Искатель. 2004. Выпуск №10 - Станислав Родионов

Мария Феодосьевна обратный путь ей перекрыла заслонкой, с домика сняла крышку и вынула пять слепых детенышей: голые, какие-то сизые, беспомощно ворочают лапками… Норка-мать истерично заскреблась в заслонку.

Бедные животные: рождаются в клетках, живут здесь и погибают, и всю свою жизнь пытаются выскочить за сетку в сосновые леса. Вот кур мне не жалко: они не знают, что такое свобода, и не рвутся на простор, им не интересно. А норка любознательна. Свободы достойны…

Надо записать в дневник… Свободы достоин только тот, кто любознателен.

- Вот смотрите, - Мария Феодосьевна распахивала одну за другой клетки. - Пустые!

- Не сами убежали?

- Нет, металлические защелки. Кто-то выпускает давно и постоянно.

- Воруют?

- Нет, просто хулиганят.

Майор, тенью шедший сзади, вдруг согнулся вдвое и бросился куда-то под заведующую. Она взвизгнула. Майор успокоил:

- Гляну на ваши сапоги.

Она стеснительно подняла ногу. Петр обратил мое внимание:

- Подошва гладкая.

- Ну и что?

Отпустив ее ногу, майор подвел нас к тому участку пола, который был утрамбован землей и глиной. Видимо, половой настил меняли.

- Сергей, глянь!

Несколько четких вдавленных следов. Рубчатая подошва и, главное, каблук - пять мелких звездочек. Одна в центре и четыре по краям. Отпечатки четкие, как на гравюре. И я спросил:

- Мария Феодосьевна, чьи следы?

- Только не моих девочек. Размер-то сорок три - сорок четыре. Сапожищи.

Наконец-то мой портфель оправдал свой размер. Я достал мешочек с гипсом, баночки, сделал кашу и залил один из следов. Осталось только подождать, когда затвердеет.

- Чьи же это следы? - задумалась вслух Мария Феодосьевна.

- Анчутки, - подсказал майор.

16

Анчутка меня не интересовал. Леший и есть Леший - он в лесу. Поселковая жизнь его не касалась. На звероферме работали молоденькие девчата, которых мог посетить какой-нибудь знакомый в резиновых сапогах - не обязательно в резиновых, - с каблуком, имевшим орнамент из пяти звездочек.

Меня ела другая мысль…

Петр варит грибной суп. Год выдался на редкость грибным. Два подберезовика выросли у нашего крыльца. Обочины дорог краснели от мухоморов. Из города шли толпы людей с корзинами, ведрами, рюкзаками. Ехали на машинах, мотоциклах, велосипедах. И в лесу пахло не хвоей и не болотом - пахло грибами. Это и пугало. Лес захаживался сплошным порядком, а на труп Дериземли никто не наткнулся. Где он? Глубоко зарыт? Спрятан? Увезен в другой район?

И мной овладела мало приемлемая мысль. Впрочем, почему мало приемлемая? Если о ней идет слава, к ней обращаются лица высокопоставленные… Чем я хуже?

День был субботний. Она наверняка дома. Небось, белые сушит или лисички маринует. Походя я бросил Петру:

- Пройдусь.

- А грибной суп?

- Успею.

Неудобно было признаваться, куда я иду. Мы с майором делали общее дело, но какое-то отличие меж нами было. На нем лежала оперативная часть: розыск, поиск и захват. На мне же было что-то вроде мыслительной работы: допросы, оценка доказательств и квалификация преступления. Выходило, что моя мыслительная функция пробуксовывала - я шел за помощью.

Впрочем, гулял. Без портфеля, без протокола, посетить знакомую…

Вот и ее домик с флюгером-петушком. Белые ставни, голубые наличники… И сама хозяйка, стоявшая у калитки. Я удивился:

- Вы меня ждали?

- Разумеется.

- Как узнали, что приду?

- Сергей Георгиевич, не разменивайтесь на мелкие вопросы. Давайте посидим на свежем воздухе.

Мы сели на скамейки за столик из березовых плашек. Нас окружали какие-то желтые высоконогие цветы, касаясь плеч и даже щек.

- Амалия Карловна, я удивлен: как вы узнали, что я женат?

- Этого объяснить не смогу.

- Видимо, по ауре? - вспомнил я первое попавшееся заумное слово. - Наверное, считываете?

- Что считываю?

- Ну, силовые линии, тепловое излучение, электроимпульсы или информационное поле…

Она хохотнула мелким стеклянным смешком, я отозвался крупным деревянным.

- Сергей Георгиевич, я просто смотрю на человека и вижу.

- Должно быть какое-то объяснение…

- Я смотрю на человека и знаю.

- Но как?

Амалия Карловна задумалась, теребя воротничок кофты, сплетенный вроде бы из каких-то блеклых шнурков. Впрочем, юбка была сшита из блеклых фартуков.

- Сергей Георгиевич, вы признаете адекватность сознания?

- Это как?

- Когда с человеком совпадают взгляды, привычки, вкусы…

- Допускаю.

- А я добиваюсь совпадения спектров подсознания и тогда на человека влияю.

Я примолк. Адекватность, подсознание, спектр… Умно и загадочно. Психологи говорят, что каждый второй верит в какую-нибудь мистику. Я не верил, в мистику, но, как говорит большинство, «что-то есть». Студентом меня одолевала затяжная пневмония. Как-то в парке я погадал на нее, на пневмонию. Цыганка взяла в кулак мою сотню, дунула и разжала пальцы - денег не было. Она усмехнулась: «Вот так исчезнет твоя хвороба, как эта сотня». Через несколько дней хвороба сгинула, словно ее и не было.

- Амалия Карловна, про сознание понятно… Но вы, например, отыскивали мертвецов, у которых сознания уже нет.

- У них оставалось подсознание.

- Ерунда…

- Что такое душа? Это подсознание.

- Но со смертью душа отлетает…

- Если человек убит, не похоронен и не отпет, то душа еще в теле, ждет.

Покатые плечи, рыжеватые кудряшки, округлые груди, мягкие руки… Но эту идиллию нарушала впалость щёк и очерченность губ. И глаза, цвет которых не определим из-за слипшихся ресниц и как-то по-тараканьи шныряющих у зрачков. Взгляд из-за решетки.

- Амалия Карловна, не могли бы подключиться…

- Уже, - перебила она.

- Мне нужно знать…

- Хорошо, но за плату, - опять перебила она.

- Амалия Карловна, вы не поняли. Хочу знать, где находится Дериземля.

- Повторяю: укажу место, но за плату.

Я умолк наглухо. Впервые в моей практике требовали деньги за информацию. Допросить ее официально? Так ведь ничего не скажет. Да и не потребуешь - речь идет о мистике.

- Сколько? - буркнул я.

- Нужны не деньги.

- А что?

Она протянула конверт: там все написано.

17

Грибного супа я поел. Сметаны майор не достал и, не надеясь не сытность грибов, укрепил суп банкой свиной тушенки. Вышло нечто похожее на гороховый суп деда Никифора.

Я позвонил на квартиру начальника следственного отдела. Мне повезло: он дежурил в прокуратуре. Можно ехать. Мы с майором обсудили мой визит к Амалии и пришли к выводу, что без консультации с руководством не обойтись.