Старатели Сахары - Максим Удовиченко

Именно чудо – поезд «Наушки-Москва», который должен был отвезти Аристарха на родину и, в конечном итоге, отвёз, был тот самый поезд, в который однажды в полночь так отважно шагнул Аристарх на встречу неведомому. Неведомое тем временем в пьяном недоумении время от времени вылезало из окон или сновало меж вагонов с замотанными скотчем коробками наперевес, галдя и толкаясь, наполняло перрон и вагоны неповторимым гавкающим монголо-китайским разноголосьем, разбавленным полусонным армейским крепким словом.

Был ли готов Аристарх к встречи с неведомым? Как ни странно – да. За время службы он прошел довольно серьезную подготовку по работе с «неведомым», применяя при этом инновационные технологии в виде сучковатой дубины, а также другие разного рода подручные средства. Непростой ритуал по работе с «неведомым», как правило, сопровождался некими элементами магии, выражавшимися в крепких армейских высказываниях, именуемых «мантрами-оберегами».

Итак, войдя в вагон и обнаружив в своём купе несметное количество монголов, с урчанием поедающих из огромного казана баранину с довольно резким запахом несвежего, Аристарх, применив некоторые элементы магии, благополучно разместил свой багаж и приготовился к путешествию.

Летели дни, сменявшиеся ночами. Изредка приходили яркие воспоминания недавней службы в далёком забайкальском тресте, численностью в бригаду. Среди вереницы лиц и событий Аристарху вдруг вспомнилось недоумевающие лицо главного директора производственного треста Семён Петровича, отчаянно размахивающего руками и летящего на парашюте над бескрайними степями и холмами в сторону далёкого монгольского города Улан-Батор.

– Ах да, действительно! Вот ведь казус получился! – задумчиво вспомнил эпизод из Забайкальской жизни Аристарх, почёсывая макушку.

В ярких красках появилось перед глазами памятное осеннее утро, когда в трест нежданно-негаданно решил приехать большой производственный генерал.

Разумеется, дабы как-то позабавить «старичка», директор треста Семён Петрович решил сбросить его с парашютом из вертолёта военно-транспортной авиации.

Беззаботно покуривая сигаретку и радуясь раннему осеннему утру, Аристарх с толстенной тетрадью, сплошь исписанной план-конспектами на все случаи жизни, неторопливо направлялся к небольшому предприятию численностью в роту, дабы в составе производственного коллектива отважно совершить несколько прыжков с парашютом.

Всё складывалось очень неплохо, когда вдруг знакомый не только ему голос весьма убедительным окриком кардинально изменил его планы.

– Аристарх! Тарх… тарх! Иди сюда! Да… да! – окрикнул Аристарха главный директор производственного треста Семён Петрович, для верности показывая рукой примерное место, куда необходимо было весьма расторопно осуществлять движение.

– Тебе, Аристарх! Выпала! Высочайшая честь! Быть выпускающим большого производственного генерала, меня и моих замов! – весьма торжественно объявил Семён Петрович расторопно подбежавшему Аристарху. – Так что надевай парашют и проводи осмотр корабля! – добавил он открывшему от изумления рот и явно опешившему от неожиданного поручения Аристарху.

Проведя все необходимые осмотры, Аристарх сидел в стремительно набирающем высоту вертолёте и внимательно, согласно инструкции, под одобрительные кивки руководства, следил за похожей на дорожный светофор панелью сигнальных ламп.

Возможно убаюкивающее тарахтение вертолёта и резкая порция свежего воздуха вперемешку с парами отработанного керосина, а может быть и тлетворное воздействие бессонных ночей, характерное для людей с молодой и активной жизненной позицией, сыграли-таки свою роковую роль и неким чудесным образом погрузили Аристарха в состояние лёгкого сна.

Уверенно протарахтев через проволочное ограждение и контрольно-следовую полосу, вертолёт углублялся в бескрайние монгольские степи, чтобы совершить разворот и зайти на боевой курс.

Резко вскочив от звука сирены, Аристарх, со словами: «Ну вот мы и на месте!», слегка подталкивая не собиравшихся выходить из вертолёта руководителей, совершил экстренный выпуск десанта. Больше всех упирался «старичок». Он со словами: «Я никуда не пойду!», всё тыкал указательным пальцем, стараясь показать Аристарху жёлтый сигнал на панели сигнальных ламп.

Но Аристарх был непреклонен. Выпустив в «великое и светлое будущее» руководителей, Аристарх, к своему удивлению, вдруг опять услышал сигнал сирены, и отчётливо разглядел на панели у рампы загоревшуюся ярко-зелёным светом лампу.

«Кажется, что-то будет! Нет, точно что-то будет!» – подумал про себя Аристарх, и дружески хлопнув борттехника по плечу, со словами: «Ну, мне пора!», разбежавшись, исчез в рампе.

Экстренный выпуск десанта в «великое и светлое»

Приземлившись в степи, неподалёку от выстроившихся в ряд трестовских «Уралов», Аристарх собрал купол в сумку и, как ни в чём ни бывало, весело насвистывая, направился в сторону своего небольшого предприятия численностью в роту. Внезапно, отделившись от общего ряда машин, к Аристарху подъехал «Урал» соседнего предприятия.

– Садись, подброшу! Там руководство в Монголию улетело! Требуется срочное вмешательство! – открыв пассажирскую дверьи приглашая проехаться к месту событий, свесился над Аристархом товарищ из предприятия по соседству.

– Где он?! Немедленно его поймать! Мать… мать! – встревоженно кричал главный директор треста, перелезая под возмущенные крики монгольских пограничников через ограждение из колючей проволоки.

За главным директором проворно карабкался «старичок», издавая негодующие крики: «Я ему покажу! Вот только через колючку перелезу!»

«Да, неудобно как-то вышло тогда со „старичком“, с Семён Петровичем, да и замам досталось!» – решив прервать череду неожиданно посетивших его воспоминаний, заключил Аристарх.

Дабы разнообразить поездку и отвлечься от событий прошлого, Аристарх коротал время за весьма поучительными лекциями для гостей из далекой Монголии.

Порой, видя в глазах монгольских друзей непонимание животрепещущих проблем, раскрываемых в лекциях, Аристарх, как гусляр-былинник, сопровождал лекционный материал игрой на трёхструнном непонятном инструменте. Инструмент, используемый Аристархом, очень напоминал маленькую балалайку и был совершенно случайно взят у монгольских друзей напрокат. Он добавлял незабываемый колорит, способствующий усвоению лекционного материала.

Лекции и нравоучительные песнопения с элементами краеведческих отступлений сменялись крепким сном.

Проводя одну из таких нравоучительных и весьма краеведческих лекций, Аристарх вдруг услышал очень деликатное, едва уловимое постукивание в дверь купе.