера во дворах цепями крепят, чтоб не увели, — вполголоса проговорил Сан Саныч и уже громче осведомился: — Веревка есть?

— Есть, — крикнул кавказец.

— Есть, — подтвердил толстяк, — только короткая, метров десять.

— Заманивают, — пробормотал Игорь. — Если подплывем ближе, накинутся.

— Десять метров по воде — не так уж близко. Тем более что мы вооружены.

— А они, думаешь, нет? — Игорь посмотрел на меня исподлобья. — Да они там что угодно могут прятать. Травматика, ножи, топоры. Копья сделать — плевое дело.

Я заколебался. Почему я их защищаю? Пять минут назад размышлял о людской подлости, а тут, в ситуации куда более сомнительной, встаю на сторону незнакомцев. Если подумать, вся история шита белыми нитками. Посаженный на цепь магазинный катер отнесло со двора течением. Да так удачно, что прибило к крыше соседнего затопленного дома. Сказочка для младшего школьного возраста.

— Игорь, подсоби.

Отец Владимир взялся за весла и стал подгребать с одной стороны, разворачивая лодку к катеру.

Игорь подскочил как ужаленный.

— С ума сошли?

— Люди просят помочь, — спокойно сказал священник.

— Какие люди? — прошипел Игорь. — Четверо здоровых мужиков. Один вообще чеченец. Будет драка, я сниму одного, максимум двух. Перережут нам глотки и заберут лодку.

— У нас тут тоже четверо здоровых мужиков, — усмехнулся отец Владимир. — Не дрейфь. Я пока в церкви служил, с кем только не общался. В людях разбираюсь, поверь. Им и правда нужна помощь.

— Какая к черту помощь! — выкрикнул Игорь. — Даже если они агнцы, их там четверо! Они что, не могут придумать, как катер вытащить? Сделать дома весла и вплавь их довезти? Собрать плот и дотолкать? Да что угодно! Причем тут мы?

— Игорь, давай-ка местами поменяемся. — Я мягко, но настойчиво потянул парня за плечо. — Ты уже запыхался. Если что, я быстрее погребу. А ты лучше стрелять будешь. Если что.

Не сводя со священника возмущенного взгляда, Игорь перебрался на нос.

— Не бойся, Коля, — сказал отец Владимир.

Посмотрел мне в глаза и снова начал грести.

Кавказец действительно оказался чеченцем. Звали его Аслахан, и в Самару он переехал из Грозного. Волосатый толстяк представился: «Юрец» и рассыпался в благодарностях. Юрец был шумным и не по делу энергичным. Пока мы буксировали катер, он успел представить всех своих спутников, описать ужас ситуации и поделиться соображениями насчет дальнейшего будущего. Как выяснилось, они с вечера собрались у Аслахана, обладателя двухметровой плазменной панели, и смотрели футбол.

— «Крылья» «Спартак» три один придрали, — возбужденно делился Юрец. — А я ведь еще когда говорил, что Вержбицкий голова! — При этих словах Игорь усмехнулся. — Быть нашим в этом сезоне чемпионами. Ну, а потом как такое не отметить? Взяли еще пива, включили запись, утром проснулись, а тут… — Толстяк вздохнул. — Сами откуда?

Сан Саныч кратко пересказал наши злоключения.

Юрец планы горячо одобрил, подтвердив, что Красную Глинку должно было затопить, а Управленческий, скорее всего, уцелел.

— Жаль, бензина нет, — посетовал он, — а то мы бы с вами рванули… Полчаса — и на месте.

Я словесный поток толстяка игнорировал, берег дыхание. Волочь на буксире катер оказалось намного сложнее, чем плот. Отец Владимир тоже помалкивал, а Игорь, кажется, так до конца и не поверил, что происходящее — вовсе не смертельная ловушка.

Стометровку от дома до дома мы преодолели за четверть часа. Под конец Аслахан спрыгнул за борт, залез в распахнутое над водой окно, принял от нас канат и привязал катер. Один за другим пассажиры перебрались в полузатопленную квартиру и вместе подтянули катер вплотную к стене.