Тайна - Элизабет Адлер

— Может, сводите меня в ресторан как-нибудь? Она улыбнулась, прижимая к груди котенка.

— Вы много запросили, Махони. Кроме того, у меня скоро будет соседка.

— Я в курсе. Я разговаривал с Нидманом. Когда?

— На выходные. Я решила, что если она будет жить здесь со мной, то я смогла бы с ней работать. Еще я вспомнила, что вы говорили об убийце, и подумала, что здесь она будет в безопасности. До тех пор, пока не вспомнит, кто она. К тому же у нее нет денег, хотя, она, возможно, наследница.

— Один шанс из тысячи, но я уже давно на своем опыте понял, что нельзя пренебрегать какой бы то ни было возможностью. Этой малышке нужен лоток с опилками, док. Лучше, если вы поставите его как можно быстрее, чтобы она знала, куда ходить. Тогда у вас не будет с ней никаких проблем.

— Я слышу речь специалиста.

— О да, я специалист в трех областях. Кошки, опера и приготовление блюд спасают меня от излишней задумчивости. Ладно, я пошел. Мне нужно быть в суде через полчаса. До скорого, док. — Он задержался у двери. — Кстати, я добрался до наших французских коллег в паспортной и миграционной службах. Если Би — француженка, мы скоро узнаем, кто она.

Глава 8

Би чувствовала себя любителем, играющим в игру под названием «жизнь». Она знала, как справляться с повседневными проблемами, помнила даже, какую музыку она любила и как готовить. Ничего сверхизысканного, но готовила она вполне сносно и помнила рецепты, большинство из которых были французскими. Она вспоминала знакомые лица телеведущих, имена авторов, чьи книги ей нравились, фильмы, которые она любила. Но она не знала, где она видела прежде эти лица, где она читала эти книги или в каких кинотеатрах и в каких городах она смотрела эти фильмы.

— Не беспокойся об этом, — говорила ей Фил. — Все придет постепенно. Помни, что сейчас тебе нужно отдыхать и набираться сил. Я хочу, чтобы ты пришла в форму и снова наслаждалась жизнью.

Хотя голос Фил звучал очень убежденно, Би совсем не была уверена в том, что память к ней вернется, поскольку всякий раз, когда она пыталась мысленно погрузиться в прошлое, она натыкалась на одну и ту же пустоту. Казалось, ее мозг закрывало то самое черное облако, которое нависло над пригрезившимся ей ребенком, сидящим на ступеньках розовой виллы. Она была убеждена, что это только греза. Если бы эта вилла существовала, она бы ее вспомнила. И если бы она была этим ребенком, она бы знала, кто она такая.

Би не говорила об этом Фил, которая все еще считала, что это был серьезный прорыв. Конечно, тот факт, что она говорит по-французски так же свободно, как и по-английски, — это замечательное открытие. У нее был хороший парижский выговор, судя по заключению экспертов, но она не помнила, чтобы ей доводилось побывать в Париже. Французский язык был единственной четкой чертой из ее прошлого. Но все-таки он не принадлежал настоящей памяти, он был частью подсознания, тем, что было вмонтировано в «компьютерный» отдел ее мозга, тем, что никогда не пропадает, как умение говорить.

Фил же сказала, что это дорогое приобретение, которое впоследствии может принести пользу, хотя она отказывалась объяснить, каким образом. Как бы то ни было, Би не хотела думать об этом «впоследствии». Она вообще не хотела думать ни о чем, кроме настоящего.

Она жила у Фил уже месяц и редко покидала квартиру, но в этот вечер Фил объявила, что берет ее с собой в поход по магазинам. Би не знала, хочется ей этого или нет. Мысль о переполненных универмагах и людях, косящихся на ее стриженую голову, о том, что нужно будет что-то выбирать, идти по улице, есть в ресторане — эта мысль ужаснула ее. Би пугала реальная жизнь. Ей нравилось жить здесь, в прекрасных апартаментах Фил. Здесь было просторно, светло, прибрано. Безопасно.

Махони позвонил снизу, извещая о своем приходе. Он завел привычку появляться здесь время от времени. «Проверить кошку», — говорил он.

— Навестить Фил, вы хотите сказать, — уточняла Би, дразня его. Она веселилась, видя его замешательство. — Ладно уж, проходите, следователь Махони. Я не могу вас упрекнуть, она, — роскошная женщина. Просто сказочная. И великодушная.

— И по совместительству большая заноза, — с ухмылкой закончил Махони, позволяя котенку вскарабкаться по его ноге, цепляясь когтями за джинсы. Он сгреб его в охапку и посадил на свою огромную ладонь, с которой котенок оглядывался с гордым видом победителя.

— И, в конце концов, откуда вам знать, может быть, я, заявляя, что пришел навестить Коко, на самом деле пришел проведать вас? Вдруг вы все вспомнили и просто скрываете это от меня.

— Я не скрываю, — серьезно сказала Би. — Я действительно не могу вспомнить даже элементарных вещей. Даже… — она колебалась, и гримаса страха исказила ее лицо, — даже того, кто пытался меня убить.

Хлопнула дверь. Фил впорхнула в квартиру, вернувшись пораньше, чтобы взять Би и отправиться за покупками. С тех пор как у нее поселилась Би, жизнь Фил целиком переменилась. Она, убежденная отшельница, держащая свои эмоции при себе и ставящая свое уединение и независимость превыше всего, делила теперь жилище с жертвой неудавшегося убийства и сиамской кошкой… Больше того, ей это нравилось. Ей нравилось, когда есть кто-то, кому можно крикнуть «привет», придя домой, чувствовать аппетитные запахи, доносящиеся из кухни, и смотреть, как Коко летит на всех парах, едва касаясь когтями полированных половиц, чтобы поприветствовать ее. Она даже была не против кошачьей шерсти на своем черном пиджаке.

Каким-то образом в течение этих двух недель они помогали друг другу. Фил, похоронившая себя в работе и таким образом закрывшая на замок свои чувства и свое прошлое, и Би, девушка без всякого прошлого, с будущим, над которым нависла угроза.

Фил крикнула «привет» и бросила свой плащ на софу, вместо того, чтобы аккуратно повесить его на место, как она сделала бы пару недель назад. Сегодня Фил намеревалась начать реабилитацию Би. У нее были на этот счет особые планы. И после ужина и похода по магазинам она собиралась рассказать, что же это за планы.

Фил вздохнула, увидев рядом с Би Махони.

— Только не это — опять вы, Махони, — съязвила она. — Как же без вас обходятся в полицейском управлении? Или вы как раз сейчас раскрываете преступление века?

Махони преувеличенно, громко вздохнул, и Би усмехнулась, наблюдая за их пикировкой. Он скрестил руки на груди и процитировал мелодичным голосом:

И если госпожа твоя во гневе,Возьми ладонь ее, пускай в ней зреетГроза, а ты смотри в ее глаза…

Потом он торжественно произнес: